Лучший день в жизни - Даниэла Стил

Таможенные формальности она прошла еще в Париже, поэтому в Венеции осталось только выйти из самолета и поставить в иммиграционной службе штамп в паспорте. Перед тем как покинуть аэропорт, Коко зашла в туалет, почистила зубы, умылась и причесалась. Старый свитер, надетый в дорогу, она сменила на новый черный, сочетающийся с черными кожаными сандалиями на плоской подошве. Направляясь к выходу с большой сумкой в руках, Коко увидела Лесли возле стойки иммиграционной службы. В Венеции наступало обеденное время; солнце, несмотря на конец октября, казалось по-летнему ярким, но еще ярче сияли от радости глаза Лесли. Он бросился навстречу Коко, с восторгом заключил ее в объятия, забрал у нее тяжелую сумку и повел к лимузину. Водитель ушел получать багаж гостьи, а тем временем Лесли усадил Коко в машину, страстно поцеловал и сказал, что безумно рад встрече. Обоим казалось, что они не виделись несколько месяцев, хотя с момента их расставания не прошло и двух недель.

– Я так боялся, что тебе что-нибудь помешает приехать, – признался он. – Даже не верится, что ты уже здесь!

– Мне тоже. Как идут съемки?

– Нам дали два выходных дня. Может, и в следующие выходные дадут – как раз то, что надо! На следующую неделю я забронировал для нас номер в отеле Флоренции, – с ослепительной улыбкой добавил Лесли, не выпуская Коко из объятий. Наконец водитель принес вещи, погрузил в багажник и сел за руль. Длинный «мерседес», на котором Лесли встретил Коко, продюсер привез из Германии специально для него. По словам Лесли, съемки проходили успешно, только у него возникли некоторые осложнения с Мэдисон, какие именно, он не стал уточнять. Но теперь, когда Коко была рядом, он думал только о ней.

Поездка не заняла много времени: всего лишь от аэропорта до гигантской автостоянки, где пришлось оставить лимузин. Оттуда мощный катер «мотоскафо», взятый напрокат, должен был отвезти их в отель-дворец «Палаццо Гритти», где остановился Лесли. Остальные члены съемочной группы и некоторые актеры жили в небольших отелях поблизости, но Лесли и Мэдисон достались просторные номера в «Гритти», пользующемся славой самого роскошного отеля Венеции. Правда, Мэдисон предпочитала роскошный «Киприани», но продюсер считал, что ежедневно добираться оттуда до места съемок слишком долго и сложно. Режиссер нашел пристанище в престижном «Бауэр Грюнвальд», к которому привык, Лесли же вполне устраивал предоставленный номер.

«Мотоскафо» стремительно несся по Большому каналу, Коко с благоговейным трепетом оглядывалась по сторонам. Панорама города разворачивалась перед ее глазами, Венеция словно открывалась ей – купола, базилики, древние палаццо и, наконец, собор Святого Марка на площади, залитой октябрьским солнцем. Подобной красоты Коко еще не видела. Заметив изумление на ее лице, Лесли радостно улыбался.

– Красиво, правда? – спросил он, притянул ее к себе и поцеловал. Он не мог представить себе более прекрасного места, где хотел бы очутиться вместе с Коко. На вечер он уже заказал гондолу, которая по пути на ужин должна была провезти их под мостом Вздохов, – конечно, если к тому времени Коко еще не сморит сон. Лесли хотелось показать Коко столько живописных уголков, что он сбивался со счета, и это только начало. Какая удача, что съемочной группе дали выходной! По мнению Лесли, все его коллеги заслужили отдых.

Катер подвез их к причалу «Палаццо Гритти», и Лесли повел Коко в номер. Она ожидала увидеть обычный «люкс», а оказалось, что в распоряжение Лесли предоставили сразу несколько соединенных вместе номеров, образовавших подобие дворцовой анфилады. Так полагалось по условиям контракта, но для Коко это стало неожиданностью. Ничего более элегантного и роскошного она еще не видела. Из окон открывался великолепный вид на канал и сразу несколько палаццо венецианской аристократии. Этот город и вправду был единственным в своем роде.

