Хвеля и компания - Кира Стрельникова

— Полностью поддерживаю, — Мэл чуть улыбнулся и направился к выходу. — Интересно всё-таки, кто тебе подарки подбрасывал, — задумчиво обронил он.

Мэтти тоже улыбнулась.

— Их больше не будет, — успокоила она.

— Правда? — несколько удивлённо отозвался Мэл. Правда, ведьмочке показалось, что удивление немного наигранное.

— Правда, правда, — кротко вздохнула Мэт.

Как всё-таки хорошо, что гости уезжают завтра утром, как-то слишком много хлопот от них. Причём, не только у неё.

Повернувшись спиной к сидящим за столом Алларине и Ларрасу, Эннио с громким хлопком открыл бутылку вина и наполнил бокалы на треть. При этом, ехидно усмехнувшись, он в два добавил ровно по половине оставшейся настойки из корня мандрагоры. Проверка кольца прошла отлично, Рраван очень естественно сыграл недовольного жизнью дракона, и Ларрас убедился, что перстень настоящий. И согласился — правда, для вида поломался, естественно, — поменять артефакт на контракт. Эннио заявил, что обменные действия будут происходить в апартаментах Алларины, дабы всё было честно. По пути он незаметно поменял настоящий перстень на подложный, с искусно наведённой иллюзией. А сейчас довершал месть, подмешав настойку.

— Предлагаю обмыть сделку, — поставив на поднос три бокала, он подошёл к столу.

Контракт лежал посередине, рядом — ненастоящее кольцо.

— Благодарю, — мурлыкнула Алларина, пригубив вино и облизнувшись, ярко-синие глаза блеснули.

Ларрас только кивнул, с вожделением покосившись на перстень.

— Итак, леди, ваша подпись, — Эннио подтолкнул листок к королевской племяннице.

— Конечно, конечно, — чуть пожав плечами, она взяла перо из чернильницы и небрежно написала поперёк листа: «Аннулировано», проставила дату и витиевато расписалась. Снова отпила из бокала, и улыбнулась. — Вы довольны, господин маг?

Эннио широко улыбнулся в ответ, заметив, что Ларрас тоже сделал пару глотков из бокала, вертя в руках перстень с довольной ухмылкой.

— Очень, — подтвердил парень.

— Бумага останется здесь до утра, — проворковала Алларина, прижав договор пальчиком, в глубине ярких глаз появился огонёк.

— Как и договаривались, — Эннио чуть склонил голову и встал, обратившись к Ларрасу, любовавшемуся переливами огня в камне. — Позвольте, я вас провожу.

— А… Да, конечно, — немного рассеянно отозвался он и тоже встал.

Пока они шли к двери, Эннио порадовался, что в комнате горит всего один светильник, и помещение окутывает уютный полумрак, а они с теперь уже бывшим мужем Хвели одного роста и комплекции. Ну и, быстренько набросил на ничего не подозревающего Ларраса иллюзию. Тот вдруг нахмурился, немного нервно облизнулся, и передёрнул плечами. «Ага, настоечка начинает действовать!» — мысленно потёр руки Эннио.

— Всего хорошего, — громко произнёс он, широко открыв дверь, и быстрым движением выскользнул в коридор, захлопнув оную перед самым носом остолбеневшего Ларраса.

Прислонившись спиной к стене, Эннио сдавленно захихикал.

— Приятной ночи, сладкая парочка, — прошептал он, прислушавшись к звукам в комнате.

Вот Алларина встала — звук отодвигаемого стула, — сделала несколько шагов к Ларрасу, по всей видимости, замершему у двери.

— Иди сюда, красавчик, — мурлыкающий, с хриплыми нотками, голос.

Ларрас попытался, видимо, что-то сдавленно ответить, но у него не получилось. И Эннио догадывался, почему. Дождавшись, пока они переместятся в соседнюю комнату, парень бесшумно открыл дверь, и вошёл обратно. Листок договора белел на столе. Взяв его и осторожно сложив, Эннио сунул драгоценную бумагу во внутренний карман куртки, и с чувством выполненного долга покинул апартаменты Алларины. Теперь — к Хвеле, обрадовать, что она свободна.

При воспоминании о телохранительнице Линары на душе потеплело. Она действительно не похожа ни на кого из его прошлых, да и нынешних знакомых. И это просто замечательно.

…На небе давно зажглись звёзды, а Линары не было. То ли они ушли с Киром снова гулять после вечера — несмотря на то, что уже достаточно прохладно, — то ли в Погребок подались. Хвеля как-то отстранённо думала о подружке, волнение всё сильнее охватывало её, и она, спрыгнув с подоконника, начала нервно расхаживать по комнате. Вдруг у Эннио не получится?.. Вдруг Ларрас откажется отдать контракт?.. Вдруг Алларина не захочет подписывать?.. Как же она теперь жалела, что не вытрясла из него всего плана целиком! Теперь вот мучайся, а вдруг что-то не так пошло… Длинно, со всхлипом, вздохнув, Хвеля поймала Пушистика, засунула его на полку шкафа, и остановилась у окна. Свечи догорели, и новые она не стала зажигать. Обхватив себя руками, снова прерывисто вздохнула.

