Стихотворения и поэмы - Борис Пастернак

Он слышал жалобу бруска

Он слышал жалобу брускаО лезвие косы.Он слышал... Падала плюска...И шли часы.О нет, не шли они... Как колКолодезной бадьиНад севером слезливых сел,Что в забытьи,Так время, радуясь, как шест,Стонало на ветруИ зыбью обмелевших звездНесло к утру.Распутывали пастухиСырых свирелей стон,И где-то клали петухиЗемной поклон.

Пусть даже смешаны сердца

Пусть даже смешаны сердца,Твоей границей я не стану,И от тебя как от крыльцаОтпрянувшая в ночь поляна.О, жутко женщиной идти!И знает этих шествий участьПреображенная в путиЗемли последняя певучесть.

Там, в зеркале, они бессрочны,

Мои черты, судьбы черты,Какой себе самой заочнойЯ доношусь из пустоты!Вокруг изношены судьбою,Оправленные в города,Тобой повитые, тобоюРазбросаны мои года...

Лесное

Я уст безвестных разговор,Как слух, подхвачен городами;Ко мне, что к стертой анаграмме,Подносит утро луч в упор.

Но мхи пугливо попирая,Разгадываю тайну чар:Я речь безгласного их края,Я их лесного слова дар.

О, прослезивший туч раскаты,Отважный, отроческий ствол!Ты перед вечностью ходатай,Блуждающий я твой глагол.

О, чернолесье голиаф,Уединенный воин в поле!О, певческая влага трав,Немотствующая неволя!

Лишенных слов стоглавый борТо хор, то одинокий некто...Я уст безвестных разговор,Я столп дремучих диалектов.

Грусть моя, как пленная сербка,

Грусть моя, как пленная сербка,Родной произносит свой толк.Напевному слову так терпкоВ устах, целовавших твой шелк.

И глаз мой, как загнанный флюгер,Землей налетевшей гоним.Твой очерк играл, словно угорь,И око тонуло за ним.

И вздох мой мехи у органаЛихой нагнетают фальцет;Ты вышла из церкви так рано,Твой чистый хорал недопет!

Весь мартиролог не исчисленВ моем одиноком житьи,Но я, как репейник, бессмысленВ степи, как журавль у бадьи.

Близнецы

Сердца и спутники, мы коченеем,Мы близнецами одиночных камер.Чьея ж косы горящим водолеем,Звездою ложа в высоте я замер?Вокруг иных влюбленных верный хаос,Чья над уснувшей бездыханна стража,Твоих покровов мнущийся канаусНе перервут созвездные миражи.Земля успенья твоего не вычетИз возносящихся над снегом пилястр,И коченеющий близнец граничитС твоею мукой, стерегущий кастор.Я оглянусь. За сном оконных фуксийБлизнец родной свой лунный стан просыпал.Не та же ль ночь на брате, на поллуксе,Не та же ль ночь сторожевых манипул?Под ним лучи. Чеканом блещет поножь,А он плывет, не тронув снов пятою.Но где тот стан, что ты гнетешь и гонишь,Гнетешь и гнешь, и стонешь высотою?

Близнец на корме

Константину Локс

Как топи укрывают рдест,Так никнут над мечтою веки...Сородичем попутных звездУйду однажды и навеки.Крутой мы обогнем уступЖивых, заночевавших криптий,Моим глаголом, пеплом губ,Тогда найденыша засыпьте.Уж пригороды позади.Свежо... С звездой попутной дрогну.Иные тянутся в груди,Иные вырастают стогна.Наложницы смежилась грудь,И полночи обогнут профиль,Колышется, коснеет ртутьТуманных станов, кранов, кровель.

Тогда, в зловещей полутьме,Сквозь залетейские миазмы,Близнец мне виден на корме,Застывший в безвременной астме.

Лирический простор

Сергею Боброву

Что ни утро, в плененьи барьера,Непогод обезбрежив брезент,Чердаки и кресты монгольфьераВырываются в брезжущий тент.

