Бессмертный - Николай Слимпер

— Все нормально? — спросил Иолай.

— Да, все по плану. Идем.

— А где Мара?

— Не знаю, догонит.

— Ну лады.

Выйдя обратно на лестничную площадку и начав подниматься, я выстрелил еще в двоих, один из которых уже поднимался выше, а второй склонился над телами предыдущих раненых. Иолай и Верон медленно, внимательно прислушиваясь и присматриваясь, стали подниматься по лестнице вверх, к этажу, где располагался кабинет сенатора, я же вновь выбежал в длинный коридор. Лифт уже подъехал и стоял, раззявив дверцы. Я, стоя снаружи, выпустил почти всю оставшуюся обойму в крышу лифта, пока не добился желаемого результата: канаты, держащие лифт, лопнули, и кабина со скрежетом полетела вниз, ударяясь о стены шахты и высекая искру, пока с сокрушительной силой не рухнула на самое дно, поднимая облако пыли. Но этого я уже не увидел, так как вместе с Вероном и Иолаем стоял у двери, ведущей с лестницы в очередной коридор, который заканчивался личным кабинетом сенатора. Сменил обойму. Они все еще стояли, так как за дверью отчетливо слышались шепотки, топанье, щелчки затворов и бряцанье оружия. Нас ждали.

Я снял со спины мальпленган, привел его в боевую готовность, направил на дверь и нажал на спусковой крючок. Верон и Иолай даже не успели опомниться, когда я закончил.

Ответных выстрелов почти не было.

— Ты что творишь?

— А что?

— Что за резню ты устраиваешь? Мы не договаривались убивать всех подряд на нашем пути, — гневно выпалил камирутт.

— А ты знаешь другой способ расчистить путь, Верон? Может надо было вежливо попросить их уйти с дороги? Если ты забыл, они убили десятки тысяч, чтобы потом отправить куда-нибудь в резервацию миллиарды людей, а может и вообще истребить.

Конечно, они не заслуживали того, что я с ними сделал, потому что я поступил с ними слишком мягко, просто убив, но нам следовало торопиться.

— Но это были просто гвардейцы. Они тут не при чем.

— Уверен?

— Что они не при чем?

— Что это гвардейцы.

Верон вопросительно поднял брови. Я открыл металлическую дверь. Там было около двадцать трупов, насквозь пробитых мальпленганом. И это были не гвардейцы. На всех была точно такая же одежда, как была у солдат, которые прилетели за нами на пустынную планету: форма патрульных, но без опознавательных знаков, хотя на плечах у них был привязан красный платок.

— Как ты узнал?

— Я и не знал, просто догадался, — пожал я плечами. — Гвардейцы, по идее, должны стоять лишь на улице, еще несколько могут бродить по холлам этажей, но никак не возле личного кабинета сенатора, тем более в таком количестве. На лестнице мы, лифт я уничтожил, значит, они никак не могли попасть сюда раньше.

А это значит, что нас ждали. И ждали давно. Эх, а мы ведь планировали эффект неожиданности.

— Получается, ты точно не знал, были ли это лишь наемники или гвардейцы, а действовал по наитию? — сухо заметил Верон.

— Я всегда действую по наитию. Странно, что ты до сих пор не заметил. Ну ладно, у нас нет времени, скоро сюда прибегут эти хреновы революционеры — слышите шум снаружи? — а воевать с ними у меня особого желания нет.

Они не были нам врагами, в равной степени как и друзьями, но могли принять нас за противников, а нам ничего не оставалось бы, кроме как отстреливаться. Машая, этот наивный здоровяк, точно бы сильно расстроился, узнай, что мы обещали подумать о присоединении, а сами убиваем повстанцев. Однако, похоже, все может выйти так, что у нас не останется выбора.

— Кстати, — тихо заговорил Иолай, пока мы медленно крались по заваленному трупами коридору, — какая пробивная мощь у твоего автомата?

— Бетонную стену почти в полметра пробьет без проблем, а что?

— Просто дверь в кабинет сенатора вся в дырках, а там тишина, — спокойно сказал он.

— Хм…. Об этом я не подумал.

— Удивительно у тебя работает мозг, — заговорил Верон, — то ты анализируешь ситуацию, словно семечки грызешь, а то не можешь понять элементарные вещи.

Да, это одна из моих фишек, благодаря которой я зачастую выгляжу невинным дурачком, что вводит моих врагов в заблуждение относительно угрозы с моей стороны. Иолаю, например, для этого даже притворятся не нужно, его внешность сама по себе выглядит безобидно.

— Эй, умник, ты и сам об этом не подумал, зато даже Иолай додумался.

— Что значит «даже»? Вы меня за дурака, что ли, считаете?

— Все, тихо, мы у двери.

Я уже сменил свой вакуумный автомат на обычный, и теперь стоял возле двери, к которой мы крались зря, ибо из-за дыр, проделанных мальпленганом, мы были как на ладони. Я ногой ударил по двери так, что она сорвалась с петель, одну из которых слегка задела пуля, а потому она еле держалась.