Как открылась дверь, Хвеля, занятая переживаниями, совершенно не услышала, слишком сильно углубившись в собственные мысли. Поэтому, когда на талию легли чьи-то ладони, испуганно вздрогнула и чуть не подскочила. Тихий, довольный смех, и объятия стали крепче.

— Шшш, чудо моё, это всего лишь я, — Эннио ненадолго отпустил, но только для того, чтобы достать кольцо Рравана. — Держи, возвращаю, — и прежде, чем Хвеля успела что-то ответить, взял её ладонь и аккуратно надел перстень, на удивление подошедший на тонкий пальчик Хвели. — Чешуйчатый получил море удовольствия от маленького вечернего спектакля.

Она решительно вывернулась из его рук и развернулась лицом, прислонившись к подоконнику и стараясь не думать о том, что Эннио только что надел ей на палец кольцо. Пусть и её собственное, но… «Тааак, кому-то по-моему пора пойти и охладиться под водичкой, — тут же встряло ехидное второе „я“. — Ты как, глупостей от Линны набралась, что ли?»

— Пока не расскажешь, что ты там сотворил, никаких нежностей, — заявила Хвеля, скрестив руки на груди и нахмурившись.

— Ой, какие мы грозные, — мурлыкнул Эннио, опёршись ладонями о подоконник по обе стороны от телохранительницы и наклонившись к ней совсем близко. — А узнать судьбу договора не хочешь, не? Тебе интереснее, что я придумал для Алларины и Ларраса?

Хвеля мужественно осталась на месте, хотя хотелось дёрнуться в сторону. В такой непосредственной близости от него сдерживать сорвавшиеся с цепи эмоции и желания становилось задачей практически невыполнимой. Тело ничего не хотело слушать ни о каких договорах и коварных планах, оно хотело, чтобы до него дотронулись, и желательно не один раз.

— Ну и что с договором? — прочистив внезапно пересохшее горло, послушно поинтересовалась она.

— Он у меня, — Эннио склонился ещё ниже, и тёплые губы коснулись нежной линии подбородка Хвели. — С подписью Алларины, — цепочка лёгких, едва ощутимых поцелуев пролегла к самой ямочке на шее, и Хвеля порадовалась, что сзади подоконник — ноги перестали слушаться, и в коленках появилась слабость.

— А… — Хвеля сглотнула, пытаясь выудить и высказать хоть одну завершённую мысль — ладони Эннио снова оказались на её талии, и, не останавливаясь, скользнули вдоль спины, занявшись пуговичками. Похоже, сегодня дело точно не ограничится одними поцелуями… — Это точно тот договор?.. — наконец выговорила Хвеля, неосознанным жестом выставив вперёд ладони.

А вот это она сделала зря: под пальцами билось сердце Эннио, сильно, быстро, и вдруг два слоя одежды стали ужасно мешать, подушечки просто зудели от желания стянуть с него куртку и рубашку, и дотронуться до обнажённой груди… «О, мать, всё с тобой ясно, — философски отозвался внутренний голос. — Остаётся только расслабиться и получать удовольствие…» Что она и собиралась в скором времени сделать.

— Ларрас его лично передал, — Эннио на мгновение поднял голову и их взгляды встретились. — Хвель… я только сейчас понял, — тихо-тихо произнёс он, продолжая медленно расстёгивать маленькие пуговички. — Оказывается, я такой собственник… Я ж тебя никому не отдам…

Ощущение было сродни падению в пропасть. Хвеля не могла пошевелиться, от его слов в животе что-то сладко замирало, и совершенно не хотелось возражать или как-то возмущаться по поводу ограничения свободы. Она никогда не думала, что услышит подобное, и что это ей настолько понравится. И захочется прикрыть глаза и покорно кивнуть, соглашаясь на всё, только бы просто находиться рядом. Теперь перспектива быть девушкой как-то совершенно не пугала, тем более, никто, кажется, не собирался требовать от неё ходить постоянно в платьях и вести себя прилично. Но природное упрямство и ехидство не пожелало так просто сдавать позиции.

— Резвый какой, — услышав собственный охрипший голос, Хвеля ничуть не удивилась, учитывая, какой ураган бушевал внутри. — Что, верёвочкой к себе привяжешь? Или хвостиком за мной ходить будешь?

Эннио снова тихонько рассмеялся, не отводя от неё взгляда, и вдруг резко дёрнул платье, отчего пуговички с тихим стуком разлетелись по полу. Хвеля испуганно вздохнула, нервно улыбнувшись, сердце скакнуло к горлу.