Том 2. Драматические произведения - Алексей Толстой

Народ. Шуйские живут! Выручим отца нашего!

Курюков. Ну, теперь за мной, как при Олене Васильевне! Шуйские! Шуйские! (Бросается с бердышом на стрельцов.)

Народ (бросаясь за ним). Шуйские! Шуйские!

Туренин (к стрельцам). Руби воров! Кидай их в воду!

Свалка.

Курюков (падая с моста). Шуйские! Господи, прими мою душу!

Кн. Иван Петрович. Смирно, детушки! Слушайте меня!

Народ. Отец ты наш! Не дадим тебя в обиду!

Кн. Иван Петрович. Слушайте меня, детушки, разойдитесь! То воистину царская воля! Не губите голов ваших!

Туренин. Вперед!

Кн. Иван Петрович. Погоди, князь, дай последнее слово к народу сказать. Простите, московские люди, не поминайте лихом! Стояли мы за вас до конца, да не дал бог удачи; новые порядки начинаются. Покоритесь же воле божией, слушайтесь царских указов, не подымайтесь на Годунова. Теперь не с кем вам идти на него и некому будет отстаивать вас. А терплю я за вину мою, в чем грешон, за то и терплю. Не в том грешон, что с Годуновым спорил, а в том, что кривым путем пошел, хотел царицу с царем развести. А потом и хуже того учинил, на самого царя поднялся! Он — святой царь, детушки, он — от бога царь, и царица его святая. Дай им, господи, много лет здравствовать! (К Туренину.) Ну, теперь, князь, идем. Простите, московские люди!

Народ. Батюшка! Отец наш! На кого ты нас, сирот, покидаешь!

Туренин. Бейте в бубны!

Бубенщики бьют в бубны. Народ расступается. Шуйских проводят через сцену. Из городских ворот выбегает Шаховской, без шапки, в одной руке сабля, в другой пистолет. За ним Красильников и Голубь с рогатинами.

Шаховской (вне себя). Где князь Иван Петрович?

Один из народа. A нa что тебе? Выручать, что ли? Опоздал, боярин!

Другой (указывая на сцену). Эвот, сейчас тюремные ворота за ним захлопнулись!

Шаховской. Так за мной, люди! Раскидаем тюрьму по бревнам!

Красильников. Чего ребята, задумались? Аль не знаете нас?

Голубь. Это князь Шаховской, а нас вы знаете!

Говор в народе. А что ж, братцы! И в самом деле! Нас-то много, как не выручить! Идем, что ли, за князем?

Шаховской. К тюрьме, ребята! Шуйские живут!

Народ. Шуйские! Шуйские!

Все бегут за Шаховским.

Действие пятое

Годунов и Клешнин.

Годунов

Сторонники захвачены ли Шуйских?

Клешнин

Быкасовы, Урусовы-князья,И Татевы, и Колычевы всеУже сидят. Не удалось накрыть лишьГоловина — пропал, как не бывало!Мстиславского ж ты трогать не велел.

Слуга

(докладывает Годунову)

По твоему боярскому указу,Василь Иваныч Шуйский приведен.

Годунов

Впустить его.

(К Клешнину.)

Ты нас одних оставишь.

Клешнин и слуга уходят. Василий Шуйский входит.

Здорово, князь. Мне ведомо, что дядюОт заговора воровского тыУдерживал. Хвалю тебя за это.

Василий Шуйский

Царю быть верным крест я целовал.

Годунов

И доводить на ворогов на царских.Но ты на князь Ивана не довел.

Василий Шуйский

Я знал, боярин, что через СтарковаВсе ведомо тебе.

Годунов

А знал ли ты,Что этот лист мне также ведом?

Василий Шуйский

Знал.

Годунов

(показывая ему бумагу)

Ты сознаешься в подписи своей?

Василий Шуйский

Не в ней одной. Я сознаюсь, боярин,Что челобитня эта мной самимЗатеяна. Зачем мне запираться?Тебе хотел я службу сослужить:Когда дядья в союз вошли с владыкой,А к ним Москва пристала, каждый свойДавал совет; нашлися и такие,Что в Угличе признать царем хотелиДимитрия. Чтоб отвратить беду,Я предложил им эту челобитню.Зачем ее ты не дал нам подать?!Ты знал о ней! Царя б ты подготовил,Он нас бы выслушал, нам отказал бы,И все бы кончилося тихо.

