Сила ведлов - Александр Абердин

Как только каменная охота на берегу Оранжевой реки завершилась, самолёт-амфибия, нагруженный почти восемнадцатью тоннами алмазов, полетел в Дмитроград, а Митяй решил не тянуть кота за хвост, а немного поэкспериментировать с двумя самыми громадными, почти девяти и восьми сантиметров в диаметре, голубыми бриллиантами. Из Русланограда-Хайфы им доставили пять комплектов тёплой, полярной одежды и защитные гермошлемы. Митяй и Найдар, привязавшись страховочными ремнями, сели возле распахнутого настежь грузового люка, Танюшка отправилась в пилотскую кабину, а Таня, также привязавшись, страховала их в салоне. Всё, что могло выдуть из салона потоками ветра, было снесено в герметичный грузовой отсек и сложено там. Пассажирский люк был достаточно широким, так что оба морозильных дел мастера не мешали друг другу. Самолёт взлетел в воздух и с набором высоты полетел над океаном в сторону Капских гор. Увы, но на их вершинах оставались жалкие крохи льда, а ведь когда-то их накрывал мощный ледник, о чём говорили их полностью лысые верхушки. Пролетая над океаном, оба морозильшика стрельнули по нему по несколько раз и на волнах моментально закачались большие, овальные льдины размером с футбольное поле. Стрельба холодными лучами велась ведь под наклоном. Морозящий луч бил, расширяясь конусом с углом в двенадцать градусов и имел приличную дальнобойность, которая так и осталась неизвестной, но самая большая льдина имела в поперечнике уже около километра, а ведь самолёт летел на высоте в три километра. Стрелять вдаль Митяй побоялся, мало ли что может попасть под удар луча холода.

Над Капскими горами им пришлось кружить на высоте в пять километров. Их очень выручало то, что серебристый морозящий луч моментально охлаждая камни, тут же окрашивал их инеем в белый цвет. Они красили и красили вершины гор в белый цвет и на них быстро нарастал толстый слой инея. Работа продолжалась почти до самого вечера и прекратилась лишь тогда, когда над горами стали сгущаться тучи и подул сильный ветер. Только после этого они полетели в ближайший город, строящийся в месте слияния рек Оранжевая и Вааль. Переночевав там, они утром полетели обратно. Над горами клубились густые тучи и Тимофею пришлось подняться на шестикилометровую высоту, но весь экипаж снегового самолёта, как и вчера, подсоединился к бортовой системе жизнеобеспечения и потому никто не испытывал дискомфорта. После первого же пролёта над облаками, те просыпались вниз снегом и ледяной крупой, так что уже через полчаса Митяй увидел, что вершины Драконовых гор покрывал многометровый, не менее тридцати, если не всех сорока метров, слой снега, но они продолжили работу и стали снова промораживать снег, лёд и иней до ещё более низких температур. Уже через каких-то пять часов вокруг них закрутился самый настоящий мини-циклон из туч, переполненных водой, но снизу передавали, что на землю у подножия гор не упала ещё ни одна капля. Лютый холод всасывал в себе всю влагу, словно насосом.

За пять дней они наморозили над Капскими горами снеговую шапку полукилометровой высоты и та продолжала расти, хотя и постоянно оседала под собственным весом, превращаясь в лёд. Эксперимент окончился удачей, хотя в итоге всё же хлынули проливные дожди в предгорьях, но улетели снегоделы вовсе не потому, что об этом их попросили местные жители. Они уже дважды дозаправлялись топливом и после третьей дозаправки полетели к Драконовым горам и летали над ними две недели подряд, такой азарт их охватил. Только после этого, наморозив весьма приличные ледники, Митяй сказал, что пока что этого хватит и передал эстафету местным гляциологам, но вооружать их бриллиантами холода не стал, да, и не те у них были самолёты, не говоря уже о техники пилотирования, ведь Тимофею и Танюшке приходилось ведловать в кабине изо всех сил, чтобы самолёт не свалился вниз в то время, как Татьяна ведловала в салоне, постоянно сбивая лёд с корпуса и плоскостей. Зато после них остались просто дивные, овальной формы белоснежные, голубеющие книзу, пусть пока ещё фирновые, но уже мощные купола, эти естественные регуляторы климата в региональном масштабе, без которых о регулярных осадках даже нечего и мечтать, но зато неприятности, связанные с опустыниванием, гарантированные на все сто процентом близостью к экватору, остались в далёком прошлом и о них можно было забыть навсегда.

Теперь то же самое следовало проделать над всеми горными массивами высотой более трёх километров, а такие имелись в Африке, ставшей в последние годы для Митяя чуть ли не второй родиной. В устье реки Вольта он провёл ещё одну большую каменную охоту, самолёт с алмазами на борту взял курс на Дмитроград, а команда снеговиков полетела Дагонград. Через неделю в воздух поднялось уже тридцать самолётов со снеговых дел мастерами на борту. Митяй, Найдар, Тимофей, Танюшка и Таня наработали очень ценный опыт, передали его своим ученикам и те поднялись в небо прекрасно зная, что и как нужно делать, а заодно умея по оттенку белого цвета определить, морозить участок дальше или хватит, пора лететь к другому. Митяю очень хотелось своими глазами увидеть, что же из всего этого получится, а потому он просидел в Африке до конца двенадцатого года. Ну, а получилось всё даже лучше, чем он мечтал и планировал. Если ледник над Нефтегорском всем давно уже осточертел, не говоря об остатках ледовых глыб в Европейской части России и на Южном и Среднем Урале, а также в Сибири, где они торчали ни к селу, ни к городу, то в Африке ледники являлись главными регуляторами климата, делающими его куда более влажным, хотя всё равно жарким, юг, однако. Зато Африка перестала быть огромным горчичником на заднице всего остального мира.

