Дафна - Жюстин Пикарди

Так что, по всей видимости, я все же заснула, хотя и не помню того момента, когда легла на землю. Вероятно, я видела сон — какую-то женщину у омута в ореоле темных, а не светлых, как у Дафны, волос, обрамляющих ее лицо. Она улыбнулась мне и сказала:

— А вот и та, что улизнула.

— Но я здесь. Я никуда не убегала.

— Обязательно убежишь, — сказала она.

— Я хочу остаться здесь. Мне некуда больше идти.

— Тебе нужно найти свое место.

И тут раздался пронзительный вопль. Кричала не она и не я, потому что я услышала его, уже проснувшись: то был резкий таинственный крик откуда-то из чащи леса.

— Какое-нибудь животное, — громко сказала я себе, чтобы убедиться в том, что не сплю, и заставила себя подняться с земли.

Взошла луна, не полная, а полумесяц, светивший на безоблачном небе так ярко, что я смогла отыскать тропинку, ведущую назад, к побережью. И я пошла по ней на звук волн, чтобы снова не заблудиться. Найти дорогу теперь уже не так трудно, главное — сохранять спокойствие, повторяла я себе на ходу, стараясь смотреть только вперед и не обращать внимания на тени деревьев и корни рододендронов. В конце концов тропинка слилась с другой, более широкой, шум волн нарастал, и вот наконец я снова увидела пляж, блеск луны на воде и пену прибоя на гальке.

В егерском домике горел свет, и я засомневалась, сумею ли пройти четыре мили вдоль вершины утеса, не могла решить, страшнее ли это перспективы стучаться в дверь и просить помощи у незнакомых людей. Мне пришло в голову, что если бы я была героиней романа Шарлотты Бронте, к примеру «Джейн Эйр», этот стук в дверь привел бы к ошеломляющему повороту: на сцене появляется мой ранее незнакомый родственник, кузен, с помощью которого я позднее раскрываю тайну моего детства. Такая возможность казалась мне соблазнительной, но маловероятной, да и не настало ли время прекратить воображать себя героиней чужих историй? Моего отражения не было в омуте леса Менабилли: никакого зеленого лица призрака, фантома в саване волос, — лишь болотная ряска. Время, проведенное в лесу, не открыло мне в себе ничего нового, помимо топографического кретинизма.

Но по крайней мере тропинка, ведущая в Фоуи, была ясно видна при свете луны, она была хорошо протоптана теми, кто шел по ней до меня. И я вновь отправилась в путь, карабкаясь вверх по скользким ступенькам, по которым спускалась сегодня, и вот наконец вышла на открытое пространство: справа — море, слева — поля и огромное звездное небо над головой. Внезапно я ощутила прилив бодрости, страх отступил. Раньше я была одна-одинешенька и не знала, куда иду, а теперь возвращалась в гостиницу, не имея, правда, ни малейшего представления, ждет меня там Пол или нет. Да и не так уж это важно. Я словно подвешена во времени, утратила все связи с окружающими, совершенно свободна. И тут я пустилась бежать вниз по склону, рассекая теплый воздух августовской ночи, так что ветер засвистел в ушах. Ноги ступали твердо, в них вернулась сила, а на сердце стало вдруг так легко, что, казалось, я вот-вот оторвусь от земли, за спиной распустятся крылья, и я перемахну через верхушки утесов и взлечу высоко в темное небо над океаном.

Глава 34

Ньюлей-Гроув, декабрь 1959

Дафна приехала в три часа, как и было договорено, взяв такси на станции, и стояла на пороге, нервничая и стесняясь, будто шестнадцатилетняя девушка. Конечно, это было нелепо, но встречи с мистером Симингтоном она ожидала так долго — их переписка продолжалась почти два с половиной года. Дом выглядел солидно — викторианская вилла из красного кирпича с окружающим ее большим садом, разросшимся настолько, что деревья сплелись ветвями, не похожим на своих аккуратно подстриженных соседей. Плющ полз вверх по фасаду, его усики достигали крыши, переплетаясь с диким виноградом. Опавшие листья, пропитанные влагой и скользкие, так и лежали неубранными на подъездной аллее, а дом в ранних сумерках серого зимнего дня с окутанным темными облаками небом казался таким же продрогшим, как сама Дафна.

Прошло несколько минут, прежде чем в доме откликнулись на ее стук, хотя она слышала движение внутри: открывались двери, скрипели полы под чьими-то ногами. Дафна попыталась позвонить в колокольчик, но он, по-видимому, был сломан, и она постучала снова, на этот раз сильнее, ощущая костяшками пальцев отслаивающуюся черную краску. Дверь наконец отворилась, и появился мужчина, мистер Симингтон, как предполагала Дафна, в очках, с густой шапкой седеющих волос.

