БРЕНД. Повод для убийства - Орлова Лидия Витальевна

– Прекрасно, – подвела итог Марина. – Соберем материалы, посмотрим, чем мы располагаем, и тогда определим характер подачи.

– Скажите, а следствие по его убийству уже завершилось? – поинтересовался Миронов.

– Этого я не знаю, – ответила Марина. – Но для нас это никакого значения не имеет.

– Ну разве так… – Миронов как-то странно взглянул на Марину.

«Его на мякине не проведешь, – подумала Марина. – Сразу понял, что я затеваю расследование…»

– Если мы пишем о трагической судьбе Ламановой, – пояснила Марина, – то, скажите, по какой такой причине мы не можем писать о тех, кто проявил себя ярко, создавая бесспорно талантливые вещи, но чья карьера и жизнь закончились страшно – совсем в духе нашего времени…

Марина обладала бесспорным даром произносить примиряющие, успокаивающие речи. Она это знала, но пользовалась этим аккуратно, чтобы, убрав агрессивность, все же сохранить в том, что она говорит, некую энергию, заряд, побуждающий к действию.

– Я хотела бы до выходных получить ваши предложения, а если есть что-то готовое – фотографии, интервью, то, разумеется, и их, чтобы было время понять, как материал будет выглядеть в журнале, – сказала Марина, надеясь, что она закрывает тему.

Но Миронов все же решил высказаться:

– Скажите, может, надо встретиться со следователем, ведущим его дело? Поспрашивать у репортеров, нет ли снимков с места преступления?

– Не знаю, как это впишется в наш журнал… Попробуйте. У репортеров снимков нет – даже не ищите. Никого из прессы на месте убийства не было, я знаю точно… – И добавила, увидев немой вопрос в глазах Миронова: – Это я обнаружила труп Ершова и вызвала милицию…

– Значит, придется брать интервью у вас, – заметила Андреева.

– Нет, Мария, не придется! – отрезала Марина. – Я на эту тему высказываться не собираюсь… Мы не криминальное издание, если вы забыли.

Решили, что координатором по этой теме будет Ольга Слуцкая, ей поручили собирать материалы и предложения и завтра к концу дня все передать Марине. На этом оперативка завершилась. Ольга повела Лизу Семенову на ее рабочее место, а заодно обещала показать, где располагаются другие сотрудники редакции. Ей же предстояло объяснить Семеновой, как организована работа, познакомить ее с графиком выпуска журнала и с особенностями работы отделов.

Иван Миронов остался в Маринином кабинете.

– Я поражен, Марина Петровна, – сказал он, пересев поближе к Марининому столу.

– Чем? Поясните, – ответила она.

– А тем, что вы решились взять на работу Лизу Семенову, или правильнее будет сказать – жену Святослава Мишина, недавно убитого президента страховой компании «Полис»…

– А почему я не должна была ее брать?

– Да я не против. Девушка она милая, работящая и моду действительно любит…

– Так в чем же дело? – Марина старалась смягчить резкость своего вопроса. – Объясните, Иван, что вы имеете в виду, я хотела бы понять, что вас смущает…

– Что смущает? У Мишина очень жесткие и опасные враги. Они же – теперь и враги Елизаветы. Мужа они сумели убрать с дороги, но что-то, говорят, у них не срослось, и деньги его они получить не смогли…

– И что же, по этой причине я должна была отказать Семеновой? Кстати, я попрошу вас называть ее именно Семеновой, Азаров даже отказался мне назвать фамилию ее мужа…

Иван усмехнулся:

– Тоже мне секрет! Ладно, Семенова так Семенова… Но имейте в виду, ее они в покое не оставят, а редакция тоже совсем некстати может оказаться под ударом…

– А редакция-то при чем? – спросила Марина, зная, что Миронов ничего просто так говорить не будет.

Иван вздохнул.

– Ладно, – сказал он. – Никогда не поверю, Марина Петровна, будто вы не знаете о том, что некто Говоров и Костин намереваются отобрать у Азарова наш журнал. Вижу, знаете, так что можете не отвечать… Между прочим, поговаривают, именно они причастны – возможно, косвенно, – и к убийству Мишина. Во всяком случае, его страховую компанию они отобрать пытались, это я знаю точно. От самого Мишина, между прочим. Еще какие-нибудь объяснения нужны?

