Последняя гавань Белого флота. От Севастополя до Бизерты - Николай Черкашин

В 2009 году на территории восстановленного кладбища был открыт скромный мемориал, окружающий крест. На его стенах выбиты имена всех, кто был погребен в Калоераки. Мемориал открывала представительная российская делегация: заместитель главы Администрации президента России А.Д. Беглов, архиепископ Алексий (Фролов), викарий Патриарха Московского и всея Руси епископ Женевский и Западноевропейский Михаил (Донсков), посол РФ в Греции В.И. Чхиквишвили, атаманы Донского и Кубанского казачьих войск, князь А.А. Трубецкой и многие другие лица.

Вот и в этот раз делегация прибыла в Калоераки весьма представительная. И снова над скорбными камнями зазвучали древнерусские слова поминальных молитв. В тени мемориальной стенки незаметно стоял Ростислав Дон, держа в руках зажженную свечу. Надо было видеть, какое у него было лицо — умиротворенно-благостное, задумчивое и очень красивое, несмотря на девять десятков лет... После литии, проведенной у братского Креста, глава попечительского совета Фонда Всехвального Андрея Первозванного Владимир Якунин вручил бойцам отряда «Лемнос» памятные знаки нашего похода, нашел для них самые искренние, самые проникновенные слова.

А я смотрел на ребят и немного завидовал им В их годы я работал в студенческом строительном отряде МГУ в Приэльбрусье — мы строили подвесную канатную дорогу для лыжников. Нужное в принципе дело, но его и близко не сравнить с духовно-исторической значимостью труда этих ребят. Удачи вам и ангелов-хранителей! И приезжайте сюда почаще. И все вместе будем помнить Лемнос. Как чтит его Валерий Латынин:

Их триста восемьдесят здесь,В могилах Лемноса зарытых.И список, может быть, не весь,Изгнаньем с Родины убитых.

В невинных целилась беда,Все больше — в детвору и женщин.«Сыпняк» косил их и нужда,Презренье Запада — не меньше.

«Париж» припомнил казакам,Как в Сене лошадей поили.Попавшим в лагерь степнякамБылых триумфов не простили.

Мор беспощадно выбиралПосланцев мрачному Харону.Здесь упокоен генерал,Буддистский лама похоронен.

Кубанцы, горцы и донцы,А также казаки-калмыки.Трава колючие венцыСплела им на просторах диких.

Многострадален наш народИ будет ли конец страданий?Веками к истине идетДорогой бед и испытаний!

После Калоераки заехали в аэропорт Мудроса, чтобы купить воды в местном буфете, перевести дух, занявшийся от жестокого степного пекла.

Мудрос. Провели митинг памяти у мраморного знака эскадрам Сенявина и Орлова. Наши священники вместе с греческими коллегами вознесли молитву за русских морских воинов. Развернули над памятником свой походный Андреевский флаг. Все сделали честь по чести. И даже осталось немного времени на небольшую прогулку по курортному городку. Улицы без тротуаров, от машин приходится спасаться на ступеньках крылечек.

Главные продукты Лемноса: брынза, сыр, оливки. С античных времен мало что изменилось. Основной род занятий островитян — судоходство, морская торговля. С незапамятных времен лемносцы развернули морскую торговлю не только по всему Средиземноморью и Черному морю, но ходили в Америку, и даже в Австралию.

В греческой мифологии Лемнос известен как остров бога кузнецов Гефеста и Вулкана, сына Зевса и Геры. В античную эпоху остров долго был объектом соперничества Афин и Спарты. Его захватывали и Александр Македонский, и римские легионы. В 1479 году Лемнос попал под власть турок-османов, господство которых продолжалось более 400 лет. Теперь греческие гвардейцы, которых мы видели в Афинах, в память об этих годах носят на своих форменных юбках (почти, как у шотландцев) 400 складок.

А вообще Лемнос — одно из самых древних поселений Европы. Торговые пути проходили здесь еще за шесть тысяч лет до Рождества Христова. Были в истории лемносцев и периоды самостоятельного существования. Долговременный мир устанавливается на Лемносе при Константине Великом, когда остров входит в состав Византийской империи. Этот почти 600-летний период развития Лемноса заканчивается в 900 году, когда его покоряют сарацины. Однако продержались они на острове недолго. Последние пять столетий в истории Лемноса были насыщены весьма бурными событиями. Островом поочередно владели и Византия, и Генуя, и Венеция — и каждое новое владычество подвергали его жителей гонениям и лишениям.

