Элирм III (СИ) - Посмыгаев Владимир

— Че лыбишься, Вайоми? Опять какую-нибудь шутку придумал?

— За шутками это к Мозесу или Гласу. А я, боюсь, слишком устал, чтобы выдать сейчас хоть что-нибудь остроумное.

— Тряпка.

— Но-но! — возразил Герман.

— Ты тоже тряпка. И дня не провели в Туллиануме, как уже сдулись. Что, плохо без маны? А я тут гостил сотню лет, прежде чем отправился в Солтмир.

— Куда?

— Город у подножия Аргентависа. Вы раскопали его крохотную часть на самой окраине и основали там поселение. В то время как его центр и главные улицы всё еще покоятся на дне того живописного озера.

— Стало быть, тебе повезло, что тюрьма находилась на возвышении.

— Угу — генерал спрыгнул на землю и двинулся вперед по тоннелю, тускло освещаемому колониями фосфоритов — Тебе бы так. Сотни лет без еды, воды и, главное, воздуха.

— Так ты же мёртвый. Зачем тебе дышать?

— Затем, что любому организму требуется энергия, если не хочешь превратиться в истлевший костяк. Я могу не дышать и не пить пару лет. Плюс погрузить себя в «оцепенение» — аналог стазиса или глубокого сна. Расовая способность неупокоенных. Но затем моё тело окончательно истратит все доступные ресурсы, и я погибну от истощения. Собственно, так оно и было. Шестьсот восемьдесят восемь голодных смертей в тесном каменном карцере. Эти сволочи даже не поленились и установили мне туда персональную точку возрождения… энквиэ тхон, мать их…

— Мне вот интересно, а что означает эта фраза: «энквиэ тхон»? — поинтересовался Герман.

— Пожелание врагу испытать на себе величайший стыд и позор, будучи прилюдно униженным одним весьма нетривиальным способом.

— Полагаю, криолитовый кол имеет к этому непосредственное отношение?

— Как вариант, но не обязательно. Есть вещи и посерьёзнее.

— Хм, так я и думал.

— Гундахар, я одного не могу понять — обратился я, стараясь не врезаться лбом в вагонетки — Ты так упорно цеплялся за жизнь, что умирал бесчисленное множество раз, но испытание Аргентависа так и не прошел. Почему?

— Потому что его целью было не упорство. В отличие от вас я шагал по тропе три сотни лет пока, наконец, не умер, осознав напоследок, что добраться до выхода невозможно. Потому как главное в испытании — не победа, а наоборот — поражение. Вы должны были проиграть. Понять, что от угрозы не спрячешься. Но не трусливо сдаться, а встретить конец достойно. Заглянуть страху в глаза и самостоятельно сделать шаг навстречу, совершив при этом…

— Акт самопожертвования — закончил я.

— Да — кивнул игв.

— Ха! — Мозес весело хлопнул Гундахара по плечу — И все-таки хорошо иметь друзей, да?

— Еще хоть раз твоя потная лапа коснется моего плеча, и, клянусь Зунгуфом, я сделаю так, что твоё пухлое хрюкало будет улыбаться всегда. Но не потому, что ты счастлив.

— Ладно, понял — толстяк поспешил убраться подальше — И все-таки зря ты его освободил, Влад. Будучи Унд-Хеку он мне нравился больше. И что за слово такое… хрюкало…

— Думаю, ты все равно ему нравишься — сказал Герман — Иначе стал бы он швырять тебя на конвейер и в шахту?

— Угу. Низкий поклон. Мордой в ковш, будто так и надо…

— Тихо, враги близко.

Мы настороженно замерли.

По тоннелям блуждало эхо приближающихся голосов, но с точностью определить их направление было проблематично. Сперва показалось, что впереди, а затем отчетливо послышалось сзади.

— Спускаются со всех сторон — заключил Гундахар — Где штольня?

Я сверился с картой Галилео.

— Еще тридцать метров прямо и налево.

— Вперёд.

Нужная нам шахта оказалась на месте. Как и та, что напротив, ведущая бог знает куда.

— Нам бы ловушек каких, да помощнее.

— У меня лишь тотем Распылителя и бесполезная мелочь — подал голос Эстир — Остальное надо крафтить, но времени нет. Как и ингредиентов.