Опасения подтвердились. За столом сидел сенатор. Глаза были закрыты, голова набок, изо рта стекала струйка крови, а тело в нескольких местах было пробито насквозь. Огромное во всю стену стекло под естественным для пирамиды наклоном за его спиной тоже было все в дырках и трещинах. Верон выругался так, как я и не ожидал от прилично одетого камирутта.

— Кто бы мог подумать, — первым прервал неловкую тишину я, — что у него стол прямо напротив двери? Это же не по фэн-шую!

— И что нам теперь делать? — поинтересовался Иолай.

— Найдем другого чинаря, завязанного в этом деле, — пожал я плечами. Одним служакой больше, одним меньше, кто считает? Особенно, если они те еще ублюдки.

— Зачем же принимать такие поспешные решения, — послышался незнакомый голос. Говорил труп сенатора. То есть, как оказалось, уже не труп.

— Сюрприз! — взмахнул он руками.

— Вот те нате, зомби в сенате! — воскликнул Иолай.

— О, — потряс пальцем сенатор, — мне нравится это выражение.

Кожа сенатора была бледно-фиолетовой, а на голове, где обычно кончался лоб и начинался край волосяного покрова, торчала пара рожек, буквально дюйм в длину, за этими рогами в ряд шло еще рожек пять-шесть, но поменьше, почти сантиметровые. Уши были чуть заострены. Все указывало на то, что ему изменяет жена. Ладно, это не смешно.

— Не иначе сам черт, — сказал я. Надеюсь, это было смешно.

— О, нет-нет, хуже. Поверьте.

Сенатор встал, потянулся всем телом, причмокнул и подошел к треснутому стеклу окна, посмотрел вниз.

— Не хилую вы шумиху подняли, — снова сказал он.

— Это не мы.

— О, я-то знаю, — поднял он указательный палец, — но вот остальные считают иначе. Как и считают они, что это именно вы взорвали лайнер «Infortissimo». Весело, правда? За вами уже гоняются все, кому не лень, а скоро и те, кому лень, поднимут свои задницы и направят против вас свои силы. Кто ради славы, а кто и ради денег. Интересно будет понаблюдать, чем же все это кончится.

Говорил он все это игриво-насмешливо, даже издевательски, и главное, его совсем не заботило, что у него в кабинете стоят три вооруженных Человека, только что расстрелявших всю его охрану. Он не боясь поворачивался к нам спиной, хотя, если учесть, что ему нипочем сквозные выстрелы из мальпленгана, то и по поводу всего остального он мог не волноваться.

— Уверен, что тебе удастся увидеть? — сказал я, стараясь придать своему голосу грозности. Даже я не бываю столь самоуверенным. Хотя нет, вру, именно таким я и бываю, поэтому это особенно сильно меня бесит, если кто-то ведет себя так же. — Хотя, дам тебе такой шанс. Скажи, кто за всем этим стоит, кто главный, а мы, может быть, отпустим тебя с миром.

Сенатор громко рассмеялся, прям как истинный злодей. Мне даже стало немного завидно.

— Вы все еще не поняли? — заговорил он вновь, отсмеявшись. — Я стою за всем этим! Я — главный! И это именно я буду решать, отпустить ли вас с миром или уничтожить на месте.

— Ты? — поднял бровь Иолай. — Ты главный? Ты же просто шестерка в Правительстве. Не неси чепухи.

— Чепухи?! — громко воскликнул он, но уже не свои голосом, хрипло. — Никакой чепухи!

Лицо сенатора, то, что с рогами, расплылось, и на его месте появилось обожженное лицо Роула, — торговца оружием и механика. Вместе с ним изменилось и мое лицо: трансфэйсер перестал действовать. До этого момента я о нем даже и не вспоминал, свыкшись с новой личной.

— Роул?!

— А вы кого ожидали, Императора Человечества? Ну нате! — Лицо вновь расплылось и теперь перед нами предстал сам Император Человечества во всей своей красе.

— Нравится? — спросил он тяжелым басом.

— Не знал, что трансфэйсеры еще и голос меняют. — Я снял свой с уха и положи на всякий случай во внутренний карман. Вдруг пригодится. Было бы неплохо еще и его прихватить, если получится.

— Мой — меняет, — горделиво сказал он. — Я не в пустую потратил все эти годы, Амарталис де Восаф, Человек с планеты, которую и не на каждой карте Вселенной можно найти. После нашей встречи я совершенствовался и изучал все, что связано с продлением жизни, регенерацией и бессмертием. Все эти годы. И знаешь что? Я не нашел ни один труд во всей Вселенной, который бы описывал твои способности даже близко. Только глупые мифы и легенды, больше похожие на детские сказки. Ты индивид, ты особенный. Единственный и неповторимый. Истинно бессмертный!