Многочисленные служащие отеля почтительно кланялись Лесли, две горничные поспешили разобрать багаж Коко, официант в ливрее внес гигантский серебряный поднос с угощением для нее, в том числе с идеально охлажденной бутылкой шампанского «Кристаль Луи Редерер».

– На съемках нас частенько балуют, – со смущенной улыбкой шепнул Лесли.

– Оно и видно, – улыбнулась Коко, напоминая себе, что она приехала сюда всего на пару недель. После отъезда королевская карета, в которой она разъезжала вместе с Лесли, наверняка вновь превратится в тыкву. Напоминать себе об этом приходилось постоянно. Рядом с ним Коко чувствовала себя Золушкой, а он, вне всякого сомнения, был прекрасным принцем. Вряд ли хрустальная туфелька придется ей впору. Только в сказках бывает такое, впрочем, все происходящее и так казалось волшебной сказкой. Они устроились на широченном диване, обитом желтым атласом, официант налил Коко чаю, поставил перед ней блюдо с деликатесными канапе и незаметно удалился.

– Никак не могу решить, кто я – Золушка или Сиротка Энни из мультика, – призналась Коко, ошеломленно глядя на Лесли. – Помнится, еще совсем недавно я находилась в Болинасе. Как же меня занесло сюда?

Торжественного приема и великолепия она никак не ожидала. Ей хотелось просто встретиться с Лесли, побыть вместе с ним, и она даже не догадывалась, как ему живется на съемках, на что готовы продюсеры ради его удобства. Здесь было не просто удобно: все вокруг буквально дышало роскошью.

– Неплохо я устроился, верно? – Лесли лукаво улыбнулся. – Но ничто меня не радовало, пока не появилась ты. Без тебя все это не имеет смысла.

После чая Лесли провел гостью по своим комнатам: гигантской дворцовой с великолепной антикварной мебелью и росписью на потолке, двум гостиным, столовой, способной вместить человек двадцать. Ему предоставили также маленький кабинет, библиотеку и столько ванных комнат, отделанных мрамором, что Коко потеряла счет. Каждую комнату украшали букеты свежих цветов. Лесли выбрал для Коко ванную из розового мрамора, из окна которой открывался живописный вид на Венецию.

– По-моему, я сплю и вижу сон, – заметила Коко, следуя за Лесли. В спальне он неожиданно притянул ее к себе и уложил на широкую кровать под балдахином, настоящее королевское ложе. Здесь, в спальне, Коко убедилась, что рядом все тот же Лесли, которого она знала и любила. Несмотря на окружающее великолепие, он по-прежнему любящий и нежный, как в доме Джейн и в Болинасе. Он умел наслаждаться жизнью и всеми ее благами, но при этом мог обходиться и без них. Пределом его мечтаний с недавних пор стало присутствие рядом Коко.

Днем они предавались любви и отсыпались, затем искупались вместе в огромной ванне, отделанной розовым мрамором. Отдохнув, Лесли предложил Коко прогуляться по Венеции, осмотреть хотя бы часть достопримечательностей и посоветовал Коко надеть джинсы. Быстро пройдя по вестибюлю отеля, они прыгнули в личный «мотоскафо» Лесли, который доставил их к площади Святого Марка. Пешком они двинулись по одной из узких улочек, заходили в попадающиеся по дороге соборы, купили на уличном лотке джедато – итальянское мороженое, перебирались по горбатым мостикам через узкие каналы. Вскоре Коко потеряла ориентацию в незнакомом городе, но это ее не пугало. Лесли знал Венецию лучше, чем она, вдобавок перспектива заплутать в Венеции вовсе не казалась зловещей. Здесь везде их окружала дивная красота, ноги сами собой шли куда надо. Повсюду попадались влюбленные пары, в основном местные жители в такое время года. День выдался прохладным и солнечным, а когда солнце наконец зашло, Коко и Лесли вернулись к причалу, и «мотоскафо» доставил их обратно в отель.