Наследство - Джудит Майкл

— Спасибо, Элвин, — мягко сказал Феликс. Какое-то мгновение он тихо сидел, слушая легкое свистящее дыхание на другом конце линии. — Мы назначим чтение завещания на следующую неделю, а до этого времени я, вероятно, вам еще позвоню. — Он повесил трубку и подошел к угловым окнам, чтобы взглянуть в сторону Бикон-Хилл. Мысли опять начали тесниться в голове: «Оставить дом этой женщине! И его отели. И часть компании. Моей компании. Безумный. Мстительный. Сделать так, чтобы я выглядел, как дурак. В самую последнюю минуту, когда мы ничего не могли поделать…

Но я остановлю его. Он мертв, а я — жив, и я разорву эту женщину на части, я разорву на части это чертово дополнение. Мы вернем старое завещание. Оно вполне подходило, когда он писал его, и вполне подойдет сейчас. Все остальное подлежит уничтожению».

Глядя в окно, он неожиданно почувствовал тревогу: «А если было еще что-то, кроме завещания? Что еще старик продиктовал или написал? Какие еще у него были секреты? Что еще необходимо уничтожить?»

Он должен это выяснить. Ждать он не может. Он должен знать.

В семь он позвонил Полю:

— Я думал, мы можем пообедать вместе, только мы вдвоем. Уже поздно, я знаю. Но я был очень занят.

— А что, если мы пообедаем завтра? — спросил Поль. — Здесь Лора, и она так расстроена после сегодняшних похорон, что я не хочу оставлять ее.

— Хорошо. Мой секретарь позвонит тебе завтра утром. — И убедившись, что их там не будет, он отправился в дом Оуэна.

— Добрый вечер, Роза, — поздоровался он, проходя мимо и поднимаясь по лестнице. — Я буду в кабинете отца. Вы можете ложиться спать. Я закрою за собой сам.

Роза возмутилась: никогда за пятьдесят лет мистер Оуэн не отсылал ее спать.

— Может быть, кофе? Что-нибудь поесть? — говорила она ему вслед. — Или, может, помочь вам искать что-нибудь? Я немного убрала там. — Она отвернулась, чтобы сглотнуть неожиданно подступившие слезы, которые в эти дни были всегда близко.

Но Феликс уже пересекал площадку третьего этажа.

— Я справлюсь сам, — бросил он через плечо и, перешагивая через ступеньку, повторил сам себе: — Я справлюсь сам.

Кабинет Оуэна был убран с любовью, книги неестественно аккуратными стопками сложены на полу и на столах, бумаги на столе в изумительном порядке. Феликс зажег настольную лампу и начал просматривать бумаги, лежащие на столе и в ящиках. Потребовалось всего несколько минут, чтобы найти конверт с именем Лоры и прочесть, что было внутри.

«Любимая Лора!

Сегодня чудесный день, и чувствую я себя так же чудесно. Но в мои годы мудрый человек думает о смерти и о делах, которые у него не будет возможности закончить, и поэтому сегодня, когда голова моя ясна, рука все еще тверда и сердце бьется, вероятно, более ровно, чем всегда, я пишу, чтобы планы, которые мы строили с тобой вместе, обрели свою форму; это касается отелей, а ты, как никто другой, знаешь, что они значат для меня. Но сначала я хочу, чтобы ты знала: я планирую изменить завещание и оставить тебе маленькую часть компании, этот дом и мою собственную корпорацию. Это означает, что, когда я умру, отели будут принадлежать тебе, а следовательно, ты будешь одной из тех, кто увидит их возрождение, если не доведется мне».

Феликс перестал читать. Там было десять страниц, исписанных крупным, слегка наклонным почерком отца, но сейчас, когда он знал, что было в письме, он не мог читать его, не мог вынести голоса отца, звучащего с этих строк, голоса, который говорил, что он предпочел Лору своему собственному сыну. У него дрожали руки, и он понимал, что читает, сдерживая дыхание. «Скотина, — подумал он, воздух взрывной волной вырвался из груди. — Сделать такое мне! Объявить всему свету, что ты не считаешься со мной, что тебе до меня нет дела, что все твои мысли заняты ей, что ей ты отдал то, что хотел я. Только ненормальный может так поступить с сыном. Больной. Человек, находящийся под давлением. Под большим влиянием».

С новым приливом энергии он просмотрел бумаги, лежащие на столе, вынул все из ящиков, стараясь обнаружить фразы, предложения, случайные слова, которые могли бы свидетельствовать о помешательстве.

А потом, когда в обеих руках были какие-то бумаги, конверты и Феликс лихорадочно их просматривал, он услышал, как открылась входная дверь и голоса внизу: громкий, довольный голос Розы, голоса Поля и Лоры. Он не мог разобрать, что они говорили, они были двумя этажами ниже. Какого черта они здесь делают?

Он моментально сгреб все бумаги в верхний ящик стола, засовывая их так, чтобы ящик мог закрыться. Нет, черт возьми, некоторые должны быть наверху. Аккуратные стопки. Он помнил. Вынимая бумаги обратно, хватая их наугад, он аккуратно поправил стопку и с силой закрыл ящик. Что-то оказалось смятым, и он еще раз с силой задвинул ящик, когда голос Розы послышался за закрытой дверью:

— Прошел сюда час назад, сказал, что будет в кабинете отца.

В дверь постучали.

— Феликс, — услышал он голос Поля, но Феликс потихоньку прошел в спальню отца, смежную с кабинетом, Он услышал, как дверь отворилась. — Извини, что беспокою тебя, но Лоре нужно… — Какое-то время было тихо, и Феликс услышал, как он сказал: — Его здесь нет.

— О Боже! — произнесла Роза. — А я и не слышала, как он уходил. Должно быть, старею. Хотя Феликс всегда этим отличался: он подкрадывался и, неожиданно появляясь, пугал людей. Хорошо, что мы не побеспокоили его, слава Богу! Могу я помочь тебе найти что-то, Лора?

— Нет, спасибо, — ответила Лора, голос ее был почти неслышен. — Мы просто пришли взять кое-что из моих вещей. Я пробуду несколько дней у Поля.

Феликс потихоньку прошел из спальни в холл, потом спустился вниз по застланной ковром лестнице. Потихоньку подкрадываться. Эта глупая женщина будет уволена, как только появится время заняться этим. Он легко толкнул и бесшумно закрыл за собой входную дверь. Останется у Поля, сказала она. Завтра будет достаточно времени, чтобы вернуться за письмом и всем остальным, что еще может найтись.

Если только это не было тем, за чем она приходила.

Он проклинал себя. Он мог бы взять письмо, вместо того чтобы снова убрать его в стол. Как же случилось, что он не подумал об этом? Он стоял рядом с машиной, раздираемый противоречиями, что ему делать — уехать, прежде чем они увидят его, или дождаться момента, когда в доме станет темно, и вернуться, чтобы выяснить все наверняка? У него был свой собственный ключ. Он никогда не пользовался им, теперь время пришло.

Он выжидал. Ему нужно было знать все.

Спустя полчаса он увидел, как Лора и Поль ушли. Прошло еще два часа, прежде чем Роза выключила везде свет. Он прождал еще час, прежде чем вернуться в дом и воспользоваться ключом, который он сделал четыре года назад после первого сердечного приступа, случившегося у Оуэна.