Неоновый мираж - Макс Коллинз

Впереди маячили огоньки зеленого «понтиака». Я продолжал сохранять довольно солидную дистанцию, хотя изредка попадавшиеся на шоссе автомашины позволяли мне продолжать преследование, не привлекая особого внимания. Но машин было все-таки немного.

После того как мы оставили позади Сансет-бульвар, «понтиак» стал притормаживать и съехал на обочину. Там их ждал другой автомобиль. Темно-голубой «плимут», видимо краденый или купленный на черном рынке.

Я подкатил ближе и увидел их, освещенных светом яркой луны. Один из них был в гавайской рубахе, двое других в спортивных куртках. Они пересаживались из одного автомобиля в другой.

Старые знакомые. Мир тесен. Мужчина, который управлял машиной, был Бадом Куином, бывшим лейтенантом лос-анджелесской полиции, бывшим служащим Бенджамина Сигела. Это на нем была гавайская рубаха. Двумя его спутниками были парни из Чикаго, с Вест-Сайда, как и я.

Нет, не совсем, как и я. Они были букмекерами. Их звали Дэви Финкель и Джозеф «Блинки» Леонард.

На этот раз они стреляли более удачно.

Почти.

Я медленно подъехал к ним. Автомобиль, заскрипев тормозами, остановился рядом с их автомашиной. Они, готовые уже пересесть в темно-голубой «плимут», оцепенев, смотрели на меня широко раскрытыми, сверкавшими в темноте глазами, когда я, высунувшись из окна, сказал:

– Кто-нибудь из вас, парни, знает, как проехать к военному госпиталю?

Финкель находился прямо передо мною, и я, с силой открыв дверцу, ударил ею его, сбив с ног. Я выпрыгнул на песок с пистолетом в руке, и, прежде чем успел крикнуть им, чтобы они бросали оружие, и тот и другой попытались выхватить свои пушки. Я выстрелил Куину в голову, прямо в переносицу, и он упал навзничь на песок, сжимая в руке наган, который он не успел пустить в ход. «Блинки» замешкался, пытаясь достать из кобуры, висевшей под мышкой, свой револьвер и, видимо отчаявшись это сделать, бросился бежать в сторону накатывающихся волн. Финкель, все еще лежавший на песке, стал тянуться к своему оружию. Я ударил его ногой в голову, и он замер.

Я пустился вдогонку за «Блинки». Он уже сумел выхватить свой револьвер и бежал, оглядываясь и стреляя через плечо в меня. Мы бежали с трудом, увязая в песке, но, когда он оказался на прибрежном плотном влажном песке, он начал отрываться от меня. На его лице, когда он оборачивался, целясь в меня, было что-то похожее на сатанинскую улыбку. Я выстрелил и попал ему в глаз. Его крик почти не был слышен в шуме волн. Он упал головой в воду, и волны, пенясь и бурля, перекатывались через его неподвижное тело.

Я двигался назад, к своей машине, когда раздался еще один выстрел, и я почувствовал, как пуля обожгла мне висок. Меня отбросило назад, я сел на песок. По лицу у меня текла кровь. Я не был ни убит, ни даже ранен. Опершись на одну руку, я попытался встать и тут увидел силуэт Финкеля. На его уродливом – с кустистыми бровями, родинками, толстыми губами и гнилыми зубами – на лице была ухмылка. На нем тоже была кровь от удара, который я нанес ему ногой, и в руке он сжимал револьвер, направленный на меня.

Я выстрелил ему прямо в лицо, в его зловещую улыбку, и он тяжело повалился на песок. Я поднялся на ноги, отирая с лица сочившуюся из левого виска кровь, и двинулся к своей автомашине.

Я сел за руль, отбросил на заднее сиденье пистолет, зажег сигарету. Я сидел, курил и смотрел на залитый лунным светом песчаный берег с тремя мертвыми телами, распластавшимися на нем.

Затем я развернулся и выехал на шоссе.

Глава 23

Я ехал на север. По логике вещей, я должен был бы повернуть назад, в сторону города, но я продолжал ехать на север. По лицу у меня текла кровь. Нет, я не истекал кровью, просто она текла, и никак не останавливалась, заливая мне глаз. Я прижал к виску свой носовой платок и продолжал управлять машиной одной рукой. Слева от меня по-прежнему тянулся океан; гористая местность справа постепенно стала переходить в равнину. Наконец я подъехал к пересечению дорог, где разместились закусочная, бензоколонка и телефонная будка. Я вошел в будку, слегка пошатываясь, и набрал номер домашнего телефона Фреда Рубински.

– Черт возьми, Нат, – сказал он, еще не проснувшись окончательно. – Что стряслось?

– У тебя есть номер телефона Коэна?

– Ты о чем?

– Я говорю о телефоне Коэна. Ты можешь связаться с ним?

– Думаю, да. В моей черной записной книжке есть и его номер. Но зачем?

– Позвони ему и скажи, что я по этому номеру. – Я назвал номер телефона. – Скажи ему, что я буду здесь, буду ждать его звонка. Скажи ему, чтобы он позвонил сразу же.

