Хроники Дюны - Фрэнк Херберт

Дункан воззрился на Преподобную Мать. Кто она? Луцилла? Он чувствовал, что в его памяти все смешалось. Луцилла была совсем не той личностью… совсем не той, и, однако… фрагменты те же. Ее голос. Ее черты. Внезапно в его мозгу эта женщина соединилась с той, кого он столько раз видел в Убежище, стоящей у парапета.

Дункан, мой милый Дункан.

Из глаз Дункана потекли слезы. Его родная мать пала жертвой Харконненов. Ее… замучили. Кто вообще знает, что еще с ней сделали? Она так и не увидела больше своего милого Дункана.

— Боже, как бы мне хотелось, чтобы в мои руки попался хоть один из ее мучителей, — простонал Айдахо.

Он снова внимательно посмотрел на Луциллу. От слез взор его затуманился и сходство стало от этого еще более явным. Лицо Луциллы слилось с лицом леди Джессики, возлюбленной Лето Атрейдеса. Дункан посмотрел на Луциллу, потом на Тега, потом снова на Луциллу. Лица растворились, Дункан снова видел перед собой только лицо настоящей Луциллы. Подобие… да, подобие, но ничто на свете никогда не повторяется.

Импринтер.

Он угадывал значение слова. Дикость исходного Дункана Айдахо вскипела в глубине его души.

— Ты хочешь зачать от меня ребенка, импринтер? Я знаю, что вас неспроста называют матерями.

— Мы обсудим этот вопрос позже, — холодно заметила Луцилла.

— Давайте обсудим это в подходящем месте, — сказал Дункан. — Возможно, я спою вам песню… но, конечно, не так хорошо, как Гурни Халлек, но достаточно прилично, чтобы подготовиться к постельным утехам.

— Ты находишь это забавным? — спросила она.

— Забавным? Нет, но я напомнил себе о Гурни. Скажи мне, башар, его вы тоже воскресили из мертвых?

— Этого я не знаю, — ответил Тег.

— Ах, как пел этот человек! — произнес Дункан. — Он мог убить человека, исполняя песню, и не сфальшивить ни единую ноту.

— В Бене Гессерит нас учат избегать музыки. Она вызывает так много ненужных, сбивающих с толку эмоций. Эмоций памяти, я хочу сказать, — не меняя ледяного тона ответила Луцилла.

Это было сказано для того, чтобы привести Дункана в замешательство упоминанием о могучей силе чужой памяти, которой владели Преподобные Матери. Однако Дункан в ответ только рассмеялся.

— Какой стыд, — сказал он. — Вы так много теряете в жизни.

Он принялся напевать припев одной из песен Гурни Халлека.

— Прощайся с воинством друзей, ушедших так давно…

Однако его ум, обогащенный новой памятью, блуждал где-то далеко. Дункан чувствовал, что в нем погребена неведомая сила, которая ждет только своего часа. Сила эта была направлена против Луциллы, импринтера. В своем воображении он видел ее мертвой, лежащей в луже крови.

***

Люди всегда хотят чего-то большего, нежели немедленного удовольствия или более глубокого чувства, именуемого счастьем. Это одна из тайн, посредством которых мы придаем окончательную форму своим замыслам. Это нечто большее дает нам в руки власть над людьми, которые либо не могут четко обозначить это «что-то», либо (и таких большинство) даже не подозревают о его существовании. Как правило, люди реагируют на воздействие этого феномена подсознательно. Таким образом, наша задача заключается в вычленении параметров этого «что-то», придании ему сущностной формы и его определении. За таким знаменем охотно последует множество людей.

Секреты лидерства Бене Гессерит

Вафф шел впереди. Отстав на двадцать шагов, по дорожке, увитой вьюном, по двору хранилища Пряности шли Одраде и Шиана. Все трое были одеты в новые пустынные накидки и блестевшие на солнце защитные костюмы. В стыках серых стеклянных плит забора виднелись спутанные побеги травы и хлопковые коробочки. Глядя на эти коробочки, Одраде подумала о них, как о жизни, которая пробивается на свет вопреки вмешательству человека.

Позади них, опаленные знойными лучами полуденного солнца, высились солидные здания Дар-эс-Балата. Стоило сделать слишком торопливый вдох, как сухой жаркий воздух обжигал горло. У Одраде слегка кружилась голова от нервного возбуждения. Она чувствовала, что попала на войну. Очень хотелось пить. Равновесие при ходьбе давалось сегодня с большим трудом. Ситуация, которую она создала по прямому указанию Таразы, могла взорваться в любой момент.

Уж очень хрупкое получилось положение!

Сложился неустойчивый баланс трех сил, которые в действительности не собирались поддерживать друг друга. Интересы могли измениться в мгновение ока и тогда с таким трудом созданный непрочный союз неминуемо рухнет. Солдаты, присланные Таразой, не придавали Одраде уверенности. Где Тег? Где Бурцмали? Кстати, где гхола? Он давно должен быть здесь. Почему ей приказано тянуть время?

Сегодняшнее предприятие несомненно послужит этой цели, время будет оттянуто! Оно было затеяно с благословения Таразы, и действительно, эта экскурсия в Пустыню червей может очень надолго затянуть решение проблем, если не навсегда. Кроме того, был еще Вафф. Если он останется жив, останется ли для него роль в этом действе?

Несмотря на применение самых мощных лекарств, имевшихся в распоряжении Общины, Вафф все еще жаловался на боли в сломанных руках. Он не хныкал, просто констатировал факт. Он, казалось, принял все условия шаткого союза, даже те его условия, которые ракисские священники сделали попросту кабальными. Нет сомнения, что Вафф надеялся на своего лицедела, который под маской Туэка занял скамью Верховного Священника. Вафф уверенно требовал «матерей для скрещивания», но при этом не спешил платить по своим счетам по условиям сделки.

— Это всего лишь небольшая отсрочка, — объясняла Одраде новому союзнику. — Община должна обсудить новое соглашение. А пока…

Сегодня как раз наступило это «пока».

Одраде отложила на потом свои сомнения и начала проникаться духом их сегодняшнего предприятия. Поведение Ваффа было просто очаровательным, особенно его реакция на знакомство с Шианой. Это была смесь небольшого страха и преклонения.

Он слуга своего Пророка.

Одраде скосила глаза в сторону и посмотрела на девочку, которая послушно шагала рядом с ней. Она — это тот рычаг воздействия, с помощью которого Бене Гессерит удастся осуществить свой замысел.

Впечатлял и прорыв Сестер в реальность, лежавшую за внешними проявлениями поведения тлейлаксианца. Фанатичная «истинная вера» Ваффа обретала окончательную и понятную форму с каждым его ответом на некоторые ситуации. Одраде была просто счастлива, что ей выпала возможность оказаться здесь и изучать религиозные установки Мастера Тлейлаксу. Даже скрип песка под ногами Ваффа давал ключи к пониманию поведения Мастера.

Мы должны все правильно оценить, подумала Одраде. Манипуляции нашей собственной Защитной Миссии должны пролить свет на то, каким образом тлейлаксианцы оказались способными держаться друг за друга и блокировать любую попытку проникновения в свое сообщество на протяжении всех этих бурных тысячелетий.

Было не похоже,