Митяй не поленился облететь все намороженные, благодаря мудрости дагонов, ледники и лично убедился, что теперь они уже никогда не исчезнут. Выглядели они весьма величественно и продолжали увеличиваться в размерах. Очень уж большой заряд холода всадили в них снеговики, но новым ледниковым периодом это не грозило. Скорее наоборот, зимы намного севернее Африки станут мягче и ровнее, без резкого шараханья вверх и вниз по шкале градусника. Ну, а тут, словно в качестве премии, за три недели до нового года в море Ирины вошел караван новых супершишиг и на максимальной скорости, не смотря на нешуточные штормы, направился к Тайладограду, чтобы выехать там на берег, в считанные дни пересечь большую половину Африки и дать возможность великому учителю продолжить свою затянувшуюся экспедицию в куда более комфортных условиях с новыми и старыми спутниками. Правда, большая часть тех людей, с которыми он выехал из Дмитрограда, уже вернулась домой. Им не терпелось, посмотрев на африканские чудеса, применить полученный опыт в родных краях. В частности вправить мозги некоторым рекам, а также прорыть каналы и построить огромные акведуки, чтобы устранить некоторые перекосы с водоснабжением. Кое-кто подумывал и о том, что и ледники в горах Кавказа также следует сделать потолще, но это ещё нужно было хорошенько просчитать на компьютерах, взвесить и ещё раз всё просчитать.

Митяй никак не высказывался по этому поводу и говорил, что сначала нужно провести исследования и хорошо обо всём подумать и только потом строить какие-то планы. Нисколько не смущаясь, он при этом приводил торопыгам в пример свою собственную африканскую командировку, говоря: – «Я в Африку тоже плыл с мыслью, что три, четыре месяца и мы рванём прямиком в Индию. А что вышло на деле? Я торчу здесь уже больше четырёх лет потому, что тутошние дела с кондачка решать было нельзя. Поэтому, ребята, не торопитесь, проведите исследования и скажите наверняка, а не наобум Лазаря, чем нам грозит таяние ледников и будет ли природе польза от того, что мы увеличим их толщину. С Матерью Землё в игры играть нельзя. Накажет.» Остудив одни горячие головы, Митяй остудил и другие, уже капитанские. Флотилия каравелл, он настоял, чтобы эти суда класса суша-вода называли именно так, доплыла от Новороссийска, где их построили, до Тайладограда всего за пятьдесят один час, а потом за четверо суток доехала и затем доплыла до Дагонграда и выехала на берег. Ну, а прибыв в Дагонград, ставший неофициальной столицей Африки, молодые капитаны-первопроходцы решили уболтать Митяя устроить гонки через экваториальные джунгли аж до мыса Доброй Надежды, но натолкнулись на его насмешливую улыбку. Митяй предложил маршрут куда более прозаический – доплыть до Старого Нигера по новой водной системе, спокойно сначала выехать на плотину, а затем съехать с неё по длинному и не слишком крутому сухому мосту-акведуку и сплавиться по Старому Нигеру до Гвинейского залива.

Глава 14

Каравеллы плывут на восток и на запад

Итак, после четырнадцати с половиной лет жизни в каменном веке, Митяй подъехал на большом, мощном джипе, в него с запасом поместилось всё его семейство, и как-то совсем по другому посмотрел на флагманскую каравеллу, носящую имя своего капитана, «Викторию». Может быть на него подействовало то, что вчера они встретили в Африке Новый Год, причём водили хоровод вокруг настоящей ёлки, украшенной игрушкой, с Дедом Морозом и Снегурочкой, а может ещё почему, но он взглянул на всё по-новому. Ну, а если точнее как раз именно по-старому, взглядом почти пятнадцатилетней давности. И этот взгляд был обращён как на джип с мощными электродвигателями во всех его восьми чудо-колёсах, так и на настоящего двенадцатиосного монстра с колёсами трёхметрового диаметра и полутораметровой ширины. Сверкающая полированным корпусом, изготовленным из сплава серебра и бериллия, каравелла, вместе со своей надстройкой-ангаром длиной в тридцать пять метров, даже почти сев на брюхо, была высотой с шестиэтажный дом, в ширину даже больше, а длиной так и вовсе с пятиподъездный дом. Митяю было странно видеть этот элегантный, обтекаемый морской корабль стоящим на берегу африканской реки, а ведь их вдоль берега выстроилось целых семьдесят пять штук. Такого просто не может быть. Это какой-то сон и он спит, подумалось Митяю, но он-то хорошо знал, что это никакой не сон, а явь и он приехал сюда из Дагонграда, чтобы отправиться путешествовать дальше.