— А вот и леди Браунинг, как хорошо, что вы приехали, — сказал он, протягивая руку, при этом из рукава старого коричневого пиджака показалась обтрепанная манжета рубашки.

— Мистер Симингтон, — сказала она, но мужчина в дверях помотал головой:

— К сожалению, мистер Симингтон не сможет быть здесь сегодня.

— Как странно! — воскликнула Дафна. — Мы договорились о встрече в три часа, он писал мне на прошлой неделе, подтверждая это.

— К величайшему несчастью, он отсутствует, — сказал человек, отступая на шаг и при этом словно сжимаясь, втягиваясь в себя, как черепаха.

Дафна была раздосадована, смущена и сбита с толку. Ей очень хотелось проникнуть внутрь дома и увидеть мистера Симингтона. При этом ей пришло в голову, что, возможно, седовласый, похожий на черепаху джентльмен и есть мистер Симингтон, но почему же он в этом не признается? Дафна спросила стоящего на пороге человека, не может ли она оставить записку для мистера Симингтона, а затем, охваченная внезапным раздражением, поинтересовалась, как его зовут.

— Я помощник мистера Симингтона. Его вызвали по срочному делу, касающемуся весьма важной рукописи.

— А вас-то как зовут?

— Мистер Моррисон.

Он сказал это, словно отрезал, и тем самым, казалось, поставил точку в их беседе, давая понять, что ему не о чем больше говорить, но Дафна, проехав четыреста миль из Корнуолла в Йоркшир, не собиралась так легко сдаваться. Она спросила, нельзя ли ей пройти в дом — написать записку Симингтону и вызвать такси, чтобы вернуться на станцию. Мужчина с некоторой неохотой согласился, тем более что пошел мокрый снег и он вряд ли мог предложить ей возвращаться в Лидс пешком. Дафна прошла за ним в прихожую, прежде чем он успел передумать, и сняла пальто, пытаясь взять под свой контроль эту курьезную ситуацию.

— Я могу вымыть руки? — спросила она.

Мужчина слегка покраснел и указал на дверь в дальнем углу тускло освещенной прихожей.

В туалете, как и в прихожей, пахло дезинфицирующими средствами, было чисто, но ужасно сыро и холодно, как будто здесь давным-давно не топили. Дафна взглянула на свое нахмуренное лицо в зеркале, встретившись взором с собственным зеленовато-серым отражением с опущенными книзу уголками рта и легким недоумением в глазах, словно женщина в зеркале не узнавала ее.

— Что же в конце концов я здесь делаю? — пробормотала она.

Когда Дафна вернулась в прихожую, мужчины там уже не было, но из комнаты слышался его голос, и она прошла через открытую дверь в большой, выходящий окнами в сад кабинет, заполненный таким количеством картонных коробок и деревянных упаковочных ящиков, что в комнату почти не проникал свет. Мужчина сидел за письменным столом из красного дерева и разговаривал по телефону, как предположила Дафна, с компанией по найму такси.

— Слишком долго ждать, — говорил он. — Мне нужно такси в ближайшие полчаса, дело срочное.

Вздохнув, он повесил трубку, но остался сидеть, и Дафна тоже присела в продавленное кресло у незажженного камина.

— Как много книг! — сказала она, кивнув на полки, выстроившиеся рядами вдоль стен кабинета от пола до потолка.

— Как вы, наверно, знаете, мистер Симингтон — выдающийся библиофил. Его коллекцию называют Бодлеевской библиотекой Севера.

— А мне казалось, этот термин применяют к коллекции лорда Бротертона, — заметила Дафна, посетившая накануне библиотеку Бротертона в университете Лидса, чтобы ознакомиться с некоторыми хранящимися там рукописями Брэнуэлла.

— Я полагаю, вы осведомлены, что именно мистер Симингтон собрал основную часть коллекции Бротертона, — сказал мужчина, фыркнув. — Да и собственных раритетов у мистера Симингтона множество.

— Нельзя ли мне ознакомиться с ними?

Мужчина разглядывал ее из-за стекол очков.

— Я проделала очень длинный путь, — продолжала Дафна. — Возможно, вы знаете, что я приехала сюда из Корнуолла, — это целое путешествие.

— Да, знаю. Мистер Симингтон был крайне огорчен из-за невозможности встретиться с вами сегодня.

Он встал, подошел к одному из упаковочных ящиков и стал перебирать его содержимое, так сильно кашляя, что Дафна опасалась, как бы его не вырвало. Наконец извлек маленькую, покрытую плесенью тетрадь в кожаной обложке и трясущейся рукой передал ее Дафне.