Каникулы оборотней - Галина Черная

– Да, да! Разумеется, мы заплатим, – поспешно согласился Алекс, роясь в карманах. Напрасно, все деньги были у кота в кошельке, а его он спрятал в гостинице в матрасе, специально проковыряв для этого дыру и высыпав ржаную солому.

Старуха похабно улыбнулась, обнажив по одному длинному желтому зубу в разных углах рта.

– Это нешколько иная плата, молодой шеловек. Хе-хе-хе… Деньги у меня ешть, а вы ошень крашивый мушчина, вот бы провешти ш таким хотя бы одну ношку. Шоглашитесь, это не так много, ша штоль вашные для ваш шведения, а?

– Вэк! В смысле что-о?! Да ты спятила, корова безрогая!

Я вскочила из-за стола, крепко схватила за руку шокированного командора и без разговоров выволокла его на улицу. Профессор пытался нас остановить, но я его просто не поняла, решив, что он возмущен не меньше.

– Извращенка старая, я еще вернусь! Про вервольфа мы и сами узнаем, а вот три позы из камасутры под стулом ты у меня за вечер выучишь! – пообещала я из-за забора.

Старуха оставалась на удивление спокойной:

– Надумаете – приходите, буду ваш шдать. Пошему-то уверена, што вы шоглашитесь на мое маленькое ушловие…

Уже на улице, присев на чьи-то бревна, мы попытались унять сердцебиение. Алекс еще находился в прострации, меня трясло от нервов, а кот безостановочно укорял нас в эгоизме и чистоплюйстве. Стараясь, впрочем, держаться подальше от моих рук…

– Агенты должны отложить на второй план личные эмоции и думать только о деле! «Все ради операции!» – вот наш лозунг. А вы презрели его, малодушно предали наши идеалы, позорно бежав от трудностей. Друзья, мы обязаны вернуться! Долг агента Алекса психологически перебороть себя и выполнить просьбу колдуньи. Да, это трудно, да – тяжело, но… Максимум через пару часов (или немного больше, это зависит от потребностей мадам Мариет)…

Командор зажмурился и тяжело застонал, но его напарник неумолимо продолжил:

– …мы узнаем имя жеводанского оборотня! А значит, тут же ликвидируем его на месте и сразу вернемся на Базу героями! Кстати, получим законную премию… Мрм, ибо операция будет закончена в кратчайший срок!

– Ты… ты… Ты просто толстый, хвостатый иуда! И если еще услышу от тебя хоть одно слово на эту тему – пеняй на себя, – рявкнула я, обеими руками обнимая бедного Алекса. – Раз ты ради премии на все готов, вот и иди к этой проклятой бабке мышей ловить! Кот ей нужен не меньше, так что, может, она согласится на твои услуги. Но нет, ты своей шкуркой рисковать не станешь, побоишься, что и тебя крысы мышьяком отравят! Эгоист несчастный…

Профессор потеребил лапкой нос и обиженно фыркнул, наши взгляды невольно сошлись все на том же Алексе.

– Погодите, мы же ничего не знаем о Клоде… Ну, кроме того, что он собирает травы и помогает брату в нелегальном отстреле фазанов. Согласитесь, это подозрительно! Даже трактирщик Жерар говорил о том, что о Клоде Шастеле никому ничего не известно. И это в деревне, где каждый с детства на виду! – заговорил командор, пытаясь быть убедительным и с надеждой глядя в непреклонную физиономию кота. – То есть, я хочу сказать, преступник практически на поверхности, и идти на поводу у беззубой колдуньи просто глупо…

Но агент 013 логично возразил, что, наоборот, глупо не воспользоваться столь удачно сложившейся ситуацией, и так далее, и тому подобное, в общем, все по второму кругу. Дотянуться до него я не могла, хитрец, вняв моим предупреждениям, держался на расстоянии.

Было уже поздно, часов двенадцать ночи. Как-то незаметно, сами собой ноги привели нас к трактиру, и все планы по «слежке на два дома» растворились в небытии… Не знаю, как остальные, но я за весь этот день страшно устала, и мне наплевать и на ребят, и на задание, и на оборотня, пока как следует не высплюсь…

Утром ко мне в дверь заскребся кот. Я сонно повернулась на другой бок и сунула голову под подушку. Возмущенный Мурзик гнусаво возопил, что прекрасно знает, что я не сплю, что они меня больше ждать не станут и придется мне завтракать одной.

Это было бы замечательным подарком, но надежды мои не оправдались – кот упрямо соскребал краску с двери. С приятной мыслью, что это увидит горничная и отшлепает паршивца веником, я снова погрузилась в сон.

– Алина! Я еду к бабке, агент 013 меня за ночь убедил. – Сдержанный голос Алекса мгновенно выбросил меня из кровати.

