Мир красного солнца - Клиффорд Саймак

Теперь мяч находился всего в двух ярдах от финальной черты. Впервые за многие годы «Красных бойцов» приперли к линии их собственных ворот.

Марсианские трибуны грохотали боевым кличем друзеков, зато земные болельщики онемели от изумления.

Никто не смог после растолковать тактику следующего розыгрыша. Быть может, тут просто нечего истолковывать. Наверное, земляне просто двинулись вперед и оттолкнули всю шеренгу марсиан на недостающие два ярда. Во всяком случае, так это выглядело.

Судья вскинул руки. Огромное табло щелкнуло. Земля открыла счет!

Земные трибуны пришли в неистовство. И мужчины, и женщины вскакивали со своих мест, завывая от восторга. Стадион содрогался от топота множества ног.

И на протяжении всей игры на отданной землянам части стадиона царило столпотворение, ведь одиннадцать «Зеленозолотых» зарабатывали очко за очком, раз за разом разбивая марсианскую команду и неукротимо отвоевывая ярд за ярдом.

Окончательный счет равнялся 65: 0, и изнеможенные восторгами земные болельщики вдруг осознали, что четыре долгих четверти часа жили в стремительном, мечущемся, нереальном мире упоительного наслаждения. Четыре долгих четверти часа они обращали стадион в бедлам — сумасшедший, кружащийся, лепечущий и ревущий лужеными глотками бедлам.

А марсианские трибуны издали долгий вопль плача над усопшими, погребальную песнь древних друзеков; этих стенаний не слышали на футбольных матчах Земля — Марс более шести десятилетий.

В ту ночь земляне едва не разнесли Гуджя Тант по камешку, ибо таково право и обычай всякой победившей футбольной делегации. И хотя марсиане отнеслись к проигрышу довольно философски, участники захвата могут поведать, как яростно они воспротивились похищению из стойла талисмана-зимпа, принявшего участие во множестве торжественных процессий в честь марсианских побед, — и доставки его на борт чартерного футбольного космолайнера.

Хэп Фолсуорт, откомандированный на игру «Вечерней ракетой», доходчиво разъяснял Симсу из «Звезды» и Брэдли из «Экспресса»:

— Ну, раздули шумиху, пустили пыль в глаза. Это все психологические штучки Снеллинга. Набрал компанию крепких ребят и держал их от глаз подальше, научил их куче новых комбинаций и создал им репутацию таинственной команды. Так что «Красные бойцы» перетрусили до смерти еще до встречи с этими парнями. Попомните мои слова, этот матч выиграла психология…

— А ты хорошо разглядел ребят из нашей команды? — перебил его Симс.

— В общем-то, нет, — признался Хэп. — Разумеется, я видел их на поле со своего места в ложе прессы, но лицом к лицу с ними не встречался. Тренер не подпустил нас к раздевалке на пушечный выстрел, даже после игры. Черт знает, что за способ выигрывать — но если он способен выиграть подобным образом, я обеими руками за него, — Он затянулся венерианской сигарой. — Но вот попомните мои слова: вся штука в старушке психологии.

Замолчав, он оглядел собратьев по перу и вдруг взорвался:

— Эй, да вы, как я погляжу, мне не верите?!

Те промолчали, но, вглядевшись в их лица, Хэп убедился, что ему действительно не верят.

Дверь открылась, и редактор «Вечерней ракеты» Артур Харт поднял голову, чтобы поглядеть, кто пришел.

В дверном проеме стоял Джимми Рассел, а за его спиной маячил бронзовокожий мужчина, наготу которого скрывала лишь набедренная повязка.

Редактор уставился на него, разинув рот.

Все присутствующие в отделе городских новостей обернулись от своих столов, гадая, кто бы это мог быть.

— Я вернулся, — сообщил Джимми. Редактор издал сдавленный вопль, пронзивший воцарившуюся в комнате тишину. Репортер вошел в комнату, таща спутника за собой. — Ты уж тоном потише, а то напугаешь моего дружка. Он и так за последний час повидал достаточно, чтобы испереживаться до конца дней.

— Да кто он такой, черт побери?! — взревел Харт.

— Сей джентльмен — вождь Гайавата, — провозгласил Джимми, — Выговорить его имя мне не по зубам, вот я и зову его Гайаватой. Он проживал где-то тут тысячи три-четыре лет назад.

— Здесь не маскарад, — отрубил редактор, — а редакция газеты.

— Разумеется. А я здесь работаю и доставил такой материал, что у тебя глаза на лоб полезут.

— Ты что, хочешь сказать, что добыл материал, за которым я послал тебя две недели назад? — угрожающе проворковал Харт. — Да неужто ты уже доставил его?

— Его самый, — согласился Джимми.

— Очень жаль, но игра закончилась. Она закончилась два часа назад. Земля выиграла с огромным счетом. Наверно, ты был чересчур пьян, чтобы выяснить это.

— Там, откуда я вернулся, не было ни капли спиртного.

— Тогда тебе пришлось туговато.

— Слушай, — не вытерпел Джимми, — нужен тебе рассказ очевидца о земной команде или нет? Я его добыл. Это грандиозно! Неудивительно, что Земля выиграла. Да знаешь ли ты, что ее игроки были набраны из числа лучших футболистов Земли за последние тысячу восемьсот лет? Конечно, у Марса не было ни малейшего шанса!

— Разумеется, ни малейшего! — зарычал Харт, — Фолсуорт в своей статье все разъяснил. Они были наголову разбиты еще до начала игры. Психология! И что это за треп о сборе команды за тысячу восемьсот лет?

— Дай мне пять минут, — взмолился Джимми, — и если не доорешся до хрипоты к их исходу, я признаю, что ты хороший редактор.

— Ладно, — буркнул Харт, — садись и выкладывай. И уж постарайся, если не хочешь схлопотать по уху.

— Гайавата, — обратился Джимми к своему спутнику, — садись-ка вот в это кресло. Оно тебя не укусит. Эта штука, чтобы отдыхать.

Индеец лишь молча пялился на него.

— Он пока понимает меня с пятого на десятое, — пояснил Джимми, — но считает меня каким-то богом и старается изо всех сил.

Харт презрительно фыркнул.

— Не фыркай, — осадил его репортер, — Вероятно, бедный заблудший дикарь считает тебя тоже богом.

— Хватит тянуть, — огрызнулся редактор.

Джимми уселся на краешек стола. Индеец вытянулся во весь рост и сложил руки на груди. Все газетчики покинули свои места и сгрудились вокруг.

— Вы видите перед собой, — изрек Джимми, — дикого индейца, являющегося представителем туземного населения данного континента. Он жил здесь задолго до того, как белый человек ступил на эту землю. Я привел его, чтобы показать, что добыл верные сведения.

— Какое отношение это имеет к игре? — не унимался редактор.

— Грандиозное! Вот только послушайте. Вы не верите в путешествия во Времени. До недавнего я тоже не верил. Таких, как вы, многие тысячи. Кораблями, одолевающими миллионы миль от планеты до планеты, теперь никого не удивишь. Трансмутация металлов ныне достоверный факт. А ведь тысячи полторы лет назад люди были убеждены, что подобные вещи невозможны. И все-таки вы — в наш просвещенный век, снова и снова доказывающий, что невозможное возможно, — отвергаете теорию путешествий во Времени вдоль четвертого измерения. Вы сомневаетесь, что Время является четвертым измерением, и даже в принципиальной возможности существования четвертого измерения.