Сверхновая американская фантастика, 1995 № 05-06 - Майк Коннер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фильм «Чужой» воплощает собой наш страх перед ответным ударом природы. Как отмечает Скотт Бьюкатман, в нф-фильмах весь ужас связан с телесным. А гротескное порождение чудовища из живота мужчины символизирует конец эры «непорочного зачатия». Мужчина попадает в полную зависимость от «отмененной» природы, и даже его собственное тело отказывается служить защитой. Таким образом, гиперболизация телесного должна читаться и как отрицание границ разумного, и как противостояние им.
В качестве заключения можно сказать, что герои киберпанков разрываются между желанием достичь вневременного существования в киберпространстве и романтическим стремлением не утратить гуманистические ценности, которые столько часто декларировались устаревшими теми, кто называет себя постмодернистами.
В одном из интервью Гибсон признался: «Мои чувства по отношению к технике абсолютно амбивалентны». Поэтому стоит с особой осторожностью воспринимать заявления технократов о превосходстве технических решений.
Литература:
1. Frederic Jameson. Postmodernism, or, the Cultural Logic of Late Capitalism. — Duke Univ.Press, 1991.
2. William Gibson. Neuromancer. — London, Grafton Books, 1986.
3. Cyberspace: First Steps, ed. Michael Benedikt. — Cambridge, Mass, MIT Press, 1991.
4. Scott Bukatman Terminal Identity: The Virtual Subject in Postmodern Science Fiction. — Duke Univ. Press, 1993..
5. Mark C. Taylor and Esa Saarinen. Imagologies: Media Philosophy. — London-NY, Routledge, 1994.
6. Aliens: The Anthropology of Science Fiction. Ed. By George E. Slusser and Eric S. Rabkin. — Carbondale/Edwardsville: Southern Illinois Univ. Press,1987.
7. Pat Cadigan. Synners. — NY, Bantam Books, 1991.
8. Neil Postman. Technopoly: The Sutrrender of Culture to Technology. — NY, Knopf, 1992.
9. Hans Moravec. Mind Children: The Future of Robot and Human Intelligence — Cambridge, Mass., Harvard Univ. Press, 1988.
10. Donna Нага way. A Manifesto for Cyborgs. — Socialism Review, vol. 15/2 (April 1985).
11. Stelarc. Post-Evolutionary Desires: Attaining Planetary Escape Velocity. — Warten — das Magazin, 1992, column 48–59.
12. Alien Zone: Cultural Theory and Contemporary Science Fiction Cinema, ed. Annette Kuhn. — London, Verso, 1992.
ИНВАРИАНТ
Алексис де Токвиль
(1805 — 1859)
ДЕМОКРАТИЯ В АМЕРИКЕ
Продолжаем публикацию глав книги А. де Токвиля, находящейся в центре дискуссий в современной Америке. Предыдущие главы:
Предисловие к журнальной публикации. Введение. Гл. I. Внешние очертания Северной Америки. — № 4, 1994; Гл. II. Происхождение англоамериканцев и как оно сказалось на их будущем. — № 5, 1994; Гл. III. Общественный строй англо-американцев. Гл. IV. О принципе народовластия в Америке. — № 6, 1994; Гл. V. Необходимость изучить происходящее в отдельных штатах, прежде чем перейти к описанию управления всем Союзом. — № 1–2, 1995; Гл. VI. Судебная власть в Соединенных Штатах и ее влияние на политическое устройство общества; Гл. VII. О политической юстиции в Соединенных Штатах. — № 3, 1995; Гл. VIII. О федеральной конституции. — № 4, 1995.
Публикуется по изданию: Алексис де Токвиль. Демократия в Америке. М., Прогресс, 1992.Перевел Виталий ОлейникСУДОПРОИЗВОДСТВО В ФЕДЕРАЛЬНЫХ СУДАХЕстественная слабость судебной власти в государствах с федеративным устройством. — Законодатели должны стремиться к тому, чтобы дела в федеральных судах возбуждались по возможности против отдельных личностей, а не против штатов. — Как американцы добились этого. — Рассмотрение дел простых граждан непосредственно федеральными судами. — Косвенное давление на штаты, нарушающие законы Союза. — Постановления федеральных судов не отменяют законов штатов, но ослабляют их действие.
Я изложил права федеральных судов; однако не менее важно знать, каким образом эти права применяются на практике.
Неодолимая сила правосудия в странах с неделимой верховной властью заключается в том, что суды здесь представляют всю нацию, которая вступает в борьбу с отдельной личностью, подвергающейся судебному преследованию. К понятию права добавляется понятие силы, которая служит опорой данному праву.