Их напутствуют знаком беспалым,Возвестившим пожар каланче,И прощаются дали с опаломНа твоей догоревшей свече.

Утончаются взвитые скрепы,Струнно высится стонущий альт;Не накатом стократного склепа,Парусиною вздулся асфальт.

Этот альт только дек поднебесий,Якорями напетая вервь,Только утренних, струнных полесийКолыханно-туманная верфь.

И когда твой блуждающий ангелИспытает причалов напор,Журавлями налажен, триангльОтзвенит за тревогою хорд.

Прирученный не вытерпит беркут,И не сдержит твердынь карантин.Те, что с тылу, бескрыло померкнут,Окрыленно вспылишь ты один.

Ночью... Со связками зрелых горелок

Ночью... Со связками зрелых горелок,Ночью... С сумою дорожной луны,Днем ты дохнешь на полуденный щелок,Днем на седую золу головни.

День не всегда ль порошится щепоткойСонных огней, угрызеньем угля?Ночь не горела ль огнем самородка,Жалами стульев, словами улья?

О, просыпайтеся, как лаззарониС жарким, припавшим к панели челом!Слышите исповедь в пьяном поклоне?"Был в сновидения ночью подъем".Ночью, ниспал твой ослабнувший пояс,И расступилась смущенная чернь...Днем он таим поцелуем пропоиц,Льнущих губами к оправе цистерн.

За обрывками редкого сада

За обрывками редкого сада,За решеткой глухого жилья,Раскатившеюся эспланадойПеред небом пустая земля.Прибывают немые широты,Убыл по миру пущенный гул,Как отсроченный день эшафота,Горизонт в глубину отшагнул.Дети дня, мы сносить не привыклиЭтот запада гибнущий срок,Мы, надолго отлившие в тиглеОбиходный и легкий восток.Но что скажешь ты, вздох по наслышке,На зачатый тобою прогон,Когда, ширью грудного излишкаНагнетаем, плывет небосклон?

Хор

Ю. Анисимову

Жду, скоро ли с лесов дитя,Вершиной в снежном хоре,Падет, главою очертя,В пучину ораторий.

(вариант темы)

Уступами восходит хор,Хребтами канделябр:Сначала дол, потом простор,За всем слепой октябрь.Сперва плетень, над ним леса,За всем скрипучий блок.Рассветно строясь, голосаУходят в потолок.

Сначала рань, сначала рябь,Сначала сеть сорок,Потом в туман, понтоном в хлябь,Возводится восток.

Сперва жжешь вдоволь жирандоль,Потом сгорает зря;За всем на сотни стогн оттольРазгулы октября.

Но будут певчие молчать,Как станет звать дитя.Сорвется хоровая рать,Главою очертя.

О, разве сам я не таков,Не внятно одинок?И разве хоры городовНе певчими у ног?

Когда, оглядываясь вспять,Дворцы мне стих сдадут,Не мне ль тогда по ним ступатьСтопами самогуд?

Ночное панно

Когда мечтой двояковогнутойВитрину сумерки покроют,Меня сведет в твое инкогнитоМой телефонный целлулоид.

Да, это надо так, чтоб скучилисьК свече преданья коридоров;Да, надо так, чтоб вместе мучились,Сам-третий с нами ночи норов.

Да, надо, чтоб с отвагой юношиСкиталось сердце фаэтоном,Чтоб вышло из моей полуночиОно тяглом к твоим затонам.

Чтобы с затишьями шоссейнымиОгни перекликались в центре,Чтоб за оконными бассейнамиЭскадрою дремало джентри.

Чтоб, ночью вздвоенной оправданы,Взошли кумиры тусклым фронтом,Чтобы в моря, за аргонавтамиРванулась площадь горизонтом.

Чтобы руна златого выческиСбивались сединами к мелям,Чтоб над грядой океаническойСтонало сердце Ариэлем.Когда ж костры колоссов выгорятИ покачнутся сны на рейде,В какие бухты рухнет пригород,И где, когда вне песен негде?

Сердца и спутники