Король умер. Игрок на другой стороне - Эллери Куин

«Что бы ты ни говорил, это не мисс Салливан!» — упрямо подумал инспектор. Вслух же пробормотал:

— Значит, жертвой может оказаться Майра Йорк?.. Ну, мы не можем рисковать. Позвоню-ка я в управление.

— Только, пожалуйста, никаких полицейских бригад! — предупредил Эллери из прихожей, где он надевал пальто. — Я позабочусь о безопасности Майры Йорк. На сей раз, папа, давай постараемся поймать дичь, не вспугивая ее.

— Очень остроумно, — фыркнул старик. — Нет, никаких бригад, только несколько наблюдательных пешеходов. Так все-таки кто ведет расследование — я или мы? — Старый джентльмен усмехнулся. — Я думал, ты покончил с делами.

— Вдвоем нам будет легче справиться с игроком на другой стороне, — откликнулся Эллери. — Он безумен, а это делает его недосягаемым для химии и компьютера.

— В каком смысле безумен? — крикнул ему вслед озадаченный инспектор.

Но ответом ему послужили лишь звуки хлопнувшей двери и быстрого топота ног по лестнице.

Глава 13

Блондинка (некоторые из них необычайно чувствительны) скорчила едва заметную moue,[18] когда ее взгляд упал на отельную Библию. Она подняла ее и спрятала в ящик стола.

— Ты сегодня не в настроении, Пучи, — заметила она.

— Не принимай это на свой счет, — откликнулся с кровати Персивал Йорк. Широко открыв рот, он выковырнул ногтем указательного пальца кусочек мяса, застрявший между зубами, сердито посмотрел на него и съел. — Мне предстоит прожить самые длинные шесть месяцев в моей жизни.

— Да, а тут еще эта ужасная история с твоим братом…

— Кузеном. И это вовсе не так ужасно.

— Пучи!

— О господи, позволь мне раз в жизни сказать то, что я хочу, без того, чтобы каждая драная шлюха делала мне замечания!

— Это меня ты называешь драной шлю…

— Нет-нет, не тебя, — поспешно заверил блондинку Персивал Йорк. — Просто я иногда выхожу из себя. Почему-то считается, что можно говорить все, что угодно, но только каким-нибудь определенным образом. Если я скажу, что моему кузену проломили голову каменной глыбой, то все в порядке, но стоит заикнуться, что ему снесли башку, то это уже никуда не годится. Можно говорить кому угодно «женщина легкого поведения», но стоит сказать «шлюха», как все поднимают крик. Что касается моего кузена, то меня уже начало тошнить от Роберта, сидящего на своих деньгах, да и на значительной части моих в придачу, и воротящего нос, что бы я ни сделал. Что я ему — бедный родственник? Или я недостаточно стар, чтобы делать то, что хочу?

— Ты не старый, Пучи.

— А сейчас все стало еще хуже, чем когда он был жив! Кругом шляются копы. Вместо Роберта воротит нос Эмили. Я даже не могу привести девчонку в мой собственный дом, а должен таскаться с ней в спальный мешок вроде этого отеля! А тут еще этот ублюдок Арчер…

— Кто?

— Парень из колледжа, которого нанял Роберт. Он все еще здесь и обеспечивает безопасность семейного состояния — присматривает за моими деньгами! Я бы с удовольствием огрел его бревном, а мне приходится вилять перед ним хвостом, выклянчивая каждый цент, хотя я скоро получу столько денег, сколько он не увидит за всю свою жизнь! «Держись на моей стороне, приятель, — говорю я ему, — и ты никогда об этом не пожалеешь». А я ведь мог не просить, а приказывать. И что, ты думаешь, он ответил? «Очень сожалею, мистер Йорк, — передразнил Персивал Тома Арчера, — но ничем не могу помочь. Все решает совет попечителей».

— Но, Пучи, ведь так и есть…

— По крайней мере, он мог бы быть на моей стороне, — захныкал Персивал. — Неужели я должен каждый раз ходить на задних лапах перед этим колледжским сосунком, когда мне нужно несколько долларов, чтобы оплатить счет? Когда-нибудь он пожалеет, что появился на свет! Осталось что-нибудь в бутылке?

Блондинка передала ему бутылку, и Персивал уставился на нее, словно на экран телевизора.

— Но чего ему никогда не удастся, так это снова приостановить мой кредит. Этот ублюдок приостановил мой кредит в магазине! Как тебе нравится такая наглость?

— Это сделал Арчер?

— Не Арчер, а мой кузен Роберт, которому отшибли голову, что ему пойдет только на пользу. Он лишил меня даже моего букмекера! — Охваченный гневом Персивал стиснул бутылку, как горло врага. — Мне не дадут в кредит даже пару носков! Не говоря уже о выпивке!

