Выжить дважды. Часть 1 - Светлана Малеёнок

Мужчина вышел на тропу, и, принялся искать глазами свой охотничий нож. Тот лежал в пыли, под огромным старым деревом. Варм поднял клинок, сунул за голенище сапога, а затем, приставил воронкой ладони ко рту и позвал: – Буцефал! Затем громко свистнул. Несколько секунд ничего не происходило, но вот, вдалеке, послышался топот, и через некоторое время, на тропу, раздувая ноздри, и косясь на мёртвого Глота, выскочил Буцефал.

– Ну, что, предатель, вернулся? – подойдя к тропу, Варм пристально посмотрел животному в глаза. Обычно злившийся при этом, и начинавший взрывать землю передними когтистыми лапами троп, опустил морду, и отвёл глаза.

– Стыдно?! Удрал, и решил переждать в безопасности?! – Продолжал упрекать верного скакуна охотник. – Хорош, ничего не скажешь! Да если бы не Глот! А, что я тебе рассказываю! Не тот ты стал, не тот! Стареешь, – и, махнув на своего скакуна рукой, Варм снова направился на север.

Но не успел он сделать и нескольких шагов, как Глот перегнал его, и принялся ворчать что-то непонятное.

– Ты что-то хочешь мне сказать? – Варм остановился, и внимательно посмотрел на хищника.

Тот призывно рыкнул, и сделал несколько шагов в сторону леса, при этом внимательно глядя на хозяина.

– Нет, похоже, ты хочешь мне что-то показать, только не долго, нам пора идти дальше!

– Буцефал, жди здесь, – сказал охотник, и пошёл за Глотом, который делал несколько шагов, а затем останавливался, оглядываясь, чтобы убедиться, идёт ли за ним человек.

Совсем скоро хищник вывел Варма на небольшую поляну, и остановился. Мужчина сначала ничего не увидел, но, оглядевшись, заметил то, ради чего Глот вёл его сюда. На краю поляны, лежал невесть, как сюда забредший, рогач. Это был молодой самец. У него было разорвано горло, и кровь ещё стекала на землю.

– Так ты для этого убежал от меня? – оглянувшись на хищника, вслух спросил Варм, – а чего ж ты его бросил? Или хочешь, чтобы я его тащил? – Неожиданно развеселился охотник, и, шутя, погрозил Глоту пальцем. Но смех вдруг будто споткнулся у него в горле. Он понял, почему Глот бросил свою добычу! Он услышал тихий призыв Варма, ещё до нападения дикого Глота. И немедленно пришёл к нему! Надо сказать, что очень своевременно.

Варм решил убедиться в своей догадке, и мысленно позвал хищника. В ту же секунду, Глот встал, и подошёл к мужчине, вопросительно глядя ему в глаза. – Эх, жаль, что я не слышу тебя! – Сокрушённо подумал мужчина, и снова мысленно приказал взять рогача, и тащить к тропе, туда, где они оставили Буцефала. Глот немедленно схватил свою добычу, и, ломая ветки, направился назад. Варм последовал за ним, испытывая смешанное чувство радости и гордости.

Едва оказавшись на тропе, охотник приказал Буцефалу лечь на землю. Тот неохотно, но подчинился. Варм, взгромоздил тушу рогача на спину тропу, и приказал встать. – Ну, вот, еда есть, осталось теперь воду найти, – подумал мужчина, и покосился на тропа, тот стоял совершенно спокойно, не показывая никаких признаков беспокойства, как обычно, когда чувствовал где-то рядом воду.

– Ну, что ж, пойдём дальше, – сказал Варм вслух, и, свистнув животным, продолжил путь на север.

***

Они шли уже несколько часов, но никаких признаков воды не наблюдалось. – Ещё бы, – подумал Варм, и покосился на стоящие стеной сухие деревья, – видно вода ушла слишком глубоко, раз даже длинные корни деревьев не могли достать до подземных источников. От мыслей о воде, пить захотелось ещё сильнее. Животные тоже хотели пить, да и есть тоже. Глот шёл рядом с тропом, и время от времени лизал свисающую со спины Буцефала, тушу рогача. Троп также, часто оглядывался, и пытался откусить кусочек от своей ноши.

Стало стремительно темнеть. Варм понял, что пора остановиться на ужин и ночлег. Но о еде без воды даже думать не хотелось. И всё же отдых нужен, да и животных покормить надо. Охотник стал оглядываться, в поисках подходящего местечка для ночлега, как вдруг, Глот остановился, и глухо зарычал.

– Только новой схватки нам не хватало! Буцефал, жди здесь! Глот, вперёд! – тихо отдал приказания Варм.

Хищник, бесшумно как тень, скрылся в темноте. Варму пришлось идти практически на ощупь. Луна скрылась за тучами, и к тому же, деревья делали темноту ещё непроглядней. Вдруг охотнику показалось, что впереди мелькнул огонёк, рядом второй, – неужели глаза очередного зверя? – с тоской подумал мужчина. Но огоньки горели вовсе не ровным немигающим светом глаз хищника, они, мигали, и по мере того, как Варм шёл вперёд, становились больше. И вот, явственно запахло костром, и … мясом! В желудке у охотника громко заурчало, и тут же, словно в ответ, зарычал впереди Глот.

– Ну, что ж, люди лучше, чем хищники, – подумал Варм, – надеюсь, они поделятся с уставшим путником своим ужином, или позволят воспользоваться их костром, чтобы приготовить рогача, мяса на всех хватит. А на утро, и Шестиног с женщинами подойдёт. – С этими мыслями, Варм вышел из неожиданно закончившегося леса, и оказался прямо перед двумя кострами. Около ближайшего, сидел на корточках странно одетый светловолосый человек, и смотрел на стоящего в боевой стойке Глота, с выражением крайнего ужаса.

Глава 27

Малыш проснулся, и принялся изучать свои ножки. Две он притянул к своему лицу, пытаясь высосать из пальчиков, ну хоть капельку молока, при этом четыре остальные, он поднял вверх, и проделывал с ними замысловатые кренделя, сплетая их между собой, и расплетая. Через некоторое время, ему надоело лежать на спине, карапуз повернулся на бок, затем встал на четвереньки, и, опираясь руками о дно кроватки, осторожно выпрямился. Слабенькие ножки дрожали, но он инстинктивно расставил их пошире, так, что получилась своеобразная «тренога», но только с шестью ножками. Этот трюк, у него получился впервые, поэтому малыш, немного покачавшись, плюхнулся на попку, и весело рассмеялся.

В это время, в его каюту, вошла Людмила. Карапуз, едва увидев свою няню, ещё громче рассмеялся, и, протянув к ней ручонки, внятно сказал «мама».

– Ой, – тоненько воскликнула девушка, и, всплеснув руками, уронила бутылочку с кашей, которую несла своему воспитаннику.

Не обращая на это внимания, она подбежала к кроватке, и, взяв малыша на руки, закружилась с ним по комнате. Затем она так крепко прижала его к себе, что карапуз недовольно захныкал, и принялся вырываться. Девушка опять закружилась с ним по комнате, осыпая поцелуями маленькие ручки, пухлые щёчки, тоненькую и такую беззащитную шейку, повторяя как заклинание:

– Я мама, я твоя мама! Ну, скажи ещё разок,