Портфолио в багровых тонах - Лариса Соболева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Анжела, подожди.
О, как вовремя раздался спасительный крик рекламного менеджера:
— Анжелика!.. Стой!..
Подбежав, менеджер не извинилась перед Митей, что вторглась в их разговор, а сразу протянула папку Анжеле:
— Держи, это сценарий, прочти и выучи к вечеру текст. Съемка в шесть.
— А что рекламируем? — поинтересовалась она.
— Пилюли от суставов.
— Но мои суставы в порядке, это болезнь возрастная…
— Анжела! — воскликнула менеджер с театральным отчаянием. — Аптекарь хочет только тебя, я не виновата. Мы посадим нашу уборщицу бабу Машу в кадр, ты ей распишешь про ее суставы и… В общем, сценарий читай. Я побежала, встречаемся в шесть вечера в аптеке «Кипрея» на главном кольце… Ой, чуть не забыла! Вовчик тебе конфетку передал — ешь, глюкоза полезна для мозга… э… для запоминания сценария. До вечера.
Появился отличный повод улизнуть от разговора с Митей, который, судя по его выражению, ничего хорошего не сулил. Анжела повернулась к нему и с ходу:
— Митя, говори быстрее, у меня времени всего четыре часа на текст и дорогу домой и обратно.
— Могу тебя подвезти…
— Не надо.
«Не надо» прозвучало категорично, подобная интонация не была знакома Мите, он удивился и обиделся:
— Ты как будто не хочешь со мной разговаривать.
— Не хочу, — призналась Анжела, полагая, что он жаждет поставить точку на их отношениях, а смелости не хватает. — Просто не о чем. Но я понимаю, что тебя тревожит, а ты не можешь об этом спросить прямо — ребенок, оставлю ли я его. Да, оставлю. Не беспокойся, к тебе нет никаких претензий, на алименты я подавать не буду, могу написать расписку и заверить ее у нотариуса, чтобы ты не чувствовал себя ущемленным. Извини, Митя, я побежала. Удачи тебе.
Эх, не видела Анжела, какими круглыми стали его глаза, глядевшие ей вслед! Собственно, зачем ей реакция Мити? С ним все ясно. Она чувствовала себя на высоте, впервые оценив такую тонкую штуку, как самоуважение.
* * *— Мне очень жаль, Ника, — мягко начал Гранин, глядя на фотографа с сочувствием. — Но и вы поймите: только у вас серьезный мотив.
— Мотив? — изумилась она. — Что за мотив, в каком смысле?
— Ника, я недаром намекал: вокруг вас трупы, вы всегда оказываетесь первой на месте преступления, снимаете… для выставки за рубежом, не так ли? Вам нужны не тривиальные кадры, а такие, чтобы дух захватило, тогда поездка оправдает себя. Почему вы молчите?
До нее с трудом доходило: ацтек с ума сошел! Он подозревает в этих ужасных убийствах ее! То есть Ника взяла нож и воткнула в человека? Хотелось вскочить и закричать, мол, как вы смеете… Нет, за такие дела сразу бьют по морде, по наглой следовательской морде! Ника от нахлынувших эмоций задохнулась и тут же сдулась, только представив картины: парк, Дина и Глеб, Юлька, упавшая чуть ли не с неба, Соня… Весь ужас в том, что она на его месте думала бы так же! Ника проглотила возмущение, не стала и доказывать по принципу «не виноватая я», а взяла инициативу в свои руки:
— Вы же так не думаете.
— А как именно я не думаю?
Он как будто кокетничает с ней! И улыбочка, и глаз хитрый, Нике нравился ацтек все меньше и меньше. И если Гранин выбрал тон немножко ироничный, то она свирепый:
— Вы хитрый и коварный, но вас не назовешь дураком, значит, вы не можете подозревать меня в преступлениях, которых я не совершала. Вы чего-то добиваетесь, лучше скажите прямо — чего?
Если честно, Гранин восхищался этой девушкой. Мужчины в женщине ценят слабость, а он — силу, так вот, Ника — это сила, само собой, не физическая. Когда ей в глаза смотришь, то понимаешь: она не предаст, не солжет, не украдет. И даже злится в ограничительных рамках, а это уровень. Хорошая девушка, которой давно пора иметь статус замужней и воспитывать сопливых, голопузых детишек.
— Ладно, — сдался Иван Николаевич. — Выкладывайте, почему вас искал Глеб? Он же искал и нашел, как я понимаю. Только не заливайте, что Вараксин хотел вас прикончить…
— Так ведь хотел…
— И не прикончил, — улыбался Гранин. — Мало того, вы разрешили жить коллективу ветеринарной клиники в полном составе в своей малогабаритной однокомнатной квартире. Почему?