– О'кей. Но что случилось?

– Они застрелили сегодня вечером Бена Сигела.

– Боже!

– Он сидел на диване в доме Вирджинии Хилл, и кто-то через окно выпустил в него из карабина весь магазин.

– Господи, Господи. Где ты находишься?

– Чем меньше знаешь, тем меньше волнений. Однако почему бы тебе не одеться и не отправиться на разведку? Это дело касается меня лично.

– Хорошо, Нат. Но что мне нужно делать, чтобы твои интересы не пострадали?

– Действуй по ситуации, исходя из того, что ты услышишь.

– Где ты был, когда все это произошло?

– Я еще сам не знаю. Это одна из вещей, которую я для себя должен выяснить.

– О, приятель! – Он сделал паузу. – Ты знаешь, твой голос звучит не очень... бодро. С тобой все в порядке?

– Лучшего и желать не надо. Звони Коэну. – И я повесил трубку.

Я сел прямо на пол в телефонной будке; мои ноги торчали из нее. Никто не пытался воспользоваться телефоном, а если бы тот, кому пришла в голову эта идея, увидел торчащие из будки ноги, он, наверное, передумал бы. Мои зубы отбивали мелкую дробь, а голова гудела. Что это было? Очередной рецидив перенесенной на фронте малярии? Черт возьми, это было совсем некстати. Вдобавок ко всему, у меня продолжала сочиться из раны кровь.

Зазвонил телефон.

– Это Геллер.

– Это Мик. Что, черт возьми, произошло?

Я рассказал ему.

– Дьявол! Ты прикончил всех троих?

– Именно так. Какой теперь счет? Мне сдаться копам, Мик, или вы там немного почистите после меня?

– Никто не видел вас там? Ни одна душа?

– Ни одно живое существо.

– Мне нужно переговорить кое с кем.

– С кем? С Драной?

– Чем меньше знаешь, тем меньше волнений, приятель.

Где я слышал это раньше?

В трубке послышались частые гудки. Я повесил трубку а рычаг и стал ждать. Меня бил озноб. Был ли я в шоке? Или я был контужен? А может быть, «боевая ситуация», в которой я побывал, послужила толчком к очередному малярийному синдрому?

Зазвонил телефон.

– Ты никогда не был там.

– Где не был, Мик?

– Нигде. Ни в доме Сигела, ни на берегу океана. Кстати, там вообще ничего не произошло.

– Ну, если ты так считаешь...

– Ты каким оружием пользовался?

– Пистолетом тридцать восьмого калибра. Я взял его у Чика, в доме Сигела.

– Откуда ты звонишь?

– В точности не знаю. Я же не абориген. Думаю, что где-то в районе Малибу.

Я прочитал ему название закусочной и автозаправочной станции.

– Забрось свою пушку в океан, – сказал Коэн.

– Это само собой. А что затем? Повернуть обратно, в Лос-Анджелес?

– Нет, продолжай ехать дальше на север. Через некоторое время ты увидишь мотель – «Эль Камино мотел». Не регистрируйся. Седьмой номер будет свободным и незапертым.

– Я, конечно, не возражаю немного отдохнуть, – сказал я. – Однако мне бы хотелось выбраться отсюда как можно скорее. В воскресенье утром я должен вылететь в Чикаго.

– Хорошо. С этой своей дыркой на лбу тебе лучше не встречаться с копами.

– Но, Мик, меня видели с Сигелом в ресторане.

– Верно. Поэтому им, конечно, захочется поговорить с тобой. Ты должен покинуть город прежде, чем они получат такую возможность.

– Может, мне все же лучше вернуться в город и вступить в контакт с копами?

– Ты только что прикончил трех парней, ты покинул место преступления. Два места преступления. Ты находился рядом с «Багси» Сигелом, когда тот был убит. Ты хочешь отправиться на скамью подсудимых? Хочешь попасть на первые полосы газет? Или желаешь распрощаться со своим бизнесом?

– Нет, – сказал я.

– Ну и прекрасно. Мы послали к тебе доктора.

– Я не нуждаюсь в докторе, – сказал я, вытирая кровь, продолжавшую заливать мне глаз.

– Джек говорит, что тебе нужен доктор. У нас есть свой парень, который умеет держать язык за зубами.

– У меня лишь легкая царапина, – сказал я, чувствуя, как дрожат у меня ноги.

– Береженого Бог бережет. Действуй.

– О'кей, – сказал я и повесил трубку. Я пошел назад, к машине, ощущая навалившуюся слабость и думая о том, что же меня ждет. Собирались ли они убрать и меня? Готовили мне ловушку?

Нет. На Коэна это было не похоже. Он был не из тех гангстеров, кто любил кривить душой. Кроме того, он ненавидел парней Аль Капоне. А это убийство было спланировано аль-капоновскими дружками в Чикаго. Возможно, по просьбе партнеров с Восточного побережья. Обдумав все это за рулем своего «форда», я почувствовал себя лучше. Да и ссадина на лбу перестала кровоточить.