– Господи, Иван, вы-то как оказались во все это вовлечены? – Марина искренне расстроилась. Ей всегда казалось, что Миронов держится в стороне от бизнеса и его проблем.

– Прошу прощения, Марина Петровна, подхалтуриваю, – ответил он, улыбаясь. Улыбка была какая-то нерешительная и сразу же сменилась печальной серьезностью. – Мишину фирменный стиль разрабатывал для его компании. Крупный, между прочим, заказ – что называется «от и до». От интерьеров до логотипа и бланков. Вы уж не обессудьте! Жить-то надо…

Марину это признание расстроило бы и даже возмутило – в другое время, в другой ситуации. Сейчас она чувствовала себя странно оцепеневшей, как кролик перед удавом, и этим «удавом» был все тот же «Эндшпиль», с которым она безрассудно решила вступить в борьбу.

Миронов смотрел на Марину и, казалось, понимал ее состояние. От этого Марине было еще больнее. «Дурой меня считает, – подумала она. – Нашла, с кем связываться…»

– Знаете, Марина Петровна, я вами восхищаюсь, – Иван сказал это как-то буднично, без положенного в таких случаях пафоса. – Вы знаете, на что идете, и все же не пытаетесь отойти в сторону, спрятаться за чужие спины… На мою помощь можете рассчитывать. Честно. Сделаю все, что скажете…

Она уже хотела, расслабившись от похвалы, признаться, что пока толком не знает, что именно надо делать, но сдержалась. Ничего Ивану не ответила. А он продолжил:

– Страшная вещь происходит с нами… Убивают успешного и, возможно, очень достойного человека, а мы думаем: просто так не убивают, значит, было за что… Кого-то взрывают в автомобиле, а мы узнаем, какой марки была машина, строим предположения – может, с бандитами был связан… Молодая женщина видит в окно, как из автомата расстреливают ее мужа, а все только и говорят о том, сколько добра ей от мужа досталось… В этом нашем отношении к сегодняшнему криминальному террору чего только не намешано: и пошлая зависть, и злорадство, и банальное любопытство, и даже… удовлетворение. И это самое страшное, что происходит с нами…

– Это верно, – откликнулась Марина, которая наконец вышла из оцепенения. – И может быть, именно поэтому не удается остановить весь этот беспредел…

– Точно! Каждый думает – его это не коснется… А те, кого коснулось, заслужили наказание… Слишком хорошо жили, сладко пили, вкусно ели… Да что говорить!

– Вот именно, – Марина не хотела продолжать эту тему.

Помолчав, она спросила:

– Иван, а вы с чем ко мне шли? Когда звонили перед оперативкой?

– Да с тем и шел, – ответил Миронов. – Рассказать про слухи о журнале. Но понял, что вы все знаете…

Сделав паузу, Миронов продолжил:

– Если вы хотите подпортить «Эндшпилю» репутацию – на большее вы, я думаю, не замахиваетесь, то одной только публикации в нашем журнале явно недостаточно…

Марина поразилась: как быстро, как легко он разгадал ее намерения! Она сразу же попыталась замести следы, утверждая:

– Меня волнует сейчас память о Павле Ершове…

– Конечно, и это тоже, – не стал спорить Миронов. – Но для того, чтобы получить сколько-нибудь заметный эффект, публикаций должно быть несколько – я не говорю, что много. На серьезный наезд надо много денег, а их у нас, как я понимаю, нет… Придется действовать по своим личным каналам. Я подумаю и завтра передам свои соображения на этот счет…

Марина не решалась и поблагодарить Ивана, и отказаться от его помощи. Она не имела права подвергать риску своих сотрудников и не собиралась этого делать. Но поддержка была ей необходима…

– Да не бойтесь вы, Марина Петровна, – сказал Иван, почувствовав, что она колеблется. – Сделаем все так, что комар носа не подточит. Устроим им презентацию по полной программе, не сомневайтесь…

– Хорошо, – согласилась Марина. – Тогда – до завтра…

Миронов раскланялся и вышел из кабинета.

«В чем он прав, – подумала Марина, – так это в том, что публикации должны появиться и в других изданиях, иначе толку не будет. И появиться если не одновременно, то хотя бы с небольшим интервалом – иначе читатель о них быстро забудет…»