Тушканчик в бигудях - Дарья Донцова

– Макс! Я знаю, кто задумал выдать Виктора за убийцу, нарыл много информации, выяснил почти все, кроме нескольких деталей. У меня есть свидетель, способный опознать убийцу, но вот мотивы преступления мне не ясны…

– Немедленно приезжай, – ответил Макс, – жду.

Глава 32

Прошло больше месяца. Мое время было заполнено самыми разными хлопотами. Во-первых, требовалось перевезти Николетту в родное гнездо. Маменька дулась на меня. Стоило сыну сунуться к ней в комнату, как родительница демонстративно отворачивалась. Все указания она передавала мне через Тасю. Я же испытывал некоторое смущение от того, что нахамил Николетте. Да, совершенно случайно, под влиянием стихийно начавшейся мигрени я сказал ей чистую правду. Но ведь хорошее воспитание предписывает нам никогда не делать ничего подобного. Еле-еле мне удалось убедить маменьку сменить гнев на милость. Пришлось потратить много сил и немало денег, чтобы задобрить Николетту, но в конце концов она простила сына и уехала в свою свежеотремонтированную квартиру. Передо мной во всей красе встала новая задача: приведение в порядок апартаментов Норы. А еще меня без конца дергал Макс и его коллеги.

Но все уже позади, сегодня мы привезли домой Элеонору. Операция у хозяйки завершилась успешно. Конечно, она пока не способна ходить, ей предстоит длительный и тяжелый период обучения, но Нора справится. Сейчас она может просто стоять, опираясь руками на костыли.

Мы с Максом доставили Нору в квартиру, и она моментально продемонстрировала нам обретенное умение.

– Это фантастика! – воскликнул приятель.

– На Новый год мы с тобой спляшем брейк-данс, – пообещала хозяйка, – ну, Ваня, рассказывай, как дела.

Макс улыбнулся:

– Он молодец, все узнал сам, я лишь чуть-чуть ему помог.

– Давай, Иван Павлович, – поторопила меня Нора, – экий ты, оказывается, мучитель, не пожелал мне в клинике все объяснить.

– Ну, во-первых, меня пустили к вам в палату совсем недавно, – улыбнулся я, – во-вторых, доктор все время шипел: «Не сидите долго, не волнуйте ее». А мне хотелось изложить историю со всеми подробностями, в присутствии Макса, он же тоже участвовал в процессе.

– Совсем чуть, это твое дело, – поднял вверх руки приятель, – самостоятельно его распутал. Ты, Ваня, молоток!

– Давайте говорите, – стала сердиться Нора, – потом друг друга похвалите! Ваня, приступай!

Я устроился поудобнее в кресле, откашлялся и, вообразив себя мудрым Ниро Вульфом, который снисходительно растолковывает остальным, менее сообразительным, людям суть дела, начал:

– У моего отца в детстве была любимая собака, сеттер по кличке Рыжий. Папа обожал его и страшно переживал, когда пес погиб, глупо, по собственной безалаберности, выскочил на дорогу и попал под машину. Мальчик долго плакал, и тогда, чтобы утешить его, ближайший друг отца, Олег, подарил ребенку щенка, тоже сеттера. У Олега дома жила сучка этой породы, она принесла помет, и одного кобелька отобрали для Павла…

– Ваня, – перебила меня Нора, – нельзя ли поближе к нашей истории, при чем тут рассказы о детстве твоего отца. Я уважала и даже любила Павла, но какое отношение он имеет к происходящему?

Я вздохнул:

– Понимаете, Нора, щенки родились в августе, Рыжий тогда еще был жив, он погиб в октябре. Рыжий радовался хорошей погоде, вкусной еде, но колокола судьбы прозвенели, в другом доме уже подрастала собака, которой суждено было сменить в семье Подушкиных Рыжего, а он об этом и не подозревал. Все было предопределено, кто-то заранее расставил фигуры на доске, а потом начал игру.

– Ваня, – всплеснула руками Элеонора, – ты это к чему?

– Да к тому, что от судьбы не уйдешь, что на роду написано, то и получишь!

– Ты явно переобщался с Николаем, – возмутилась хозяйка, – вот и стал фаталистом.

– А еще, – невозмутимо продолжал я, – нужно твердо знать: любой наш поступок, хороший или плохой, подлый, благородный, в общем, всякий, имеет далеко идущие последствия, одно цепляется за другое. Совершил давным-давно преступление, спрятал концы в воду, избежал наказания – будь готов к тому, что рано или поздно правда обязательно прорвется наружу! Ивиковы журавли!

– Что? – не понял Макс.

– Был такой человек по имени Ивик, – решил я рассказать старинную легенду, – и однажды его убил грабитель. Умирая, Ивик сказал ему:

– Тебя накажут!

– Никогда, – захохотал мерзавец. – Кто? Здесь лишь мы вдвоем.

Ивик поднял глаза к небу, увидел журавлей и прошептал:

– Они свидетели.

