Дранг нах Остен по-Русски. Книга первая - Виктор Зайцев

С вершины ближайшей горы Петро внимательно рассматривал то, что осталось от Кируны. Судя по полуразрушенным стенам крепости, боеприпасов у осаждённых осталось мало. Иначе бы они не позволили подтащить так близко осадные орудия, разбивавшие пудовыми ядрами деревянные стены крепости с пары попаданий. Значит, только ружья магаданской дружины в состоянии стрелять, отражая вялотекущие шведские штурмы крепости, рассчитанные на изматывание противника, выбивание у него боеприпасов. Пушечные заряды у Николая, похоже, давно закончились. Едва Пётр уточнил дислокацию вражеских сил и место базирования шведского генералитета, он решил совместить полезное с приятным. Не только отбросить шведов от Кируны, но и разгромить их, пленив генералов и часть войска.

Так, что одним прекрасным майским утром Николай проснулся от знакомых звуков, долго не мог понять, в чём дело. Сидел на кровати, тупо вспоминая, что такого непонятного в звуке выстрелов ему показалось знакомым. Пока не сообразил, слишком часто стреляют орудия, чтобы быть шведскими. Значит, пришла долгожданная помощь, которую они ждали лишь через месяц. Командир пришёл, будем жить! Едва накинув куртку, майор выскочил на улицу, бегом забираясь на стену. Ещё вчера вечером, там, за границей дальности ружейного выстрела, стояли два десятка шведских пушек. Две недели они обстреливали крепость, от полного разрушения которой осаждённых спасала низкая точность попаданий, да отвратительная скорострельность. Стреляли шведские пушки с интервалом в полчаса, не чаще.

Всё же, ещё неделя, и стены крепости были обречены. Последние дни Николай с бойцами планировал пробиться ночью из крепости на север, уходить к побережью. Жаль, раненых набралось почти сто бойцов, из них половина не ходячих. Но, надеялись на сохранённых три десятка трофейных коней. К счастью, помощь пришла, пора подыграть Петру. Николай скомандовал общий сбор, спустился на небольшой крепостной дворик. В строю было сто восемьдесят из двухсот восьмидесяти трех живых защитников крепости. Семнадцать бойцов погибли, в основном, от артиллерийского обстрела крепости за последние недели.

— Бойцы, — Николай внимательно смотрел на осунувшиеся чумазые лица дружинников, не находя там признаков паники. — Бойцы! Помощь пришла, слышите выстрелы? Это пушки нашего командира Петра! Думаю, он обязательно окружит часть шведов, и прижмёт их к стенам крепости! Приказываю, взять весь боезапас и занять позиции, у обоих ворот. По команде выйти из крепости и захватить пленных шведов, подавить сопротивление огнём! Задача ясна?

— Так точно! — С просветлевшими лицами гаркнули бойцы, разбегаясь по местам.

Ждать пришлось недолго, скоро наблюдатели заметили, что к стенам крепости выбегают шведы, озираясь назад. Николай отыскал заброшенный рупор, в который подал на шведском языке команду сдаваться прямо со стены. Для пущей ясности, из ворот крепости стали выходить её защитники, с ружьями наперевес. Николай всё повторял и повторял своё предложение о сдаче в плен, пока особо раскатистая канонада не подтолкнула первого шведа к принятию решения. Он вышел вперёд, отбрасывая в сторону алебарду, и несмело двинулся к стенам крепости. Тотчас к нему подошел ближайший дружинник, указывая сесть на чистое место, швед сел, прикрывая голову руками. Все напряжённо ждали продолжения, дружинник невозмутимо повторил свой жест, приказывая садиться остальным шведам, ещё державшим оружие в руках.

И столько было в жесте дружинника усталости, безразличного желания всё закончить, да без крови, что шведы перестали бояться. Они целыми отрядами бросали оружие, подходили к стенам крепости, усаживаясь на прогретую весенним солнцем землю. В самом деле, за время осады ни один из мирных жителей не пожаловался на жестокое отношение таинственных магаданцев. К тому времени, как передовые отряды Петра подошли к стенам крепости, количество сдавшихся шведов достигло пяти тысяч солдат. Остальные бежали на юг, к морю, бросая по пути раненых и больных. Через два дня, когда вернулась отправленная в преследование, конная группа, количество пленных составило шесть с половиной тысяч солдат, из них почти тысяча раненых.

Сам генерал Шеттингоф со всем штабом был захвачен в плен, вместе с осадной артиллерией шведской армии. Все пленные шведы тут же попали в руки коварных магаданских офицеров, Петра и Николая. Те работали с пленниками азартно, напористо, с небольшим перерывом на сон, с одиночками и в группе. Убеждали, покупали, запугивали, но, добивались своего. Через неделю был сформирован первый шведский полк, вооружённый, правда, алебардами. Десятниками и сотниками там были дружинники, получившие к ружью, по револьверу, отличительному признаку командного состава. Временным командиром полка стал Петро, взявший себе в заместители сразу трёх опытных дружинников, из числа ветеранов, выдержавших осаду. Пока Головлёв приглядывался к ним, решая, кого назначить полковником, склоняясь к кандидатуре Павла, того самого, что пришёл на выручку осаждённым ещё зимой. Кроме военных талантов и навыков подполковник ценил инициативу, особенно, связанную с взаимовыручкой. Ещё двести шведов перешли в артиллерию, вторыми и третьими номерами к магаданским наводчикам. Шведские офицеры и генералы пока держались, но, все понимали, стойкость их ненадолго, до следующей победы магаданцев.

Пётр за это время установил прочную радиосвязь с Мурманском, как стали называть с лёгкой руки Ларисы крепость на побережье. Он продолжал агитировать шведов, допрашивать пленных генералов, муштровать новобранцев. Но, постоянно вынашивал в голове какой-то план, составляя по рассказам пленников карту дорог в Швеции. Спустя месяц пленные закончили разбор заваленных рудников, вернули в божеский вид разграбленные дома горожан. Выжившие мастера принялись выплавлять железо, отправляя большую часть слитков на север, в Мурманск, куда прибыли оставшиеся переселенцы из Холмогор. Подсобными рабочими пристроили часть пленников, кто не пожелал встать под знамёна магаданцев.

Крепость Кируны тоже восстановили, установив на её стенах трофейную артиллерию, запасов которой хватит надолго. У подножия крепости выстроили казармы для шведов-новобранцев, которых ежедневно тренировали десятники и сотники, обучая, в том числе и стрельбе из ружей. Елена Александровна, уже прибывшая в Мурманск, договорилась с мастерами, что первые мурманские ружья начнут поступать в Кируну в августе. Боезапас, правда, не увеличится, зато суммарный залп вырастет. И то сказать, с тысячью бойцов, вооружённых ружьями, надолго ли хватит двадцати тысячной армии? Даже при половине попаданий, сорока патронов на ружьё будет достаточно, не так ли? Конечно, это идеальная теория, но, определённая доля правды в этом есть.