Декабристка (СИ) - Кирова Анна

— Мама, ты о чём? — не поняла я её слов.

— Натка, разве ты не видишь, что и Сашка тебя любит. Зная своего сына, я знаю, что он просто боится тебе об этом сказать.

— Мама, тебе показалось и насчёт меня тоже. Я его не люблю. Мы поженились ради нашего общего бизнеса. Наверно, нет, я хочу тоже начать работать. Только хочу дождаться визита Сашки к врачу, а потом решу вопрос с новой работой.

— Ната, не уходи от темы. Скажи правду. Ты любишь своего брата? Я слишком тебя хорошо знаю, — всё не унималась мама, донимая меня вопросами. — Ответь. Ты слишком гордая, может, поэтому и страдаешь. Вы оба гордые, чтобы друг другу признаться.

— Хорошо, ма, ты права. Да, да, да. Я люблю Сашку с самого детства. Теперь ты успокоилась, узнав правду. Не вздумай ему сказать об этом. Иначе я не буду с тобой разговаривать. Мама, ты меня знаешь.

Моей ярости не было предела. Мама, заставила меня сказать ей правду.

— Ната, ты до старости будешь молчать и не скажешь Сашке правду? Мне тебя жаль. Нет, я ему ничего не скажу. Но если ты всё — таки не решишься ему открыться, то правду Александру скажу я, Ната. Точка. Мы уезжаем с отцом сейчас же.

— Маааааааа, — крикнула я, но мама уже ушла.

— Маааааааа, — крикнула я, но мама уже ушла.

— Чёрт, чёрт, чёрт, мама, ты меня пригвоздила к стенке. Господи, что мне делать? — я сама не могла ответить на свой вопрос.

Через неделю Сашке позвонил его лечащий врач. Оказалось, что он приехал и ждал нас троих — Сашку, целителя и меня на очередной осмотр моего мужа. Тем временем дела в юридической фирме шли ещё лучше. Появились новые клиенты не только с самого Волгограда, но и с других российских городов. Успехи позволили нанять ещё одного штатного адвоката в помощь Кире. И дела в фирме пошли ещё лучше. Но меня интересовал больше другой вопрос: «Будет ли Сашка ходить?». Врачи осматривали мужа достаточно долго, что мне казалось, что у меня не хватит терпения для ожидания. Целитель предпочёл находиться рядом с ним, так как ему тоже было интересно, а есть ли результат от его физиотерапии. Недаром они вместе с Сашкой в последние недели прилагали много усилий для достижения общей цели. Сашка много физически трудился руками, выполняя работу, которую мог сделать. По возможности занимался с тренажёрами, чтобы укрепить спину. Я надеялась, что все эти усилия будут не напрасны и Сашка, в конце концов, встанет. Но я ошибалась. Я это поняла, когда зашла в кабине Александра Михайловича — лечащего врача мужа.

— Наталья Ивановна, сядьте, — и доктор выдвинул передо мною стул, стоявший около его рабочего стола.

— Что скажете доктор? Александр, будет ходить? — забросала я врача вопросами, а в ответ мне была тишина. Целитель был занят тем, что осматривал снимки позвоночника Сашки и, похоже, он тоже был в недоумении. Я же в нетерпении ждала, что скажет мне врач.

— Наталья Ивановна, — начал он, не понимая, что своими длинными паузами начинает нервировать меня.

— Не тяните, — ответила я доктору резко. — Говорите. Я слушаю и ко всему готова. Я уже сто лет, как Наталья Ивановна.

— Наталья Ивановна, ваш муж не будет ходить. Всё стало хуже, — наконец объявил мне доктор, оглушив меня этими словами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я сидела в прострации и ничего не понимала, что говорит мне врач.

— Воды? — предложил он мне, видя моё состояние.

— Каааак, не будет? — спросила я у него, придя в себя через некоторое время.

— Я не вижу позитивной динамики, Наталья Ивановна.

— Как нет? Как совсем? — я не хотела просто верить в слова доктора. — Может ещё время не пришло?

— Нет, Вы зря надеетесь, Наташа, я Вас предупреждал, что у Александра один шанс на миллион. Теперь всё стало намного хуже, чем его состояние было раньше.

— Но, доктор, вы говорили, что Евгений творит чудеса? — мной начинала овладевать нервная истерика.

