Я подарю тебе крылья. Книга 1 - Ана Шерри

– Тебя поднять? – Только он мог спросить такое.

– Я похожа на инвалида? – Только она могла ответить так, вставая с кресла и понимая, что ее качает. – Меня сейчас стошнит от твоих трюков.

– Я же терплю твои. – Даниэль надел пиджак, поправляя воротник рубашки. Патрик, одним ухом слушая их, тоже надел пиджак и фуражку, готовясь к выходу.

– Как я выгляжу? – прошептала Оливия, глядя на то, как Даниэль берет в руки свою фуражку.

– Как будто тебя сейчас стошнит.

– Значит, хорошо, – она коснулась его галстука, поправляя его и провела по пиджаку руками, задев яркие золотые полосы на рукавах. Капитан должен выглядеть отлично.

Даниэль улыбнулся, слегка сощурив глаза и уже боясь любых ее действий. Он коснулся ее подбородка, рассматривая ее лицо. Девушка была бледна, но эти его движения тут же вызвали легкий румянец на ее щеках.

– Накрась губы этой отвратительной помадой.

Она коснулась пальцами губ, понимая, что от страха съела ее всю. Может быть, поэтому ее так тошнит.

Время еще позволяло посмотреться в зеркальце. Она накрасила губы и недовольно поморщилась. Он назвал помаду отвратительной? Он прав. Помада слишком яркая для нее, ей тоже не нравилась.

Пока пилоты ждали Оливию возле выхода, Патрик произнес:

– Честно говоря, я думал – нам конец. Ты молодец, Фернандес, я рад, что выпало лететь с тобой. Этот полет многому меня научил.

– Я же все рассчитал, неужели ты думал, что я буду рисковать нашими жизнями? Эту байку оставь для Оливии, она в них верит.

Патрик кивнул, и тут же Оливия вышла к ним, вдыхая воздух полной грудью, закрыв глаза. Она переживала и нервничала – это было заметно. Сегодня она много пережила, а впереди еще камеры и съемка. Даниэлю стало жаль ее, и он взял девушку за руку, ступая на трап, одновременно слыша щелканье камер.

Оливия широко улыбнулась, видя репортеров. Так ее учили, так говорил Мухаммед. И хоть улыбаться совсем не хотелось, она делала это. Чувствуя ладонь Даниэля, ей было спокойней. Уже второй раз он поддерживал ее.

Они втроем стояли на трапе возле самого большого в мире пассажирского лайнера и ждали, пока репортеры вдоволь насладятся своей работой. Это было условие Мухаммеда. Вспышки камер ослепляли, хотелось закрыть глаза и отвернуться, но Оливия улыбалась, стоя между двумя пилотами. Она помахала, слыша щелчки фотоаппаратов, все еще ощущая теплые пальцы Даниэля. Всего миг, и теплоты не стало – он разжал пальцы, отпуская ее, и прошептал:

– Надо спускаться.

На земле их уже ждали члены других экипажей, поздравляя, пожимая друг другу руки и восторженно комментируя посадку.

Репортеры не останавливались ни на секунду. И среди щелканья камер внезапно прогремел залп фейерверка с такой силой, что Оливия вцепилась в Даниэля мертвой хваткой. Взглянув в небо, она увидела миллион ярких огней, летящих на их новые самолеты, освещая здание аэропорта и всех людей, которые собрались на улице. Залпы вновь и вновь выстреливали в воздух, и каждый заставлял ее вздрагивать. Камеры устремились вверх, снимая красоту приближающихся огней, и в эту минуту, она почувствовала крепкие руки на своих плечах. Даниэль прижал ее спиной к себе.

– Ты всегда такая пугливая? – буквально прокричал ей в ухо. Было слишком шумно, чтобы шептать.

– Только после полета с тобой, – ответила она и вновь вздрогнула от нового залпа.

Даниэль крепче прижал ее к себе. Какого черта он делает? Оставив этот вопрос на потом, капитан посмотрел на темное небо, по которому рассыпались огни, летящие прямо на них. Слишком ярко. Слишком… волнующе.

Репортеры резко перевели свои камеры в сторону, встречая главного человека авиакомпании «Arabia Airlines» – Мухаммеда Шараф аль-Дина. Он, окруженный свитой, шел к пилотам, любуюсь самолетами, и Даниэль разжал руки, отпуская Оливию из своих объятий. Девушка, резко почувствовав одиночество, оглянулась на Даниэля и увидела, как к нему подходит Мухаммед.

– Мои лучшие пилоты, – представил он их на камеру, – капитан Дюпре, капитан Ларсен и капитан Фернандес Торрес. Они сделали просто невозможное, показав свое мастерство и изобретательность. Браво пилотам!

Тут же микрофоны оказались возле них и посыпались миллионы вопросов. Перебивая друг друга, репортеры спрашивали о неожиданном развороте самолета, который едва не задел крылом полосу.

– Мы думали над этим маневром два дня, делая всевозможные расчеты, – произнес Даниэль, когда репортеры навалились, – все было спланировано заранее. Пустой самолет является очень маневренным, меня пугали только его габариты. Но мы справились.

– Кажется, совсем недавно вы посадили такой же самолет на полосу короче положенной, – произнесла в микрофон девушка, которую Даниэль уже где-то видел. – Как вам ощущения от сегодняшнего полета? Когда было страшнее: сегодня или в Коломбо?

Она поднесла микрофон к нему, но тут же раздался новый залп фейерверка.

– В Коломбо было страшнее, – он буквально прокричал эти слова, – но это моя работа, поэтому страх надо оставлять позади и думать только о пассажирах. Что касается сегодняшних ощущений, то спросите об этом мою стюардессу, думаю, она скажет больше.

Все повернули камеры на Оливию, которая стояла в двух шагах от них, молясь, чтобы ее ни о чем не спрашивали. Она была сыта репортерами после Коломбо. Но как только до ее слуха донеслись его слова, она устремила на него свой шокированный взгляд.

Глава 19

Ее ощущения? Они спрашивали о ее ощущениях от сегодняшнего полета? Да у нее только одно ощущение – страх! Один бог знает, как им удалось выжить, едва не коснувшись полосы крылом. Она посмотрела на Даниэля, но он лишь улыбнулся, подходя ближе. Взглядом он напоминал, что репортеры ждут ее слов. Она с удовольствием врезала бы по его красивому лицу, но, улыбнувшись, взглянула на девушку, державшую микрофон:

– Ощущение адреналина, – Оливия улыбнулась. Больше слов у нее не было. Она боялась ненароком не сдержаться и выложить все, что думает об этом полете.

– Вы согласились бы поучаствовать в таком шоу еще раз?

Видимо, они издевались над ней. Взглянув на Мухаммеда, она поняла, что он ждет полный отчет и много-много слов:

– Только если капитаном будет… – Оливия запнулась, подбирая слова. Их было тысячи