Однако в тех государствах, где верховная власть разделена, не всегда получается именно так. Там перед правосудием чаще всего предстает не отдельная личность, а определенная часть нации. Вследствие этого моральная и материальная силы правосудия становятся менее внушительными.
В федеративных государствах, таким образом, судебная власть слабее, а подсудимый — сильнее.
В федерациях законодатель постоянно нацелен на то, чтобы придать судам такую же важную роль, какую они играют у народов, не установивших у себя разделение верховной власти, — то есть, другими словами, постоянные усилия законодателей должны сосредоточиваться на том, чтобы федеральная судебная власть представляла в своем лице нацию, а подсудимый — лишь частный интерес.
Всякому правительству, какова бы ни была его природа, необходимо иметь возможность влиять на людей, которыми оно управляет, с тем чтобы заставлять их воздавать ему должное; оно вынуждено действовать против них, чтобы защищаться от их нападок.
Что же касается прямого воздействия правительства на граждан, дабы принудить их подчиняться законам, то Конституция Соединенных Штатов определила (и в этом проявилось ее совершенство), что федеральные суды, действующие от имени этих законов, должны всегда иметь дело только с отдельными личностями. И в самом деле, раз было провозглашено, что федерация в пределах, очерченных конституцией, представляет единый народ, то правительство, созданное на основе данной конституции и действующее в ее рамках, было облечено всеми правами общенационального правительства, главным среди которых являлось доведение всех его предписаний до простых граждан, минуя каких-либо посредников. Так, например, когда Союз отдавал распоряжение о взимании налогов, это должно было означать, что он обращается вовсе не к штатам с призывом о начале процедуры сбора этих налогов, но к каждому американскому гражданину, чтобы он платил их в соответствии с определенными ему размерами налогообложения. В свою очередь федеральный суд, в чьи обязанности входило обеспечение выполнения данного закона, выносил обвинительный приговор не в отношении строптивого штата, а в отношении непослушного налогоплательщика. Федеральное правосудие, как и суды других стран, непосредственно сталкивается лишь с отдельными личностями.
Заметьте, что в данном случае Союз сам избирает своего противника, а выбирает он того, кто послабее, и, естественно, этот противник оказывается побежденным.
Однако трудности возрастают, когда Союз вместо того, чтобы нападать, бывает вынужден защищаться. Конституция признает за штатами право издавать законы. Эти законы могут нарушить права Союза. Тогда Союз, в силу необходимости, вступает в противоборство с верховной властью того штата, который издал этот закон, и ему из всех возможных способов воздействия остается лишь выбрать тот, который окажется наименее опасным. Этот способ и заложен изначально в основу тех общих принципов, которые я уже перечислил[23].
Можно предположить в таком случае, что Союз мог бы возбудить в федеральном суде дело против штата и суд признал бы данный закон недействительным; эта процедура соответствовала бы нормальному ходу вещей. Однако при этом федеральное правосудие столкнулось бы лицом к лицу со штатом, чего хотели по возможности избежать.
Американцы рассудили, что в ходе исполнения нового закона почти наверняка создастся положение, при котором этот закон ущемит чьи-то частные интересы.
Вот авторы федеральной конституции и взяли этот частный интерес за основу, чтобы противодействовать тем законодательным акциям, которые могут противоречить интересам Союза. Именно этому частному интересу они и оказывают покровительство.
Так, например, некий штат продает свои земли частной компании. Год спустя новый закон распоряжается этими же землями совершенно иначе и тем самым нарушает то положение конституции, которое запрещает изменять права, приобретенные в силу договорных обязательств. Когда же лицо, купившее земли на основании нового закона, решает вступить во владение ими, то владелец, чьи права основаны на прежнем законе, предъявляет ему иск в федеральном суде и добивается признания его права на владение недействительным. Следовательно, в этом случае федеральное правосудие фактически входит в столкновение с верховной властью штата, однако оно сталкивается с нею лишь косвенно, да к тому же применительно к частному случаю. Таким образом, федеральная судебная власть наносит удар не по закону как таковому, а по результатам его применения; она не аннулирует его, хотя и ослабляет его силу.
И наконец, остается изложить последнюю гипотезу.
Каждый штат представляет собой некую корпррацию, которой свойственно особое существование и особые гражданские права — стало быть, этот штат может выступать как истцом, так и ответчиком в суде. Например, один штат может преследовать в судебном порядке другой штат.