Немой набат. 2018-2020 - Анатолий Самуилович Салуцкий

Васильевского острова, рядом с Андреевским собором – на 6-й линии – и музеем-квартирой Ивана Павлова. С дальнего Васильевского конца до Шушар гнать через центр, и Донцов замысла не понял. Но едва вселился в скромные апартаменты с кухонным уголком, как раздался громкий стук в дверь – кулаками долбили! – и на пороге с улыбками от уха до уха возникли Льняной и его уральский земляк лысоватый, полнеющий Синицын, которого Донцов признал сразу и не без удовольствия.

– Русское хатаскрайничество! – шутливо объявил он. – Мы от форумной мозгомойки в сторонке.

Тут всё и разъяснилось. Для депутата «Единой России» Добычина форум был скучной, но неотвратимой формальностью. А потому он условился с Синицыным свидеться в Питере по отдельной программе. Изложив суть дела, Льняной хитро спросил у Виктора:

– А какая программа предпочтительна для русских мужиков, выросших из одного корня и жаждущих потолковать о своей душевной боли?

Виктор недоумённо почесал в затылке, но Синицын громко хлопнул себя ладонью по лысине, воскликнул:

– Сева, ты чего его пытаешь? Он моложе, откуда ему знать, что в совке для нас высшим наслаждением было засесть вечерком в гостинице за бутыльцом, батоном докторской и банкой бычков в томате, чтобы до полуночи душу штопором открывать?

И столько широкого добродушия, столько приветливости было в громком шлепке Синицына по собственной лысине, что Донцов сразу вошёл в игру:

– А-а, так я третьим нужен?

– Сева, а ты в нём не ошибся, свой парень.

– Так ведь работали, проверяли.

– А я вас помню, – сказал Донцов. – В «Доме приёмов» вы громко крякнули, что Путина приватизировали. Кое-кто даже не расслышал. А я в ту присказку всё больше въезжаю.

Посмеялись. Потом Льняной перешёл к делу:

– Значит, так, мужики. С утра едем в Шушары, – я на троих «фордок» заказал, – и толчёмся каждый по своему плану. А вечерние пиры, увеселения да шутейные церемонии, когда девки нарасхват, нам до фени. Часов в шесть-семь созваниваемся, и снова сюда – подальше от форумного шума, с чужих глаз да ушей долой. Бутылка «Хеннесси» у меня уже охлаждается, закуску, соки возьмём по пути.

С виду самый невзрачный, Синицын возмутился:

– На троих здоровенных мужиков одна бутылка! Это в Думе теперь такие порядки?

Серьёзные разговоры пошли после третьей. Льняной, отрезая хороший шмат варёной колбасы и намазывая его толстым слоем виолы, спросил:

– И за что сегодня пьёт провинция?

– Ты, Сева, уже и не знаешь, как провинция живёт, оторвался. А у нас всё по-прежнему: если что начинается, – пожаром по тайге идёт, как при сильном ветре. Всех задевает.

– Это о чём?

– Ты же спрашиваешь, за что пьют. А тост теперь один. Кто-то его недавно вбросил, он и гуляет по застольям. Без него не начинают. – Поднял рюмку: – За уцеление России!

– Как-как?

– Слушай, Шкловский писал, что на третьем «как» он думает о чём-то постороннем. Повторяю: за у-це-ление России! Ясно?

– Уцеление? – наконец понял Добычин. – А что, крепко! Словцо редкое, но глубокое, со смыслом. И злободневное. Все наши тревоги объяло… А может, всё-таки исцеление?

– Не-ет, уцеление России – сильнее. Цепляет. Умеет народ самое точное слово для текущего дня найти, – возразил Донцов. – Сегодня не об исцелении речь, выжить бы! Девяностыми запахло. Ответчики за те ошибки во власть возвращаются, опять боярствуют. Кремль-то снова потихоньку ельцинеет.

– Вот, как пламя, и пошёл тост. Знаешь, что поражает?

Очень быстро всё перевернулось. До выборов Крым праздновали, а теперь настроения вниз летят. Уж на что либертарии наши слякотные, шваль мироздания, а по случаю сядем вместе и хором: «За уцеление!» Новая ритуальная формула.

– А чего вообще у вас ждут? – продолжил Донцов.

– Чего ждут? – Синицын задумался. – Ну, первым ударом стало назначение Медведева. Народ оторопел! После 77 процентов это шок, и до всех сразу дошло, что он голосование счёл за карт-бланш: всё можно! А коли так, народ ждёт повышения пенсионного возраста и налога НДС, скачка бензиновых цен, реванша ельцинской Семьи. Новый орднунг готовится.

– Слушай, Кассандра, хватит про либерду на кофейной гуще гадать. Ребяческий бред, – отмахнулся Льняной. – А то из Кащенко интеллигентные люди в белых халатах побеспокоят.

– А я, братец ты мой, не гадаю. Без дела лаяться изволите, как писал классик. Понимаете, мужики, русская провинция, она… Почему-то у нас всегда наперёд знают о замыслах власти прищучить народ. Как получается, видит бог, не ведаю, а вот просачивается к нам самая закрытая информация, и всё. Словно операторы ЗАС – засекреченной аппаратуры связи, утечку дают. В Москве ещё не чешутся, у вас Дума герметичная, но у нас уже людская мовь лютует. В провинцию слухи легко утекают, а здесь – один узнал, всех оповестил. Уж и сетевые вожди молодёжи подключились к анонсам ущемлений, снайперы Инета – туда же, в печальки, у них вообще на этот счёт рвотный рефлекс, сплошной гундёж. В провинции свои порядки. Вот был случай – единичный! – органы опеки детей изъяли за то, что родители не кормят их бананами. И опять: всё теперь можно! Прорыв во главе с Медведевым! Это ж надо так бомбануть! Аванс ему дали – без программы, без кадров, одному, голенькому поверили. Телепутину! А он попёр без оглядки. Спроста ли поползли со всех сторон шёпоты о разложении вертикали власти? Хотя, на мой-то взгляд, это досужее, у нас домашних натурфилософов ложнозрячих, мечтающих вскипятить ситуацию, пруд пруди. Но капитал доверия уже не тот, если коллекцию угроз, что я говорил, выкатят, – а я не сомневаюсь! – запутинцам пятидесяти процентов не взять. Многие сожалеют, что поверили.

– Выборов уже не будет, – осадил Донцов.

– Да что выборы! – наставительно сказал Добычин. – Выборы делать научились, уж я-то знаю. Все хлебные контракты по списку раздают политологам, платят в валюте.

Помолчали. Но Синицын всё-таки поднял рюмку:

– Как у Высоцкого, если я чего решил, выпью обязательно. И мы должны: За уцеление России! Как нас в школе учили? Широкую, ясную грудью дорогу проложим себе. – Но закончил прежней мыслью, которая, видимо, донимала его, словно изжога: – Нет, мужики, над схваткой ему долго не протянуть; а если после Ельцин-центра возвращением в Кремль Семьи народу пощёчину влепит… – Ну и что будет? – насмешливо спросил Льняной.

– Да ничего не будет, в том-то и дело. На этот случай уже заготовлена усмирительная команда распиаренных политтехнологов. Но ты же, Сева, должон знать, к чему ведёт накопление в людях бессознательной злобы. А русский случай, он вообще особый. У нас трамвайных хамов не любят.

– Во-первых, ещё неизвестно, сбудутся ли твои пророчества. А меня-то больше интересуют не утечки о замыслах Кремля, а то, что на деле происходит с