Тинкер - Спенсер Уэн

Тинкер вдруг остро почувствовала, что сама она с ног до головы покрыта моторной смазкой, машинным маслом, грязью и птичьим пометом. На ней была видавшая виды футболка Масленки, поношенные «плотницкие» штаны и огромные ботинки в стиле Минни-Маус.

— Ах, черт! — выдохнула она.

— Хусэпавуа. — Пони склонился в приветствии.

Тинкер тоже начала было кланяться, но Пони остановил ее, положив руку ей на плечо и слегка мотнув головой.

Воробьиха слегка сузила глаза, увидев это, и презрительно махнула рукой в сторону Пони.

— Ты освобождаешься от этой обязанности. Возьми машину и возвращайся в анклав.

— Я страж зэ доми анис. — Пони подчеркнул множественное число. — Я поеду с нею.

На мгновение во взгляде Воробьихи мелькнула затаенная холодная ярость. И тут же улетучилась.

— Что ж, идем. — Воробьиха двинулась в сторону клети-подъемника. — Меня ждут в Аум Ренау, и я не стану тратить свое время на младенцев.

Подъемник выдерживал лишь троих пассажиров, и потому виверны остались внизу, а Воробьиха, Пони и Тинкер вошли в клеть. Закрыв двери вручную, Воробьиха позвонила в колокольчик: можно начинать подъем. Клеть устремилась вверх столь же ровно и плавно, как давеча опускалась.

Пока подъемник медленно плыл к гондоле, Воробьиха разглядывала Тинкер. Затем фыркнула:

— Она так пахнет грязью, что все подумают, будто Волк, Который Правит нашел ее в грязной луже.

Пони не стал сдерживать гнев.

— Что ты несешь, Воробьиха! Виверны обращались с ней в своей обычной нелюбезной манере и чуть не ранили зэ доми ани. Ты просто обязана была сопровождать их.

— А тебе следует помнить, что я теперь домана, а не куэтаун, — выговорила ему Воробьиха за невежливыйтон. — Что касается вивернов, — она щелкнула языком, как делают эльфы в тех случаях, когда люди пожимают плечами, — то здесь нет моей вины. Кто бы мог предположить, что в их глупые головы придет мысль напасть на жену вице-короля!

Клеть скользнула внутрь гондолы, где-то под ногами с шумом защелкнулись замки безопасности, скрытые деревянным полом и ковром.

Воробьиха раздвинула дверь, и глазам Тинкер предстал альков обшитого деревянными пластинками холла.

— У меня есть для нее одежда. Ее требуется немного подогнать. Но сначала пусть она смоет с себя все это дерьмо со скотного двора. Ступай и отдрай ее хорошенько.

Тинкер ощетинилась:

— Я хорошо говорю на разговорном эльфийском. И вполне могу помыться сама.

— Вот и займитесь этим. Нам нужно многое сделать, прежде чем мы прибудем в Аум Ренау. Для начала вас следует привести в надлежащий вид, а потом уже представлять королеве.

Воробьиха коротко поклонилась и бросила тяжелый взгляд на Пони, ожидая ответного поклона. Как только Пони исполнил долг вежливости, эльфийка удалилась, мерцая белым и голубым.

— Сюда, доми! — пробормотал Пони, показывая, куда надо пройти, чтобы освободить путь уже прибывающим на гондолу вивернам.

Он повел ее по коридору, проходившему по центральной оси гондолы. За их спиной экипаж госсамера уже готовился «поднять якоря». Непривычно было идти по непредсказуемо зыбкому полу, раскачивающемуся вправо и влево, вверх и вниз, опасаясь оступиться на каждом шагу.

Апартаменты располагались по обе стороны коридора — как в земном отеле. Дверь первого была открыта: это оказалась общая комната, отделанная в кремово-белых, с легким красным акцентом, тонах, с рядом окон, в которые виднелось небо. В комнате сидели три эльфийки, окруженные рулонами светлого шелка. Они смеялись, склонившись над шитьем. Когда Тинкер замедлила шаг, чтобы рассмотреть эту бытовую сценку, эльфийки взглянули на нее и сразу замолкли, пораженные, вероятно, ее видом.

— Пардон, — извинилась Тинкер и начало было кланяться, поддавшись рефлексу. Но Пони снова схватил ее за плечо и покачал головой. — Почему ты меня останавливаешь? — прошептала Тинкер, когда они отошли от двери.