— Доктор, он должен был встать, — сказал Евгений, тоже не выдерживая общего сложившегося в кабинете врача напряжения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я уверен, что Александр не будет ходить, — продолжал доктор говорить дальше, вбивая в мою душу гвозди, сам о том не подозревая. — Мне жаль.

Я стояла и смотрела в глаза Александра Михайловича, чувствуя, что теряю под ногами землю. Он сумел меня морально убить сказанными только что им словами. Обратно на машине мы трое — я, Сашка и целитель ехали никакими. У меня не хватало духу сказать мужу о том, что он никогда не будет ходить. Возможно, Сашка и так всё понял без слов. Зайдя в дом, я не могла найти себе места. А целитель же решил пошутить, чтобы как — то разрядить всеобщее напряжение, летавшее в доме.

— Сашка, помните такую детскую шутку? Где мог пастись слон? А ответ — Наполеон. Правда, смешно.

— Скажите, что Вам обоим сказал врач? — стал требовать Сашка ответа. Мы же с целителем молчали, не зная, что сказать.

— Я и так всё понял по вашим взглядам, — начал злиться Александр. — Я не буду ходить. Я так и знал. Ты, Ната, заверила меня, что всё будет хорошо. Ты во всём виновата. Я свыкся со своим положением и смирился. А ты?

— Хватит, Александр, — не выдержал криков Сашки целитель, решивший поставить его на место. — Не разводите панику. Вы будете ходить. Ната, не виновата в том, что так получилось Не нужно её обвинять.

— Евгений, вы уверены? Я не буду ходить. И точка, — разбушевался не на шутку Сашка.

— Не нужно волноваться. Успокойся, — бросилась я к нему.

— Пошла к чёрту. Не хочу тебя видеть. Ты во всём виновата. Я поверил тебе, — продолжал Сашка злиться, а целитель в это время пытался придержать его на коляске, чтобы он ненароком не упал. — Ой, что это? Нога….Больно, — ярость внезапно сменилась удивлением.

— Где? В какой ноге? — бросился к Сашке целитель. — Говори, где, — и принялся лихорадочно ощупывать нижние конечности моего мужа.

— Большой палец, — ответил ему Сашка. — Точно.

— Наташа, подойдите сюда, — попросил меня целитель.

— Александр, пошевелите пальцем. Попробуйте.

Я была в недоумении, не понимая, что собственно происходит, но видела, что большой палец Сашки шевельнулся.

— Что происходит?

— Что — то, Наташа? — встал во весь рост целитель. — У Александра появилась надежда. Он будет ходить.

— Правда? — я даже не верила его словам, но палец Сашки опровергал все доводы современной медицины.

— Да! — ответил безоговорочным тоном Евгений Суровикин.

— Спасииибо, Жека, — ответил Сашка, при этом плача от радости. Я и не знала, что слёзы украшают внешний облик мужчины. Главное, что у нас с ним появилась снова надежда, что он будет ходить.

Через какое — то время снова пришлось ехать на осмотр к Александру Михайловичу, который был сильно удивлён наступившей положительной динамикой в болезни Александра.

— Ох, Женя, ты снова меня удивил, — отозвался он работе целителя с Александром.

— Нервные клетки в спинном мозге начали восстанавливаться, — повернулся он в мою сторону, обрадовав меня. — Вы были правы, Наталья Ивановна, в том, что нужно верить в исцеление больного. Я же остался тем же неверующей Фомой, каким и был всегда. Я Вас поздравляю.

— Спасибо, доктор, — потому что моей радости не было предела.

Процесс восстановления Сашки пошёл быстрее. Он продолжал тренироваться на тренажёрах, проходил физиотерапию вместе с Евгением, желание ходить росло в нём с каждым днём сильнее.

— Ураааа! — услышали мы однажды с целителем крик Сашки, который доносился из холла дома. Оказалось, что он сумел впервые сам встать с момента после аварии без посторонней помощи и пройти несколько шагов. Мы радовались его успехам, как дети.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Прошло около полугода. Сашка начал вполне сносно ходить, но мы продолжали жить с ним, как соседи. Мама перестала настаивать на том, чтобы я рассказала мужу о своих чувствах. Я не верила её словам о том, что Сашка меня любит. Пришла к мысли о том, что моя миссия по спасению Сашки теперь завершена и теперь пора было заканчивать этот фарс с фиктивным браком, тем более банк, у которого мы брали кредит для расширения бизнеса, успел сменить хозяина. Но Александр и не думал со мной разводиться, чему я была удивлена, когда я сделала попытку поговорить с ним по этому вопросу.