Черт! Договорились с Кариной рассказать… Но у Ники пропало желание помогать этому типу, не вызывающему симпатий с самого начала, как только она его увидела. Он прочел мысли гениального фотографа, хотя Ника позиционирует себя неприступной и крепкой скалой, от которой не отколоть ни кусочка.
— Вам не хочется посвящать меня в ваши тайны, — констатировал Гранин. — Ника, как минимум, могу обещать еще одно убийство.
— Как так? — дернулась она.
— Я спрашивал вас, знаете ли вы Джагупова. Так вот, его зарезали в ту же ночь, что и Дину в парке, только позже. Зарезали его же кухонным ножом. Но и Дину зарезали ножом с его кухни. Убийца забрал еще два ножа, один мы нашили в теле Сони. А вот Юлю кто-то предпочел сбросить с верхнего этажа высотки. Так что остался еще один нож, вы можете помочь нейтрализовать его.
— Джагупов… — задумалась Ника, забыв, что минуту назад просто ненавидела ацтека. — Джагупов…
— О нем много известно, но о благородной деятельности мецената Джагупов нигде не оставил хвостов. Нигде не значится спонсором, кроме сплетен, поразительная скромность.
— Джагупов, блин… — припоминала Ника. — Я, конечно, слышала эту фамилию, но в связи с чем? Мне неинтересны денежные мешки, которые развлекаются с юными дурами, ползающими по подиуму из последних сил.
Запищало переговорное устройство на столе, Гранин нажал на кнопку, Ника тоже услышала:
— Иван Николаевич, тут рвется к вам один… срочно…
— Передайте, я занят.
— Он говорит, вы его ждете.
— И кто он?
— Как тебя?.. — спросил дежурный явно «рвущегося» на аудиенцию. — Его зовут Вараксин Глеб Арсеньевич.
Ника схватилась за голову обеими руками, а выдержанный Гранин, похожий на бесстрастного вождя индейцев, аж подскочил:
— Проводите! Я… да, жду! Сразу в кабинет введите.
Минута… другая… А потом, как в спектакле: дверь распахивается, в кабинет врывается ходульный герой, смелый и неправдоподобно положительный, идет прямо к столу следователя, останавливается… Ника втянула голову в плечи, казалось, Глеб вытащит сейчас пулемет из кармана и пройдется очередью по следаку. А он сказал сквозь стиснутые зубы:
— Ну, вот он я. Отпустите Славу, Карину и Нику, они не виноваты, действовали под моим влиянием…
— Ой, дура-ак… — произнесла Ника.
Глеб резко обернулся, но не удивился, хотя поначалу ее не заметил.
— А, это ты… — пробросил он и повернулся к Гранину. — Арестовывайте меня. А их отпустите. Обещаю сознаться, в чем прикажете.
— М… да… — Явление такого рода случилось впервые в жизни Гранина, он несколько опешил. — Я определю вас к вашему другу… э… Калинину. Там хорошая камера… на солнечной стороне…
— То есть? — Глеб гневно свел брови к переносице. — Вы не отпустите?..
— Отпустим, — прервал его Гранин и повторил, а то вдруг этот ненормальный не расслышал: — Отпустим. Но в свое время. Лейтенант, уведите, — обратился он к полицейскому, который вошел с Глебом.
Ника не сразу в себя пришла, на нее подействовали тишина и пустота, заполнившие кабинет после того, как ушел Глеб. Вараксин какой-то шумный. Осознав, что произошло, как жираф — с опозданием, она подлетела и упала руками на столешницу, отчего Гранин, перевидевший много всего в этом кабинете, подался корпусом назад. Ника не дала ему опомниться:
— У меня идея. Обещаю узнать про Джагупова все, что вас интересует. Я сделаю это быстрей, чем ваши люди, к тому же не факт, что им удастся узнать больше меня. Вы же не знаете, к кому и как нужно обратиться? По рукам?
Взвесив «за» и «против», Гранин кивнул:
— Допустим.
— Отлично. Что вас интересует? Конкретно?
— Сплетни. Самые грязные.
— Хорошо. Отпустите со мной Карину.
— Не могу. На вас покушались, значит, вы подвергнете опасности и ее жизнь, а здесь…
— Здесь очень плохо и не место для людей типа Карины. Не верите, посидите сами пару часиков, вам хватит. Ну, приставьте к нам своих орлов, раз боитесь. — Видя, что он не склонен выполнить ее просьбу, Ника нашла более убедительные аргументы. — Послушайте, я не хожу на тусовки, только если у меня запланированы съемки. А просто так прийти — никто не поверит, что я без задней мысли заявилась, народ будет настороже, следовательно, рассчитывать на успех нельзя. Но если я приду снимать Карину, на меня особого внимания не обратят и воспримут мое появление как само собой разумеющееся.
— Ладно, — сдался он. — Но сначала вы рассказываете все.
Победив его, Ника плюхнулась на стул, подарив этому противному человеку многообещающую улыбку и:
— Согласна.