Интересна гипотеза российского историка С. Цветкова: он связывает название острова с жившим на нем и рядом на материке племенем лемов. По гипотезе ученого, позднее лемы прошли через всю Европу и осели в Карпатах, дав имя современному Львову — до Первой мировой войны он назывался Лембергом, «гора лемов».

Но для нас этот остров навсегда останется казачьей Голгофой... Много слышал о Лемносе, но даже не мечтал побывать на нем. Счастлив, что удалось поклониться праху наших земляков-соотечественников. И будто по их благоволению, нас приняло в себя Эгейское море! Впервые за весь поход удалось войти в воду, да еще какую — освященную близостью Афона. Бросились в волны с городского пляжа. Жаль, нет маски — несколько раз нырнул с открытыми глазами — песчаное дно усеяно осколками амфор и прочей древней керамикой. Взял один черепок на память. Напишу на нем — «Лемнос».

22 июля. Чана-Кале. Пролив Дарданеллы

Утром распахнул штору — ба, да мы уже в Дарданеллах! А рядом встал белый круизный лайнер на голову (на три палубы) выше нашего красавца, и зовут его «Си бурн». Однако любоваться некогда — мы подгадали как раз под морские учения НАТО, и надо поспешать, пока не закрыли здешнюю акваторию. До Галлиполи еще предстоит добираться на пароме — город на северном берегу Дарданелл, то бишь в Европе, а мы пока в Азии. Замечательное выйдет плавание — за час из Азии в Европу попадем. В мире только две евразийские страны — Россия да Турция.

Проскочили по Мраморному морю мимо турецких десантных кораблей — успели! Теперь едем по суше в сторону Галлиполи. Дорога почти такая же, как шоссе из Севастополя в Ялту: слева сосны, итальянские пинии, справа море. Мраморное море. А еще подсолнуховые поля — одно за другим. Кубань да и только!

Для многих из нас, особенно для членов рабочей группы по восстановлению кургана памяти, Галлиполи уже почти родной город, побывали здесь и на закладке мемориала, и на открытии, и вот теперь новая встреча...

Но сначала о тех давних событиях на этой древней земле... Итак, вернемся в ноябрь 1920 года...

Я видел, как уходила в небытие Русская армия. Видел на подлинных фотографиях, сделанных в Севастополе, Бизерте, галлиполийских лагерях, в последних сербских, болгарских становищах русских полков. Те, кто семьдесят лет продержал эти уникальные снимки в чекистских сейфах, называли эти полки «белогвардейскими», «врангелевскими». Но они были прежде всего русскими полками. Они носили русские погоны и русские ордена, они унесли с собой русские знамена и перед русскими иконами они творили не «врангелевские» — а православные молитвы.

Дроздовцы, корниловцы, марковцы, алексеевцы — они покинули родину разбитыми, но не сломленными.

Русская армия и Советская армия уходили из истории по-разному. Я видел, как уходила моя, Советская... Сначала она уходила из Германии, из ГДР...

Лето 1989 года Берлин. Уже была сломана пограничная стена и можно было ходить в западную часть германской столицы. Я был поражен, когда увидел, что все подступы к Рейхстагу были завалены советскими офицерскими тужурками — полевыми, повседневными, парадными... На парапетах и тротуарах, газонах и лотках навалом лежали шинели, бриджи, фуражки и погоны всех родов войск. Обиднее всею было видеть, что продавали советскую амуницию турки. Местные, берлинские турки, облаченные для рекламы товара то в полковничью папаху, а то и в генеральскую бекешу, несмотря на палящее солнце. Они продавали американским, французским, английским туристам знаки «Гвардия» и «Отличник Советской Армии», переходящие красные знамена и хромовые сапоги, пилотки и ушанки, офицерские ремни с портупеями и солдатские плащ-палатки. Только в районе Тиргартена, где земля в сорок пятом была устлана убитыми бойцами в почти таких же гимнастерках, можно было обмундировать по меньшей мере полк.

Еще держали власть Политбюро ЦК КПСС, КГБ, Главпур и командование ГСВГ — «Группы Советских Войск в Германии», но Советская Армия уже снимала с себя мундиры и погоны, толкала их с рук за твердую валюту. Я брал с лотков эти вещи, рассматривал: может быть, распродавали складские запасы? Нет, фуражки были подписаны изнутри фамилиями их бывших владельцев, а на ношеных тужурках пестрели ленточки должно быть тоже уже сбагренных наград. Офицерскую форму продавали прямо с плеча. Продавали не от голода, а от желания обзавестись валютой, чтобы успеть, пока не вывели в СССР, купить «видюшник» и фирменные «джины».