Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя (СИ) - Свадьбина Любовь

Это были тренировки без смертельной опасности под руководством ветеранов, которые действительно знали своё дело.

Нас кормили досыта.

Давали высыпаться.

Обучали магии.

Заместителем командира была его жена, поэтому девушки в отряде оказались под надёжной защитой. Впервые за долгое время я могла спать спокойно. Это было просто невероятное место. Такое уютное, с такими душевными людьми. Ну, конечно, не все были душевными, а у душевных хватало своих бзиков, но у какого наёмника их нет?

Наш нынешний инструктор напоминал мне пару наставников из того лагеря. И эта ругань на поле, и ответственность одного за всех и всех за одного — это привнесли от регулярных армий. Там нам давали почувствовать, что мы не отбросы общества, продающие свою шкуру и убивающие за деньги, а люди, достойные уважения и даже восхищения за свою смелость и умение выживать в любых ситуациях…

— Это нечестно! — завопил плюхнувшийся в грязь барон Лур.

Барон Вейлин вообще лежал в грязевой ванне и притворялся веником — хитрый маг земли восстанавливал силёнки в объятиях родной стихии.

— Что не честно? — осведомился Ван-Лер.

Он был не прочь поболтать, особенно если это станет поводом высмеять подопечных.

— Почему им так легко? — Лур указал на меня и Синеглазку.

Мы как раз догоняли его — после того, как уже двенадцатый раз обогнали.

— А мы готовились! — лучезарно улыбнулась я. — Готовиться заранее не запрещено, так ведь, куратор Ван-Лер?

Он чуть вздёрнул подбородок, но возражать не стал. Суровый вояка не знает слов любви. Наверняка даже уверен, что подопечных надо ругать, чтобы не расслаблялись, но между нами сразу возникло приятное взаимопонимание, а когда я показала хорошие результаты на полосе препятствий, его отношение ещё улучшилось.

Пробегая по столбикам мимо бултыхающегося в грязи Лура, я игриво ему подмигнула.

— Теперь я понимаю, почему дир-Га боится дуэли с тобой, — буркнул тот, и я тихо засмеялась.

Такими темпами, дир-Га скоро придётся раскошелиться на дуэль.

После столбиков шёл участок с мешками-маятниками, я легко скользила между ними, а Синеглазка не отставал. Я почти ощущала его дыхание на своём затылке. Мы вдвоём преодолевали это препятствие с удивительной синхронностью…

— Слишком близко, — выдохнула я на очередном перемещении. — Тебя может задеть…

— Хм, — Синеглазка умудрился выдохнуть почти в ухо. — Если я пострадаю, ты позаботишься обо мне. Смажешь мои синяки, покормишь ужином, уложишь спать.

— Кто тебе сказал, что я буду заботиться о твоих травмах? — фыркнула я, продвигаясь между качающимися мешками.

— Моя надежда на твоё доброе сердце.

— Пусть надежда тебя и врачует! — я вышла из зоны поражения мешков и запрыгнула на брус, проходящий над ямой с Эриком.

Тот следил за нашим лёгким шагом по брускам ненавидящим взглядом. Он больше не пытался убрать грязь из каштановых волос, а просто сидел в жиже. И, похоже, ненавидел всех вокруг.

— Эй, вы, грязевые черви! — гаркнул Ван-Лер. — Хватит прохлаждаться! Даже если вы решите отмокать до последнего, я не отпущу вас, пока не отбегаете норму!

И тут эти три довеска, словно сговорившись (чего они не могли сделать, так как лежали в разных лужах), заголосили:

— Это нечестно!

— А как же ответственность за соратников?

— Пусть эти двое за нас добегают! — потребовал Эрик.

— Да-да, если они такие резвые, пусть выполнят оставшуюся норму за нас!

— Так будет правильно!

— Ответственность ведь за всех!

Мы с Синеглазкой как раз забирались на каменную стену и переглянулись. В его глазах, казалось, читалась посетившая меня мысль: «Ох уж эти дети!»

— Оу! — Ван-Лер изобразил недоумение. — Хотите сказать, что признаёте, что эта юная леди сильнее вас и должна бегать вместо вас? Я не против, но вам придётся объявить об этом публично.

И, о чудо, три довеска полезли из своих грязевых ванн, чтобы продолжить наш штрафной забег по полосе препятствий.