Прошло много лет, однажды грабитель, который стал почтенным гражданином, сидел в гостях, в саду. В этот момент над домом в небе показался клин птиц.

– Ивиковы журавли, – усмехнулся мерзавец.

Никто не обратил внимания на эти слова, кроме лучшего друга Ивика, который тоже был в числе приглашенных. Тот задумался: отчего человек назвал журавлей Ивиковы? Ну, не буду вас утомлять подробностями, но именно эта случайно брошенная фраза и помогла раскрыть давнее преступление. Ивиковы журавли! Прошлое с нами! От него не уйти!

– Ваня, – рявкнула Нора, – ближе к делу!

– Хорошо, – кивнул я, – теперь излагаю сухо и коротко. Все началось очень и очень давно. Но прежде давайте, как делают драматурги в пьесах, обозначим действующих лиц. Итак, имеем молодого преподавателя, врача по кличке Масик, будущих медиков студентов Павла и Виктора, студенток Валерию и Фаину, учащуюся медицинского училища Юлю.

Павел Бурцев, веселый, беззаботный, симпатичный, холостой, очень нравится девушкам. Они буквально вешаются ему на шею, а Бурцев не обременен особыми моральными принципами. Он с огромным удовольствием пользуется тем, что само падает в руки. Паша живет с Юлей, как с женой, перетащил к ней свои вещи, но, с другой стороны, он не брезгует и Фаиной, умело лавирует между девушками, и до поры до времени «двоеженство» ему сходит с рук. Но потом случается скандал, Павел ссорится с обеими пассиями и едет к Масику.

Разница в возрасте между Бурцевым и Масиком не так уж велика. То, что один студент, а другой педагог, им не мешает. Масик познакомился с Бурцевым случайно, когда заменял профессора Кондратюкова, вел вместо него семинарские занятия и принимал экзамен. Мужчины быстро сблизились, у них похожие характеры: оба бабники, легкомысленные, не слишком порядочные, а еще картежники. Они частенько играли у Масика на квартире. Вместе с ними за карты садился и Виктор, приятель Павла.

Так вот, поругавшись со своими любовницами, Павел приезжает к Масику и начинает жаловаться на жизнь. Педагог произносит свою любимую фразу:

– Все бабы дуры, – и предлагает сыграть партию, просто так, чтобы развеяться.

Но вдвоем играть неинтересно, поэтому из дома вызывается Виктор, и компания усаживается за стол. Кроме карт, у мужиков есть водка и немудреная закуска.

Сражались почти до утра, не забывая наполнять рюмки, потом Виктор заснул на диване, а проигравшийся в пух и прах Масик сердито сказал Павлу:

– Похоже, ты жульничал!

– Я? – возмутился студент.

– Ты!

Начался спор, потом скандал, переросший в драку. Выпитое спиртное горячило кровь и туманило мозг. Масик схватил со стола нож с длинным, очень острым лезвием и воткнул его в Павла. Он не собирался убивать приятеля, просто в пылу баталии потерял над собой контроль.

Бурцев упал бездыханный. Масик разом протрезвел и испугался до одури – будучи врачом, он сразу понял: приятель мертв.

Девяносто девять людей из ста, оказавшись в подобной ситуации, впали бы в панику и потом начали звонить в милицию. И они отделались бы потом относительно небольшими сроками. Непреднамеренность совершенного, желание помочь расследованию, искреннее раскаяние – много бы аргументов нашел на суде адвокат в пользу подзащитного. Но Масик оказался тем единственным из сотни, который в момент экстремальной ситуации не потерял головы.

Быстро взяв себя в руки, врач начал действовать. Нож по случайности угодил Бурцеву прямо в сердце. Тот, кто полагает, что в случае такого ранения прольется океан крови, ошибается. Если пробито сердце, кровотечения практически нет.

Масику повезло вдвойне. Во-первых, как уже сообщалось выше, кровь не залила пол, во-вторых, на дворе стояла ночь.

Поборов первую растерянность, Масик кое-как поднял Бурцева и стащил его вниз. Откуда у не слишком крупного мужчины взялись на это силы, не спрашивайте. Еле дыша от натуги, Масик запихнул труп на заднее сиденье. Издали умерший походил на крепко выпившего человека, и Масик надеялся, что если сотрудники ГАИ остановят машину для проверки документов, то не станут особо рассматривать пассажира. Но удача просто «преследовала» Масика.

Его никто не заметил. Он отъехал пару кварталов от дома, увидел большую стройку и обрадовался. Возводимое здание никто не охранял, нулевой цикл был уже практически завершен, Масик побродил по будущему подвалу, потом впихнул тело между двумя плитами, в довольно узкую нишу, там, где рабочие не успели доделать стену, и заложил «могилу» кирпичами. Потом, вспоминая произошедшее, Масик многократно радовался, что в студенческие годы ездил со стройотрядами и возводил какие-то коровники. Умение делать кладку из кирпичей пригодилось ему в этой опасной ситуации.