Управляй своей судьбой. Наставник мировых знаменитостей об успехе и смысле жизни - Дипак Чопра

Между тем чаша весов качнулась в сторону альтернативной медицины. К началу девяностых в передовице «Новоанглийского медицинского журнала» с горечью говорилось об одном обстоятельстве, глубоко тревожившем медицинский истеблишмент: к специалистам по альтернативной медицине американцы обращались чаще, чем к дипломированным врачам. Уже никак нельзя было говорить, что все эти люди суеверны или стали жертвой мошенников. Однако позиция официальной медицины была именно такова — и официальная медицина пошла на крайние меры и стала сеять панические настроения. Когда произошло несколько случаев отравления лекарственными травами, подняли большой шум, что травы тоже должны подпадать под юрисдикцию Администрации по контролю за продуктами питания и лекарствами — и почему-то позабыли о том, что смертельно опасные реакции на хирургическую анестезию и антибиотики бывают гораздо чаще.

Остановить подъем альтернативной медицины было уже невозможно, и Махариши уловил эту тенденцию одним из первых. Больше не было нужды возводить аюрведу в абсолют, ставить больного перед однозначным выбором: или медицина, которая лечит, или медицина, которая убивает. Однако лично я никогда не был склонен к однозначному выбору, поэтому меня гораздо больше тревожила тенденция превращать аюрведу в своего рода назойливую торговлю лекарствами, которой должен был заниматься врач в своем кабинете с утра до вечера. Правда, на сей раз речь шла не о таблетках, произведенных той или иной крупной компанией, а о травах, и это вселяло надежду. Однако при этом мы уходили в сторону от глубинных основ аюрведы. Подлинная революция в медицине могла произойти только через сознание. Надо было донести до человечества, что материя — лишь маска сознания. Человеческое существо — не машина, которая учится думать, мы есть мысль, которая учится строить машину.

С этими афоризмами я объехал весь мир. Это, конечно, упрощенчество, однако я вкладывал в них весь свой идеализм. Похоже, это завораживало слушателей, и из этого я делал вывод, что им очень нужен новый способ исцелять, исцеляться и сохранять здоровье. Они понимали, что погрязли в зависимости от медицинской профессии, а ведь здоровье — это естественное состояние, которого способен достичь каждый.

Наверное, в Америке было слишком много циников, и идеализм оказался не в моде. Однако в других странах, от Южной Америки и Австралии до Ирландии и Великобритании, меня принимали с большей охотой. Я выступал по национальному телевидению, говорил о безграничном потенциале сознания и старался подбирать слова, которые заставляли ведущего подаваться вперед с искренним интересом.

– Чтобы представить себе розу, вы обращаетесь к тому же источнику, к которому припадает вселенная, чтобы создать звезду.

– Макрокосм — то же самое, что микрокосм. Ваш организм — это целая вселенная. Буквально.

– Каждая клеточка вашего тела участвует в космическом танце.

Все это привлекало слушателей — а меня отвлекало от проблем, которые плодились, как грибы, вокруг Махариши. Точнее, в его ближнем кругу. Ашрамы печально знамениты своими гнусными интригами. Конечно, ближний круг сторонников трансцендентальной медитации — это не ашрам, однако приближенные Махариши соперничали за внимание гуру еще за много лет до того, как на сцене появился я. Зарубежные турне становились все продолжительнее. Практику я продал, а через два года отказался и от должности главврача. Для журналистов мое имя стало синонимом аюрведы. Слово «Махариши» они добавляли, только если я их специально просил. Эта крошечная оговорка свидетельствовала о трещине, которую было уже не заделать. Однако сам я не видел, что все идет к расколу. У меня было достаточно других причин для досады и беспокойства.

Когда просветленный учитель велит тебе отказаться от каких-то убеждений и подавить сомнения, он лучше тебя знает, что полезно твоей душе. Чувство абсолютной собственной правоты порождает Крестовые походы — правда, стоит ему иссякнуть, и они прекращаются.

Мне стало окончательно ясно, какой дорогой идти.

20. Рука на пульсе

Санджив

Дипак добился успеха, и мы были за него очень рады. Он отважился на огромный риск, когда отказался от процветающей практики, чтобы следовать своему призванию. Пожалуй, именно так определял отвагу сэр Уинстон Черчилль в запомнившемся мне афоризме: «Отвагу по заслугам считают главным человеческим качеством… поскольку это качество гарантирует все остальные». Поначалу, когда Дипак с такой страстью окунулся в новую жизнь, я относился к этому несколько скептически. Дипак от природы был исследователь-интеллектуал: найдет что-нибудь интересное и тут же начинает копать, пока не узнает об этом все. Однако увлеченности подчас хватало всего на несколько месяцев, а потом Дипак находил себе новую страсть.

