Владивосток - Геннадий Турмов

ЯПОНЦЫ И ДРУГИЕ. ИНОСТРАННЫЕ КОНСУЛЬСТВА ВО ВЛАДИВОСТОКЕ

Интерес к этой теме возник после того, как однажды в одном архивном деле было обнаружено письмо, написанное еще в начале века. В нем житель Владивостока жаловался властям на произвол чиновников-бюрократов, которые не дали разрешения его брату жениться на японской девушке-проститутке, из-за чего тот покончил с собой. Сквозь скупые строки письма читалась история трагической любви русского солдата и японской девушки, что, видимо, не было редкостью в то время. В прошлом Владивосток был центром японской эмиграции. Из четырех тысяч японцев, проживавших в начале века в России, три с половиной приходилось на этот город. Четверо японцев имели во Владивостоке крупную недвижимость. Юридические права японцев, живших у нас, были определены Симодским договором 1855 г.: «В России японцы имеют те же права и преимущества, какие дарованы в ней всем другим иностранцам». В новом договоре 1875 г., по которому Россия обменяла Курильские острова на о. Сахалин, эти права остались без изменений.

Первое время японцы облюбовали для себя Николаевск-на-Амуре, но как только военный порт переехал во Владивосток, Япония решила открыть здесь консульство и в 1875 г. обратилась с этим предложением к русскому правительству. Но поскольку Владивостоку с самого начала определялась роль важного военного форпоста, просьба японцев была отклонена. Им разрешили иметь во Владивостоке лишь коммерческого агента. На следующий год было открыто Императорское коммерческое агентство. Его юридическое положение было сформулировано так: «Чтобы агент не имел никакого официального характера, а служил только посредником между японскими подданными и нашими местными властями». Правда, японское правительство все-таки наделило коммерческого агента консульскими обязанностями: он должен был регистрировать смерти, рождения и браки, оказывать помощь своим соотечественникам и содействовать их возвращению на родину, визировать паспорта и пр.

Японцы, переселившиеся во Владивосток, были главным образом ремесленниками, но большинство из них работало чернорабочими. Все они принадлежали к бедному крестьянскому сословию и не имели ничего, кроме пары крепких рук и огромного трудолюбия, выработанного столетиями каторжного труда на земле. Было замечено, что как только японец устраивался на новом месте и обрастал небольшой недвижимостью, он вызывал к себе во Владивосток родственника и подыскивал ему жилье и работу.

Японец, приехавший во Владивосток и предполагавший прожить там более трех месяцев, должен был стать членом общественной организации «Урадзиво-киорюмин-кай кисоку» (Общество японцев, проживающих во Владивостоке). В первых статьях его устава говорилось: «Общество имеет своей целью защищать интересы всех японских подданных, проживающих во Владивостоке» и «каждый японский подданный, проживающий во Владивостоке, имеет право пользоваться покровительством со стороны этого общества и в свою очередь должен принимать активное участие в его делах».

Японское общество имело и свое издание «Урадзио-боеки-геппо» — ежемесячный «Вестник иностранной торговли Владивостока», который выходил благодаря усилиям японского коммерческого агента. Он печатался в Цуруге тиражом 300 экземпляров и в основном распространялся в Японии.

Члены общества были распределены по цеховому принципу. В нем были отделения фотографов, прачек, парикмахеров. Это давало японцам возможность сразу же хорошо сориентироваться в местной жизни. При этом владивостокцы заметили, что некоторые услуги, оказываемые японцами, были монополизированы и качество их держалось на высоком уровне. Например, прачечные во Владивостоке были в основном японскими.

Востоковед П. Васкевич, занимавшийся анализом жизни японской колонии во Владивостоке, отмечал: «Благодаря существованию Общества, японцы чувствуют себя на чужбине, как у себя дома — в Японии, представляя колонию, имеющую свой чисто национальный орган самоуправления и прочно организованные по разным отраслям труда союзы, чего им не удалось пока достигнуть даже у себя на родине».

Средоточением культурной жизни японцев во Владивостоке был буддистский храм. Первое время он располагался в частном доме, но затем, собрав огромную сумму денег, японцы купили в рассрочку на десять лет землю и построили на ней большой каменный дом. Масса бумажек, прикрепленных в фасаду, развевались на ветру у его входа. По воспоминанию очевидца, храм выглядел так: «Комната, где помещается церковь, содержится замечательно чисто. Она вся застлана циновками, и отделение для молящихся совершенно лишено какой бы то ни было мебели.