Он взмахнул бутылкой, как будто собираясь запустить ею в стену. Девушка зажмурила глаза и заткнула уши, но когда она вновь открыла глаза, то увидела Персивала все в том же положении с поднятой бутылкой и каплями пота на лбу. Медленно опустив бутылку, он отпил из горлышка и осторожно поставил ее на ночной столик.

— Тебе не следует так волноваться, Пучи, — с беспокойством произнесла блондинка.

Тот окинул взглядом ее соблазнительную фигуру.

— Иногда я сомневаюсь, смогу ли вытерпеть шесть месяцев, дожидаясь этих денег. Но если эти двое — полудохлая калека Майра и Эмили… — он сплюнул на потертый ковер, — не окочурятся, мне придется ждать полгода. Хотел бы я, чтобы им тоже проломили башку. Может быть, мне самому этим заняться?

— Пучи!

— По-твоему, я не прав? Старого Роберта прикончили, и теперь он не сможет перекрыть мне кредит, верно?

— Пучи, это не он…

— Как не он? — удивленно переспросил Персивал. — Ты это о чем?

— Это был не он. Мне сказал Ленни.

— Какой еще Ленни? Что он тебе сказал?

— Ленни Мочхаймер — управляющий в дешевом магазинчике, где ты покупаешь выпивку. Он сказал, что это была твоя сестра Эмили.

— Я знаю, что это сделала моя сес… кузина, черт побери! Будь Эмили моей сестрой, я вышиб бы ей мозги еще в колыбели! Но ее науськал Роберт.

— Ленни говорит, что, судя по ее словам, это была ее собственная идея.

— Очень может быть. Роберт мог бы что-нибудь предпринять только в ответ — первым он никогда не начинал. А вот у Эмили решительности побольше. Она всегда опасалась, что я попаду под суд, и на все имущество наложат арест. Конечно, это была Эмили, а не Роберт. Старуха совсем спятила! Да она просто не знает, как тратить деньги! Давай-ка проверим…

Персивал потянулся к телефону и набрал номер. Он по-прежнему лежал на кровати и выглядел весьма непривлекательно: красные глаза, узкие плечи, волосатая грудь с нижними ребрами, похожими на распростертые руки, прижимающие поднявшееся тесто. Однако когда Персивал говорил, его голос отличали совершенная дикция и чистое гарвардское произношение, какое можно услышать в комнате, уставленной полками с книгами в сафьяновых переплетах.

Наблюдавшая за ним блондинка хихикнула, прикрыв рот наманикюренной ручкой. Персивал Йорк подмигнул ей, не прерывая спектакля.

— Мистер Пирс? — заговорил он в трубку. — Это мистер Томлинсон из компании Суота, Томлинсона, Суэггара и Пича. Проверяя положение дел с состоянием Натаниэла Йорка-старшего, мы обнаружили запись, что мистер… э-э-э… Персивал Йорк прервал его кредитное соглашение с вами. Это в самом деле так?.. Он, разумеется, прислал к вам адвоката? Прошу прощения?.. А, посыльного?.. Нет? Ах да, конечно. Да-да-да… — В его голосе звучало благородное и сдержанное удовлетворение, заставившее блондинку закрыть широкий рот и беззвучно давиться от хохота. — Разумеется, мисс Эмили… Всего хорошего, сэр! Черт бы тебя побрал, ублюдок! — Швырнув трубку, взбешенный Персивал заорал блондинке: — Как тебе нравится эта вонючая старая сука?! Даже не знаю, что бы я с ней сделал! Резал бы ее по кусочкам, чтобы она видела, как истекает кровью! Погоди-ка…

Он снова взялся за телефон. На сей раз его голос звучал тихо и хрипло, словно доносясь из глубины горла, а впалый рот двигался только во время губных звуков.

— Это Фредди Мерк… Да, из Детройта. Послушай, Перси Йорк хотел сделать у меня ставки на второй и третий заезды в Гошене, на длинной дистанции. Почему он предпочитает длинную дистанцию — его дело, но я слыхал, что у него нельзя принимать ставки, так как Роберт Йорк подослал их кузину Эмили, и она вас здорово припугнула. Поэтому я его отправил ни с чем. Что ты об этом знаешь?

Хорошо слышимый в трубке голос напоминал тот, которым говорил сейчас Персивал, но у его обладателя была сигара во рту и чисто бруклинское произношение.

— Что значит — ты слыхал? Я позвонил тебе первому, когда эта крутая особа Эмили вломилась ко мне и выложила свои козыри. И откуда ты взял, что ее подослал Роберт Йорк? Никто эту бабу не подсылал, Мерк, она все затеяла сама… Что с тобой?.. Это ты, Мерк?.. Эй, кто это, черт возьми?

— Это, — ответил Персивал голосом, похожим на соборный колокол, — Господь Бог, который велит тебе исправиться.

Положив трубку, он снова обрушился на Эмили Йорк. Его брань смешивалась со смехом блондинки.