Например, когда я увлекся гольфом, мы с Дипаком однажды в Калифорнии пошли поиграть. Он занимался гольфом всего полгода, однако был явно очень заинтересован. Во время игры он спросил меня, почему гольф мне так нравится.

– Дипак, — ответил я, — это же игра на свежем воздухе, в кругу друзей и коллег, которая требует собранности, внимания, честности и преданности делу!

И тут я прямо увидел, как у него в голове закрутились колесики.

Проходит еще полгода, сижу я у себя в кабинете, и тут мне на стол кладут новую книжку Дипака «Гольф ради просветления. Семь уроков игры в жизнь» («Golf for Enlightenment: The Seven Lessons for the Game оf Life») с предисловием профессионального гольфиста Джаспера Парневика. Дипак полностью погрузился в игру в гольф и попытался понять ее не только на физическом, но и на интеллектуальном уровне. Книга была скорее об интеллектуальном подходе к игре, чем о всяческих практических приемах. И вышла просто отличная. Однако я, возможно, не беспристрастен — в посвящении Дипак написал: «Моему отцу Кришану, который вдохновил меня играть в жизнь, и моему брату Сандживу, который научил меня, что игра в гольф есть отражение игры в жизнь».

Один репортер из журнала по гольфу решил написать статью про то, как Дипак увлекся гольфом и издал книгу, и предложил ему сыграть партию. Когда Дипак узнал, что этот репортер отлично играет, то разнервничался. Готовясь к матчу, Дипак тренировался каждый день и брал уроки у хорошего инструктора. И стал играть лучше. Они с репортером сыграли раунд, и Дипак показал себя молодцом. На этом страсть к гольфу иссякла — как и многие другие его страсти.

Однако трансцендентальная медитация и аюрведа — это, конечно, совсем другое дело, с гольфом и сравнивать нечего. Трансцендентальная медитация быстро заняла важное место в жизни всей нашей семьи. Мы с Амитой съездили в Айову, в город Фэрфилд, чтобы изучить приемы медитации для опытных практиков — в числе прочего нам обещали чуть ли не левитацию — а некоторое время спустя встречались и с Махариши. Когда мы познакомились, меня представили ему как врача, который написал книгу под названием «Заболевания печени».

– Доктор Чопра, а есть в этой книге глава о том, как западная медицина вызывает заболевания печени? — спросил он.

– Махариши, я написал главу об отравлении печени лекарствами, и есть много лекарств, которые способны вызвать заболевания печени, иногда смертельные. Так что да, там есть такая глава.

По-моему, он был рад. А потом сказал:

– Откажитесь от западной медицины. Это тонущий корабль, переходите лучше на аюрведу.

Я его, конечно, очень уважал, но понимал, что этот путь мне не подходит. Однако вежливости ради сказал:

– Я подумаю.

Мое призвание в жизни — учить, это моя страсть.

Тогда же Махариши посоветовал и Амите бросить современную медицину и примкнуть к его движению. Похоже, Амиту это заинтересовало сильнее, чем меня, однако она сказала:

– Мой дом, мое сердце, мой путь — там, где Санджив и дети.

В общем, она тоже решила не бросать карьеру в Бостоне.

Однако, если родился в Индии, невозможно ничего не знать об аюрведе, просто в нашей жизни она не занимала такого уж важного места. Отец практиковал западную медицину, мы с Дипаком пошли по его стопам. Иногда нам случалось прибегать к природным лекарственным средствам, чтобы лечить мелкие порезы и ушибы, но когда мы сталкивались с серьезными медицинскими проблемами, то полагались на науку. Однако когда Дипак так серьезно занялся медициной, предполагавшей единство тела и разума, мы с отцом тоже решили, что надо исследовать этот вопрос. Отмахиваться от него было, конечно, невозможно, хотя многие современные врачи предлагают именно так и поступить. И, по правде говоря, мне и в самом деле приходилось наблюдать явления, которым та медицина, что я практиковал, объяснения не находила. Например, однажды утром, когда мы были в отпуске в Дели, преподаватель трансцендентальной медитации по имени Фарух, приятель моего отца, сказал мне: