Странная (СИ) - Шумкова Татьяна Александровна

- Зачем спрашиваешь? Ты все поняла. Как там говорится… Ну, в общем, прошу стать моей женой.

Она только и смогла закрыть пылающее лицо руками и помотать головой.

- Ты сам не понимаешь, что ты говоришь, - смогла она, наконец, вымолвить через некоторое время, убрав руки от лица. Дарья поднялась, взяла сумочку и, надев плащ, подошла к двери. А потом, оглянувшись на Виктора, неожиданно усмехнулась. – Ты неисправим.

- Ты тоже, - вернул он подачу.

И вдруг она вернулась к столу. Он посмотрел на нее с надеждой.

- Я не все тебе сказала. – Виктор увидел решимость на ее лице и почему то не хотел, чтобы она продолжала говорить. Но Дарья, действительно, вдруг решила сказать то, что не собиралась. Она стояла, оперевшись руками о стол, и чуть наклоняясь к нему.

- Так ничего и не понял. Ведь ты действительно практически сломал меня. - Ее тихий, но настойчивый голос резал ему слух. - Когда Валера приехал тогда за мной, я даже не испугалась по большому счету. Ну, подумала, перепили ребята, с кем не бывает. Самое ужасное во всем этом, что я тебе доверяла. Несмотря, ни на что. Да, любви не было. Да, характер у тебя скверный, но пережить можно. Да, выводил порой из себя до невозможности, но никогда, слышишь, никогда, я тебя, по-настоящему, не боялась. - Дарья выпрямилась. Больше ей сказать было нечего.

- А теперь? – Он как мазохист захотел услышать правду до конца. До точки.

- А теперь боюсь, - не соврала она ни на грамм. Дарья увидела, как у него челюсть напряглась, и заходили желваки. А с чего она должна была жалеть его, он то ее не пожалел, успокаивала она себя, однако на душе было скверно. Но она понимала, что и расслабиться не может себе позволить. Иначе, Виктор этим непременно воспользуется.

- И еще, не трогай, пожалуйста, Крымова. Ты же видишь, ко мне он никакого отношения не имеет.

Виктор дернулся как от удара. Ну что ж, он сам захотел поговорить. Теперь он уже не сомневался в том, что Дарья ему не доверяла.

- Да, не собирался я его трогать. Совет, как говорится, да любовь. – Он нервно хмыкнул. – Кто бы мог подумать. Обскакал меня Алексей Сергеевич.

Дарья посчитала, что с нее достаточно, и развернулась, чтобы уйти, но успела сделать только пару шагов. Виктор в один момент оказался рядом с ней. Он обхватил ее голову руками и привлек к себе. Его поцелуи были рванные, нервные, но остановиться он не мог. Не мог позволить вот так ей уйти. Ведь, в отличии от Дарьи, точку он ставить не собирался.

- Прошу тебя, не уходи. Ты же видишь, я совсем спятил. Я сделаю все, что ты хочешь, - шептал он между поцелуями. Его руки ласкали ее, сжимали. Он, действительно, как будто с ума сошел. Но в какой-то момент понял, что ответного отклика ему не дождаться. Дарья оставалась абсолютно безучастной. Виктор, продолжая держать ее за руки, чуть отстранился и постарался заглянуть ей в лицо. Но она отвернулась.

- Значит, ты даже шанса мне не дашь?

Но Дарья не обратила внимания на его вопрос. Она внезапно повернула голову и пристально посмотрела ему в глаза:

- Ты правда сделаешь все, что я захочу?

Он только и смог кивнуть, нервно сглотнув.

- Я хочу, чтобы ты навсегда исчез из моей жизни, - произнесла она неожиданно твердо. А он понял, что она действительно этого хочет. Отпустив ее руки, он отступил на шаг.

Дарья замешкалась только на миг, а потом стремительно вышла из кабинета. Но Виктору этого мига хватило, чтобы сделать свои выводы. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, а затем он двинулся за ней.

- Подожди, я тебя провожу, - нагнал он ее уже на выходе.

- Не стоит, - бросила она на ходу, а потом добавила чуть насмешливо:

– Валера справится.

Швейцар открыл дверь. Дарья успела сделать буквально только один шаг, когда вдруг увидела, как охранник, который шел впереди, стал оседать. Она не успела ничего сообразить, только увидела, как Валера, который шел сбоку, вскинул пистолет. Виктор дернул ее резко за руку и, прикрыв собой, повалил на пол. В момент падения, она успела услышать выстрелы, и как кто-то кричал: «Там он, на крыше», «Я кажется его зацепил». А потом Дарье показалось, что от удара о пол она, на какое-то мгновение, потеряла сознание. Но быстро придя в себя, обнаружила, что все еще придавлена к полу. Ее тут же освободили, подняв Виктора, и она едва не закричала, когда увидела, что он без сознания, а на его груди кровь, и весь ее плащ тоже был в крови. Виктора положили на диван в холле ресторана, а буквально через пять минут приехала скорая.

Прострация еще не прошла, но то, что она хочет сейчас быть рядом с Виктором, это она точно понимала. Валера помог ей сесть в скорую, а сам почему то не сел, хотя тоже был ранен в руку. Они почти не разговаривали. Сейчас было не время. А она умела собраться, когда это было нужно.

Дальше уже было все как в тумане. Коридоры больницы, невыносимое ожидание возле операционной. Потом разговор с врачом. Одна пуля прошла на вылет. А вторую пришлось доставать. Главное, что Дарья поняла, несмотря на тяжелое состояние, жизнь Виктора в неопасности.

Очнулась Дарья только дома. Она пыталась остаться в больнице, но врач настоял, чтобы она поехала домой, сказав, что все равно ее в палату не пустят. А ей надо хотя бы вымыться. Игорь, который все время был рядом, отвез ее.

Дарья долго терла в душе свои руки, ей все казалось, что на них кровь Виктора. Бесконечные слезы сливались с водой, а она все не могла остановить рыдания. Она явственно помнила, как ненавидела его. А сейчас все это казалось было в какой то другой жизни. Такого она Виктору не желала. Не такую точку она хотела поставить.

Уже как две недели Дарья с мамой жили в доме у Крымова. Алексей Сергеевич сам настоял. Ну, и как она понимала, Валера был в курсе. Вряд ли Крымов пошел бы на такой шаг без ведома начбеза. Хотя, кто знает.

После покушения на Виктора, она все рвалась к нему в больницу, но Валера был категоричен, да и Крымов был против. Сейчас не время. А когда будет это самое время, об этом они ничего не говорили. Единственное, о чем Дарья знала, что Виктор пришел в себя, но разговаривать врачи не разрешали. Также ей пришлось забыть про работу. Как сказали, в целях безопасности. Безделье действовало на нее плохо. Она, конечно, старалась занять себя. Дольше чем обычно разминалась, а то и по два раза на день. Делала небольшие пробежки в саду. Много читала. Но жизнь в четырех стенах была для нее невыносимой. Хотя Алексей Сергеевич, по возможности, проводил с ними как можно больше времени. Но он был не очень то разговорчив. А уж узнать у него подробности про Виктора вообще было невозможно. Валера почти совсем не появлялся, в основном звонил.

На самом деле, все это были мужские игры, в которые посвящать Дарью никто не собирался. Но чисто интуитивно она чувствовала, что что-то затевается. Во-первых, охраны в доме прибавилось. Но, особенно, она это поняла, когда стала видеть, как меняется Алексей Сергеевич. Что там она когда то себе напридумывала про плюшевого мишку. Сейчас он и близко его не напоминал. Осунулся, черты лица обострились. Взгляд почти всегда был задумчив. Дарья понимала, что он, как говорится, был в теме. Она видела, что, когда ее мама что-то рассказывала Крымову, он едва ее слушал, хотя и старался кивать в нужных местах.

Вот кто почти и не заметил перемены в жизни, так это Елена Александровна. Дарья с ужасом наблюдала за их взаимоотношениями с Крымовым и понимала, что все это зашло слишком далеко. Она пробовала увещевать маму, намекала на темное прошлое ее избранника. Но мама отмахивалась, сказав, что Алексей Сергеевич сам ей все рассказал. Но Дарья была уверена, что рассказал только то, что посчитал возможным и, наверняка, совсем незначительную часть. Например, историю про трудное детство. Так что поделать она ничего не могла. Елена Александровна записалась на кулинарные курсы, и каждый день пыталась удивить своими талантами Крымова. Больше всего Дарью поражало, что он ел все, приготовленное ее мамой. Сама же Дарья предпочитала все-таки есть то, что готовила Вера Семеновна. Это женщина, которая приходила каждый день в дом Алексея Сергеевича, чтобы приготовить и убраться.