Дворец любви. Умы Земли. Большая планета - Джек Вэнс

Бек и Птиду Эпиптикс стояли на пороге единственного уцелевшего сооружения и глядели на темные силуэты внутри открывшегося перед ними загона. Кто это? Люди? Ксексиане?

На этот, еще не произнесенный вслух вопрос, ответил голос переводчика:

— Это последние из Читуми. Остались только таупту.

Бек медленно направился к загону. На сгрудившихся в кучу, чтобы защититься от холодного ветра, читуми было невозможно смотреть без сострадания. Подойдя вплотную к защитному заграждению, Бек заглянул внутрь. Читуми, повернувшие головы в его сторону, казалось, скорее чувствовали, чем видели его приближение. Вид у них и в самом деле был жалкий: лохмотья едва прикрывали обтянутые кожей скелеты несчастных существ. Они принадлежали, безусловно, к той же расе, что и таупту, но несходство между ними было разительным: несмотря на позор пребывания в загоне, на царившее в нем убожество, эти существа буквально излучали одухотворенность. Древняя, как мир, история: торжество варварства над цивилизацией. Бек бросил ненавидящий взгляд в сторону Эпиптикса, в котором видел средоточие зла и порока. Приступ внезапно вспыхнувшей ярости заставил его позабыть обо всем на свете, в исступлении он бросился вперед, неистово размахивая кулаками. Читуми одобрительно загудели, подбадривая его, но толку от этого было мало. К Беку бросились находившиеся поблизости таупту и, прижав его к стене, держали, пока он не прекратил сопротивления и не обмяк.

Все тем же бесстрастным голосом Птиду Эпиптикс произнес:

— Вот это и есть читуми. Их осталось совсем немного, и скоро они будут полностью уничтожены.

До Бека донесся еще один душераздирающий скрежещущий звук.

— Пытаете читуми да еще заставляете других слушать?

— Ничего не делается без особой на то причины. Следуйте за мной и посмотрите.

— Я уже достаточно нагляделся.

Бек посмотрел вдаль, пробежался взглядом вдоль линии горизонта. Помощи было ждать неоткуда. Эпиптикс дал знак. Двое таупту поволокли его назад, в здание. Бек сопротивлялся, брыкался ногами, пытаясь высвободиться, но все было тщетно. Таупту внесли его в помещение, залитое ярко-зеленым светом. Бек тяжело и часто дышал, двое таупту стояли рядом с ним.

— Если вам удастся обуздать ваши агрессивные устремления, — раздался бесчувственный голос переводчика, — вас освободят.

Поток бешеных ругательств застрял в горле у Бека. Бороться было бесполезно. Он выпрямился и коротко кивнул. Таупту отступил. Бек стал разглядывать комнату, в которую его затолкали. Вокруг громоздились шкафы с электроаппаратурой, в дальнем конце комнаты стояла металлическая рама с решеткой. У самой стены в оковах стояли четверо ксексиан. Что-то подсказало Беку, что это были читуми. Вперед вышел Эпиптикс, неся в руках какой-то предмет, оказавшийся очками без стекол.

— В данный момент вы еще многого не понимаете, — сказал, обращаясь к Беку, Эпиптикс, — Здешние условия сильно отличаются от земных. На Айксексе есть две разновидности людей: таупту и читуми. Они различаются наличием нопала.

— Нопала? А что такое нопал?

— Вот это вам и предстоит узнать. Прежде всего мне необходимо выяснить, насколько у вас развита так называемая псионическая чувствительность. — Он показал на очки с почти незаметными для глаза стеклами. — Этот несложный прибор изготовлен из очень необычного материала — вещества, вам неизвестного. Попробуйте посмотреть с его помощью.

Чувство отвращения ко всему, чего касалась рука таупту, заставило Бека непроизвольно отпрянуть назад.

— Нет.

Эпиптикс протянул Беку очки. Лицо его, казалось, исказилось в насмешливой гримасе, хотя ни один мускул на нем не дрогнул.

— Мне снова придется прибегнуть к силе.

Превозмогая себя, Бек надел очки. Не произошло ничего такого, никаких зрительных искажений.

— Поглядите внимательно на читуми, — сказал Эпиптикс. — Линзы очков добавляют, скажем так, некое новое измерение к вашей способности видеть.

Бек взглянул на читуми. На какое-то мгновение перед ним что-то мелькнуло. Что? Этого он уже не мог вспомнить. Он посмотрел еще раз, но теперь линзы только мешали. Контуры читуми затуманились, верхнюю половину их тел прикрывали расплывшиеся черные кляксы, похожие на гусеницу. Бек посмотрел на Птиду Эпиптикса и удивленно заморгал, увидев снова черную кляксу — или нечто иное? Но что же именно? Пятно было как бы фоном, на котором просматривалась голова Эпиптикса, оно состояло из какой-то сложной субстанции, не поддающейся объяснению, но чем-то безмерно опасной. И еще послышался какой-то странный звук, этакое скрежещущее гортанное урчание: «ггер, ггер». Откуда оно исходило? Бек снял очки, быстро осмотрелся. Непонятный звук исчез.

Раздалось щелканье и гудение в гортани Эпиптикса.

— Что вы увидели? — произнес голос из коробки.

— Ничего такого, чтобы можно было описать, сказать что-нибудь определенное, — в конце концов был вынужден признаться Бек, хотя в глубине сознания осталось смутное ощущение, что что-то все-таки не так… — А что я должен был увидеть? — спросил он.

Негромкий ответ, произнесенный переводчиком, захлебнулся в клокочущем скрежете непереносимой боли, раздавшемся в дальнем конце комнаты. Бек обнял ладонями голову и стал раскачиваться из стороны в сторону, чувствуя, что вот-вот упадет. На читуми это тоже очень подействовало: тела их стали оседать, двое упали на колени.

— Что вы делаете? — хрипло закричал Бек, — Для чего вы меня сюда привели? — Он не мог заставить себя посмотреть на страшную решетку в конце комнаты.

— В связи с крайней необходимостью. Пройдите туда и посмотрите.

— Нет! — Бек рванулся к двери, но его задержали. — Не желаю больше ничего видеть!

— Вы должны.

Ксексиане бесцеремонно развернули Бека и, несмотря на его отчаянное сопротивление, потащили через комнату к таинственным механизмам. На металлической решетке лицом вниз лежал ксексианин. Голову его стягивали два полуобруча замысловатой конструкции, а руки, ноги и туловище облегали стальные рукава. Над головой и плечами свободно висела тончайшая пленка из какого-то материала, прозрачного, как целлофан. К большому удивлению Бека, жертва была не читуми. На мужчине была одежда таупту, на столике рядом покоился такой же шлем, какой венчал голову самого Эпиптикса, только с четырьмя зубцами. Удивительный парадокс! В замешательстве Бек наблюдал за тем, как продолжается процесс — чем бы он ни был: пыткой, наказанием или испытанием силы духа.

К решетке подошли двое таупту в белых перчатках и плотно со всех сторон прикрыли голову жертвы прозрачной пленкой. Тотчас ноги и руки ее судорожно задергались, повинуясь безусловным рефлексам, обручи внезапно озарились бледно-голубым сиянием — произошел разряд какой-то энергии. Жертва издала скрежещущие звуки, и Бек напрягся в крепких руках ксексиан.