Алтарь отделен занавеской. При входе в алтарь у стены имеется шкаф, уставленный тоненькими деревянными дощечками с надписями. По объяснению японцев, на этих дощечках поименованы все умершие во Владивостоке японцы».

В самой большой комнате храма разместилась и местная японская школа, в которой обучались начальной японской грамоте около 30 ребят. Вечером же в ней были открыты курсы для желающих пополнить свои знания по русскому языку. Преподавали на курсах бесплатно. Также в храме имелась хорошая библиотека. Всем этим хозяйством заправлял японец-монах.

Сколько бы японец ни жил на чужбине, он носил в сердце желание вернуться на родину. Обычно года через четыре японец уезжал домой с честно заработанными 500—1000 рублями. Это было одной из причин, по которой местная администрация отрицательно относилась к пришлому элементу из Азии. Увидев, как дешево оплачивается труд в его родной стране, японец часто возвращался во Владивосток. Этому способствовало и то, что почти все они знали русский язык.

Товары из Страны восходящего солнца, которые предлагались в японских лавках (их во Владивостоке было много), не пользовались доверием среди местного населения. Как-то раз газета «Владивосток» отметила: «Кроме того, японцы начали подделывать обувь и готовое платье. Обувь очень плохого качества, иногда неделю не пронашивают, а покупают, потому что дешево». Зато существовали виды деятельности, где японцы были вне конкуренции. Они славились, например, как отменные плотники и шлюпочники. Умелыми были и японские портные, изделия которых в основном копировали европейские товары. Это не раз приводило к недоразумениям, о которых написала одна из газет того времени. «Заказывает, например, какой-нибудь господин сшить ему сюртук, а для образца дает свой старый, заплатанный. Японец-портной отлично шьет ему новый сюртук, но только везде, где на старом были заплаты, кладет их на новый...»

Японцы были и отличными каменщиками. Цоколи многих старинных домов, которыми мы любуемся сегодня, сделаны их руками. Во многих местах мостовая Владивостока была уложена гранитными кубиками, привезенными из Японии. Чуть позже в город привезли и самих мастеров-японцев, которые стали заготавливать гранит на Русском острове. Постройка Уссурийской железной дороги также не обошлась без помощи японских рабочих, которых трудилось на ней более тысячи. В основном они были заняты на земляных работах. Перевозку грузов и пассажиров из Японии во Владивосток осуществляло крупное пароходство «Ниппон-Юзен-Кайша», которое успешно конкурировало с другими компаниями. Кстати, русский люд, проживающий на Дальнем Востоке, предпочитавший ездить на лечебные грязи в Нагасаки, что было гораздо дешевле поездок на запад, переправлялся через море на японском судне.

Издавна японцы облюбовали север Приморья для рыбного промысла. Как только начинался ход красной рыбы, десятки японских шхун устремлялись в районы Ольги, Пластуна и Тернея. Надо отметить, что промысел велся в строгом соответствии с русскими лимитами тех лет. Правда, нередки были и случаи браконьерства.

Самым темным пятном в истории японской колонии во Владивостоке было занятие японок доходным промыслом — проституцией. Всего в дореволюционном Владивостоке существовало более 12 японских домов терпимости, в которых было занято около 200 японок. Японское правительство пыталось бороться с этим явлением. Неоднократно в портах Японии обнаруживалась контрабанда живого товара, и женщин возвращали домой. Любые перемещения лиц женского пола за границу в Японии строго контролировались. Даже для того чтобы вывезти во Владивосток из Японии прислугу, требовалось специальное разрешение губернатора, но все эти меры не приносили ожидаемых плодов.

Первым японским коммерческим агентом во Владивостоке был Саваки-сан. В анналах истории сохранилось много фактов, рассказывающих о том, как этот японец, немало времени проведший в России, помогал своим согражданам обустраиваться на Дальнем Востоке. Известно и то, что в 1876 г. господин Саваки купил во Владивостоке на углу Китайской и Пекинской улиц участок земли и занялся строительством небольшого деревянного домика. На некоторых дореволюционных фотографиях виден как сам дом, так и флаг Японии, развевающийся над ним.