— Вы относитесь к более высокой касте, чем Воробьиха и эти белошвейки, — ответил Пони. — На корабле нет никого, перед кем вы должны были бы кланяться.

— А! — воскликнула Тинкер и показала на свой лоб: — Gау?

— Конечно, gay, а еще то, что вы теперь — доми Ветроволка.

Пони открыл дверь и вступил в маленькую комнатку, выложенную керамической плиткой ручной работы. Мотивом росписи был Феникс и пламенные цветы — взрыв красного и оранжевого на белом.

— Это ванная. Хотите, чтобы я присутствовал?

— Нет! — испуганно пискнула Тинкер и огляделась. Воспитанница Тулу, Тинкер считала, что знает, как моются эльфы: так же, как люди. Но эта ванная определенно противоречила всем ее представлениям. Она поняла, что на крючке висит банный халат, но водопроводных кранов не обнаружила. Вместо них нашлось нечто похожее на цепь. Эта штука болталась на уровне колен над чем-то похожим на водосточный желоб.

— Это ванная?

Пони подумал над ее вопросом, а потом кивнул:

— Да.

Ему пришлось наклониться, чтобы войти в комнату, — он оказался слишком крупным. Он поднял деревянный диск, закрывавший широкую и высокую, до пояса, полку. Под диском оказался круглый бак с кипятком.

— Это пеш. — Он положил крышку обратно. — Бэ. — Так называлась широкая лоханка. — Гайри. — Высушенная полая тыква. — Сафат. — Штука… похожая на губку.

— А мыло? — с надеждой спросила Тинкер.

К счастью, там оказалось и оно: божественно пахнущая паста, достаточно близкая к тому типу брусочного мыла, к которому Тинкер привыкла. Пони снял с полки горшочек с мылом и вручил ей. Потом замялся неловко.

— Может, я все-таки пришлю вам какую-нибудь помощницу?

— Я умею мыться сама. — «Да, конечно». — Но скажи только: для чего эта цепь?

Пони поморщился.

— Это вода для мытья. — Он показал на желоб внизу. — Наполняете бассейн и льете воду на себя, потом моетесь с помощью мыла и сафат, а потом ополаскиваетесь и окунаетесь в пеш, чтобы разогреться.

— Понятно. — Чертовски неудобный способ мытья, но, вероятно, очень экономный. Неудивительно, что Тулу так полюбила человеческий душ. — Теперь я точно справлюсь.

Мытье холодной водой было весьма «освежающим» — вряд ли ей захотелось бы его когда-нибудь повторить. А вода в баке оказалась такой горячей, что она чуть не расплавилась, однако стерпела и стала думать о том, что с нею произошло. Зачем королеве захотелось увидеть ее? Может, Ветроволку влетело за то, что он использовал магию клана Кожи? Как она, такая простая, такая маленькая, будет чувствовать себя среди эльфийских аристократов? И почему на лбу у Воробьихи такой же знак gay? Может, она раньше была земной женщиной?

Пони тихонько постучался в дверь.

— Доми, пардон, но Воробьиха зовет примерять одежду. Ей понадобилась вся ее смелость, чтобы вылезти из бака, влезть в халат и отворить дверь.

Пони выглядел таким же несчастным, как и она.

— Что случилось? — спросила Тинкер, пытаясь не слишком кутаться в халат. Хотя халат закрывал ее от шеи до колен, в присутствии Пони она почему-то чувствовала себя совсем голой.

— Вам много надо узнать перед встречей с королевой. Что подобает, а что абсолютно не подобает делать. Наверное, не мое дело… говорить вам об этом, потому что я всего лишь секаша, но здесь только Воробьиха, а я боюсь, что она совсем каэт.

— Каэт? — Тинкер хихикнула. Он употребил намеренно грубое слово, означавшее, что Воробьиха в ярости. — Но почему?

— Подозреваю, что она вас ревнует.

— Меня?

— Она строила честолюбивые планы. Хотела стать женой Ветроволка. — Увидев, что Тинкер изменилась в лице, Пони поспешно добавил: — Нет, нет, они вовсе не любовники! Бывает, конечно, что кто-то заключает союзы с помощью браков. Иногда двое так слаженно работают вместе, что договариваются оформить партнерство. Но подобное не устроило бы Ветроволка.

— Ты уверен?