На этом полигоне нам пришлось остаться до заката — только тогда благородные господа смогли выполнить задание, и Ван-Лер отпустил нас отдыхать.

Не знаю, поняли ли это дети (скорее всего — нет), но Ван-Лер не был самодуром, упивающимся властью над отпрысками аристократических семей. При всей внешней небрежности гонял он нас вдумчиво, ровно по нашим возможностям.

Меня первую он отправил отдыхать на трибуны для зрителей, довольно верно оценив не самое лучшее состояние моего тела, а когда я проходила мимо, шепнул:

— Потрясающее владение магией.

Он оценил мою способность поддерживать выносливость маной.

Синеглазка бегал на сорок минут дольше, но это ничуть не уязвило моего самолюбия. Тем более, я прочитала по губам, что ему сказал Ван-Лер:

— Будь сдержаннее, иначе у мальчишек опустятся руки.

Кивнув, Синеглазка прошёл к трибунам и уселся рядом со мной. Он был таким горячим после бега, что его тепло чувствовалось даже на расстоянии. В вечернем полумраке Синеглазка казался мягче и моложе. Сначала он облокотился на спинку сидения, но уловив, что мне не нравится такая провокационно-подавляющая поза, опустил руку вдоль тела.

А затем второй рукой он пошарил в кармане и украдкой вытащил пару конфет в бежевых фантиках. Покосившись на приглядывающего за остальными Ван-Лера, он улыбнулся и вложил их в мою ладонь:

— Держи.

До того, как освободятся сокомандники, нам нельзя было есть, но… Синеглазка даже наклонился вперёд, делая вид, что смахивает пылинку с голени моего сапога, чтобы прикрыть от Ван-Лера, и я не удержалась, забросила одну конфету в рот. Сладость ударила по языку, согревая и приободряя. Вторую конфету я тоже освободила от бумажки.

— Синеглазка…

Он повернул голову, и я прижала конфету к его губам. Улыбка отразилась в его глазах, конфета провалилась в рот, а горячие губы коснулись моих пальцев.

— Благодарю, моя прекрасная боевая леди, — несколько невнятно ответил он, согревая мои пальцы дыханием.

Я как-то запоздало отдёрнула руку, и мы с видом изображающих невинность преступников снова уселись прямо. С конфетой, в безопасности которой я только что уверилась, на языке наблюдать за мучениями юных зазнаек было ещё приятнее. Я усмехнулась, когда Эрик в очередной раз полетел в грязь.

Ван-Лер оглянулся на нас, но ничего подозрительного не заметил. И до того, как куратор к закату выжал все соки из наших товарищей, мы с Синеглазкой тайно слопали ещё несколько конфет.

Так что к зоне отдыха — после того, как наши сокомандники переоделись, Ван-Лер приказал нам поужинать вместе — мы шли не торопясь. Бароны и маркиз-скоро-герцог еле перебирали ноги.

— Вы нелюди, — картинно страдал Лур и щурился на заходящее солнце.

— Вы должны были мне помочь, — возмущался Эрик. — Вы все должны мне помогать!

— Это несправедливо! Как девушка может быть сильнее нас? — почти хныкал Вейлин.

И они были не одни такие: с разных полигонов к зоне отдыха сползались измученные кандидаты. Некоторым хватало сил ругаться и проклинать кураторов. Слышались даже предложения бросить это всё.

В зоне отдыха народу стало ещё больше: помимо кандидатов тут в огромном количестве собрались студенты и насмехались над их страданиями. Все заведения оказались переполнены веселящимися и страдающими подростками. Мы едва нашли себе место.

В тёплом свете огней проходя мимо одного из столов, я похлопала по плечу поникшего дир-Га. Мне даже говорить ничего не пришлось, его товарищи сами спросили:

— А когда дуэль?

Но я лишь лукаво улыбнулась и догнала ожидавшего меня Синеглазку. Мы с умилением понаблюдали, как Вейлин, Лур и Эрик с шипением и неподражаемой мимикой устраивали свои исстрадавшиеся тела на стульях, после чего сами сели рядом. Из кандидатов мы выглядели бодрее всех.

Официант, даже не спрашивая, притащил пять куриных тушек, миски запечённых с сыром овощей и несколько видов морса. Похоже, сегодня вечером это стандартный набор для всех новичков. Я сразу принялась за еду.