Годунов

ГладкоТы речь ведешь. Я верю ли тебеИли не верю — в этом нет нужды.Ты человек смышленый; ты уж понял,Что провести меня не так легкоИ что со мной довольно трудно спорить.В моих руках ты. Но не буду трогатьЗа прошлое тебя и обещанийНе требую на будущее время.Как прибыльней тебе: со мной ли бытьИль на меня идти — об этом тыРассудишь сам. Подумай на досуге.

Василий Шуйский

Борис Феодорыч! О чем мне думать?Я твой слуга!

Годунов

Мы поняли друг друга.Прости ж теперь, на деле я увижу,Ты искренно ли говорил.

Василий Шуйский уходит.

Слуга

(докладывает)

Боярин,Царица к милости твоей идет!

Входит Ирина, в сопровождении нескольких боярынь. Годунов опускается перед ней на колени.

Годунов

Великая царица, я не ждалПрихода твоего…

Ирина

(к боярыням)

Оставьте нас.Боярыни уходят.Брат, не тебе — мне на коленях бытьПеред тобой приходится!

Годунов

(вставая)

Сестра,Зачем ко мне пришла ты без доклада?

Ирина

Прости меня — мне дорог каждый миг —Тебя просить пришла я, брат!

Годунов

О чем?

Ирина

Ужели ты погубишь князь Ивана?

Годунов

В своей измене сам сознался он.

Ирина

Он в ней раскаялся! Его мы словуПоверить можем. Благостью царевойОн побежден. Чего боишься ты?Ужель опять ко дням царя Ивана,К дням ужаса, вернуться ты б хотел?Им срок прошел! Не благостью ли ФедорОдной силен? Не за нее ли любитЕго народ? А Федорова сила —Она твоя! Для самого себяЕе беречь ты должен! Ею ныне,Лишь ей одной, мы с Шуйскими достигли,Чего достичь не смог бы страхом казниСам царь Иван!

Годунов

Высокая гораБыл царь Иван. Из недр ее ударыПодземные равнину потрясалиИль пламенный, вдруг вырываясь, снопС вершины смерть и гибель слал на землю.Царь Федор не таков! Его бы мог яСкорей сравнить с провалом в чистом поле.Расселины и рыхлая окрестностьЦветущею травой сокрыты, но,Вблизи от них бродя неосторожно,Скользит в обрыв и стадо и пастух.Поверье есть такое в наших селах,Что церковь в землю некогда ушла,На месте ж том образовалась яма;Церковищем народ ее зовет,И ходит слух, что в тихую погодуВо глубине звонят колоколаИ клирное в ней пенье раздается.Таким святым, но ненадежным местомМне Федор представляется. В душе,Всегда открытой недругу и другу,Живет любовь, и благость, и молитва,И словно тихий слышится в ней звон.Но для чего вся благость и вся святость,Коль нет на них опоры никакой!Семь лет прошло, что над землею русскойКак божий гнев пронесся царь Иван.Семь лет с тех пор, кладя за камнем камень,С трудом великим здание я строю,Тот светлый храм, ту мощную державу,Ту новую, разумную ту Русь,—Русь, о которой мысля непрестанно,Бессонные я ночи провожу.Напрасно все! Я строю над провалом!В единый миг все может обратитьсяВ развалины. Лишь стоит захотетьПоследнему, ничтожному врагу —И он к себе царево склонит сердце,И мной в него вложенное хотеньеОн изменит. Врагов же у меняНемало есть — не все они ничтожны —Ты наглость знаешь дерзкую Нагих,Ты знаешь Шуйских нрав неукротимый —Не прерывай меня — я Шуйских чту —Но доблесть их тупа и близорука,Избитою тропой они идут,Со стариной сковало их преданье —И при таком царе, каков царь Федор,Им места нет, быть места не должно!

Ирина