— А у меня руна Михорд, пара «взрыв-зелий», три «Мозгобойни» и столько же «кислоты» — я мазнул взглядом по скудным запасам «хранилища» — Всё-таки Белфалас влетел нам в копеечку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тем временем звуки погони стремительно приближались.

— Вайоми, надо сломать те арочные крепи — Гундахар ткнул пальцем в сторону проржавевших конструкций, установленных через каждые полтора метра — И завалить проход.

— Не вздумай… — Готэн Либен наконец-таки пришел в сознание — Похоронишь нас к чертовой матери…

— Тебе-то откуда знать, обрубок?

— Я — гном… Рытьё тоннелей у меня в крови. К тому же я инженер… Открутите болты с креплений на стыковых полуарках и выбейте деревянные клинья с боков. Уверяю, не пройдет и минуты, как своды сами обвалятся. Они и так держатся лишь потому, что их черви засрали…

— Хм, ладно.

Удивительно, но генерал не стал препираться, а молча выполнил указание.

Мгновенного обрушения не произошло. Вместо этого стальная конструкция жалобно застонала и, осыпаясь хлопьями ржавчины, принялась медленно прогибаться вовнутрь.

— Всё, валим — скомандовал я.

Как и предсказывал гном, не прошло и минуты, прежде чем сзади послышался грохот и испуганные предсмертные вопли. Видимо, кого-то из преследователей все-таки зацепило.

— ВАЙОМИ! МРАЗЬ! — донеслось приглушенное эхо.

— Представляю, как Белар сейчас бесится — усмехнулся шаман, умываясь остатками воды из бутылки — Чёрт… пыль в глаза попала.

— А может, бросим «Небесное Возмездие» тут? — предложил Герман — Того глядишь и отстанет. Это же из-за него весь сыр-бор.

— Ты сам-то в это веришь? — переспросил Глас.

— Не отстанет — покачал головой я — Для него это уже дело принципа. Месть за похороненный рейтинг. Плюс я уверен, что он уже догадался про «карман пустоты» и хочет заполучить его себе.

— Нашел из-за чего переживать — хмыкнул Гундахар — Тот рейтинг — это всего-навсего средний балл популярности и приз зрительских симпатий, а не показатель силы.

— Серьезно?

Генерал кисло поморщился.

— Неужели вы и в правду думали, что дважды одолели самого могучего воина Эль-Лира? Отпрыск Эрдамона Белара — слабак. Но при этом баснословно богатый и имеющий доступ к клановым хранилищам Небесного Доминиона. Со всеми вытекающими. А по реальной силе он не входит даже в число первых десяти тысяч. Тот же Аполло Кэрту сожрет его с потрохами и не подавится, при том что днями и ночами просиживает штаны в своей мерзкой богадельне, которую и язык не поворачивается назвать обсерваторией.

— Почему сразу мерзкой? — переспросил Эстир — Вполне стильно.

— Ничего подобного. Кубизм — вот наилучший из архитектурных стилей. Элегантность, простота, практичность и совершенство голых геометрических форм. А то, что он себе построил — выпуклая дрянь, лишенная всяческой эстетики и чувства вкуса.

— Мда — шаман задумчиво почесал затылок — А я-то думал, чего мне так остро сегодня не хватает? Солнца, женщин, теплой постели? Или быть может развевающего волосы морского бриза с запахом молотого кофе и свежеиспеченного круассана? — Нет. Споров об архитектурных стилях. С мертвецом. Хрен его знает где.

Гундахар злобно прищурился.

— Аккуратнее, остряк. Того и глядишь без усов останешься.

— Да кто бы сомневался. У тебя на всё один ответ. Куда не плюнь — сплошное насилие.

— Глас, хватит его провоцировать.

Я вышел вперед, материализовав в руках «базуку». Раз погоня отстала, то можно зажечь свет и поярче.

— О! У меня мана начала восстанавливаться — обрадовался Мозес.

— У меня тоже.

— Кто вы такие? Где мы? — снова очухался Готэн Либен.

— Спокойно. Мы свои — напарник нёс инженера на руках словно ребёнка — Друзья Августа Тарна. Пришли в Туллианум вызволить тебя отсюда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Герман… Эо… — гном прослезился от радости — Он говорил… говорил, что вы придете… надо было лишь дождаться…

— Ты знаешь, где он?

— Да… — вяло ответил Готэн — То существо забрало его в Глайтмор… мифический храм в Сумеречных землях. Только там могли справиться с его чудовищным ранением…