– Нет! Ни за что! Я не позволю! – Махом распахнув дверь, я, как груша, повисла на шее у любимого. Агент 013, отворачиваясь, скуксил нарочито постную физиономию, похоже, он был уверен в своем влиянии на друга и коллегу…

– Никаких бабок! Я сейчас же пойду к Клоду Шастелю и под пытками заставлю его сознаться во всех преступлениях, совершенных в Жеводане за последние десять лет! Он у меня двадцать раз признается в занятиях оборотничеством, спекуляцией, браконьерством и в том, что он и есть то самое чудище по кличке Зверь из Жеводана.

– Не надо, нет никаких доказательств, что это он, – твердо возразил командор с видом Иисуса, готового идти на Голгофу. – Я должен исполнить свой долг!

Завтракали в самом унылом расположении духа. Алекс совсем ничего не съел, размышляя о своей горькой судьбе, у меня же от волнения, наоборот, страшно разыгрался аппетит, а у кота он всегда отменный. Оказывается, ночью спала только я, а мои товарищи честно бдили за домами обоих братьев. Поджигать, слава богу, ничего не пришлось, но и ничего подозрительного выявлено не было. Судя по всему, Шастели мирно проспали до утра, ни в кого не оборачиваясь…

Потом я невольно заметила, что в тихой и миролюбивой атмосфере трактира папаши Жерара произошли существенные изменения. Деревенские жители, почему-то хмурые и сосредоточенные, разбились на кучки, шепотом переговаривались, озираясь по сторонам. Алекс тихо пояснил, что народ собирается бунтовать – с вилами и дубинками идти к замку маркиза и требовать освобождения ликантропа Мерло. Их лозунг: «Лучше освободи нас от настоящего оборотня, а безобидных стариков оставь в покое!» Снаружи слышался всевозрастающий недовольный гул…

Выглянув на улицу, мы увидели целую толпу мятежников, какой-то доброхот ораторствовал с телеги, при ближайшем рассмотрении оказавшийся поваром из трактира. Наверное, многие постояльцы гостиницы останутся сегодня без обеда, если повар сочтет своим долгом возглавить шествие… Но вскоре его сменила жена арестованного, горячо призывавшая народ идти до конца и при любом повороте событий освободить ее мужа из заточения, а замок маркиза сжечь, чтоб неповадно было впредь так измываться над простым людом и думать, что если ты монсеньор, то тебе все позволено!

– У господ должны быть не только права, но и обязанности! Чья обязанность огородить нас от волка-оборотня?! Конечно же нашего маркиза д’Абажура!

– Точно, а то ведь нам и ружья запрещено иметь! – взобрался на телегу следующий горлопан. – У нас нет замка, в котором мы могли бы укрыться от Волка. Наши женщины и дети гибнут от лап Зверя. А он в это время арестовывает безвинного человека, нашего односельчанина, можно сказать брата, доброго месье Мерло, который, видите ли, не заплатил за аренду. Вперед, друзья мои, и выскажем все это самому маркизу!

– А что, если д’Абажур вызовет войска из центра? – обеспокоенно повернулась я к напарникам. – Ведь король наверняка отслеживает все вспышки недовольства и жестоко карает мятежников.

Но командор махнул рукой:

– Это далеко не первый бунт в этих краях, а людям давно без разницы, от чего умирать – от штыков королевских солдат или зубов Волка. К тому же внакладе они не остаются, опустошая замок господина от старого флага на самой высокой башне и до винных погребов в глубоком подвале. Тоже правильно, когда еще придут эти усмирительные войска…

– Так оно и будет, молодой человек, кхе-кхе-кхе, – проскрипел, довольно усмехаясь, какой-то дряхлый старик, стоящий рядом. – Мы покажем злодею, как нас притеснять. А графские-то сапоги мне придутся как раз впору! Последние, что я у него отобрал, уже успел износить. Надо-олго хватило, кожа-то не сыромятная, лучшего качества…

– Но тут вроде маркиз, – поправила я старика.

– Какой маркиз? Граф д’Армагедон! Я-то еще не такой старый, чтобы не помнить, как мы его замок в сорок седьмом по камешку растащили. Хороший тогда хлев для скота у моего отца получился…

– Да не слушайте вы полоумного старика, у него давно в памяти все перемешалось, – посоветовал нам все тот же повар. – Никогда мы здешний замок не рушили, сжигали пару раз, было дело, но чтоб по камням растаскивать! В такой расход вводить нашего господина, чтоб все заново нам же и отстраивать пришлось… Не такие мы болваны!

И народ, прихватив вилы, серпы и косы, пошел к маркизу с суровой решимостью в лицах – я даже всерьез заопасалась за судьбу д’Абажура. Пусть он гадкий мизантроп, но все равно очень несчастный человек, с такими-то соседями…

Мы решили посмотреть, что из всего этого выйдет, старуха-колдунья в любом случае никуда не денется, если только не помрет в ожидании. А час-полтора отсрочки для бедного Алекса явился если уж не глотком свежего воздуха, то хотя бы сквознячком, проветрившим затуманенный от страха мозг. Профессор первый настоял на просмотре исторического события и припустил вперед.