Бешеный пес - Вячеслав Шалыгин

Алберис медленно поднял взгляд и, выпустив из рук ремень утопленной в грязи винтовки, сел.

– Вы их убили? – оглядываясь по сторонам, спросил он у противника.

– Парализовали из стандартных станнеров. Ничего страшного, – успокоил враг. – Ты их командир, я не ошибся?

– Да. – Стальной кивнул.

– А я тебя знаю! – вдруг включился в беседу другой воин. – Ты командовал этим сбродом во время обороны дворца!

– Ну пару зубов этот «сброд» вашим гориллам все же обломал? – хмуро взглянув на противника, процедил Алберис.

– Смелый! – Воин рассмеялся. – Узнаю школу Комарова! Как тебя зовут?

– Стальной, – гордо выпрямляясь, ответил Алберис.

– Фанерный ты пока еще, а не стальной, – прекращая смеяться, заявил противник. – Чтобы выпендриваться, когда точно знаешь, что тебя не тронут, много храбрости не надо.

Он неожиданно шагнул в сторону и приподнял одного из обездвиженных воинов группы Албериса за воротник.

– Как его зовут?! – рявкнул враг, волоком подтаскивая тело солдата к ногам Стального.

– Мединис, – настороженно глядя на побагровевшего противника, ответил командир.

– Хороший парень? – Враг бросил воина на землю.

– Да, – холодея от ужасного предчувствия, ответил Алберис.

– Был, – оскалясь в зловещей улыбке, заявил противник и выстрелил из винтовки Мединису в затылок.

В глазах у Стального потемнело, и он перевел мутный взгляд на второго врага, который поведения своего напарника явно не одобрял, но вместо того, чтобы помешать расправе, лишь молча стиснул зубы.

– Теперь ты какой?! – заорал взбесившийся враг номер один и ударил Албериса кулаком в живот. – Ну, отвечай! Какой?! Оловянный, деревянный?! Или картонный?! Что молчишь, герой?!

– Зайнулин, уймись! – Второй воин схватил напарника за рукав. – Я сам поговорю… Он и так все расскажет.

– Я не собираюсь торчать здесь до утра! – огрызнулся первый. – Говори, падаль! Все рассказывай!

Он снова ударил Стального, на этот раз по лицу. Алберис почувствовал, как из разбитой губы на подбородок потекла кровь, и, теряя присутствие духа, пробормотал:

– Но вы же ничего не спросили!

Тот, кого напарник назвал Зайнулиным, внезапно успокоился и сделал шаг назад, словно уступая место более сдержанному товарищу. Второй протянул Албе-рису бумажную салфетку и спросил почти с сочувствием:

– Больно? Ничего, пройдет… Комаров на базе?

– Он ушел в разведку еще утром, – вытирая кровь, ответил Стальной.

– А кто командует оставшимися солдатами – Голиков?

– Он. – Алберис кивнул.

– Ты не трясись. – Враг хлопнул его по плечу. – Всем, кто сложит оружие, Правитель гарантирует полное прощение. Самых выдающихся он даже вернет на прежнюю работу. Ты кем раньше трудился?

– Контрразведчиком…

– Ну вот. – Противник ободряюще улыбнулся. – Охранка всегда нужна. При любой власти. Считай, что для себя ты амнистию уже заработал… Почти. Осталось сделать совсем немного…

– Я все понял, господин инспектор, – приходя в себя, перебил собеседника Стальной. – Методики допросов мы проходили еще в академии. Сейчас вы скажете, что выхода, в сущности, у меня нет…

– Верно, – продолжая улыбаться, согласился враг. – А откуда ты узнал, что я инспектор?

– Знать в лицо инспекторов вражеских разведок – моя прямая обязанность. – Алберис покосился на Зайнулина. – Этот парень просто псих, господин инспектор…

– Я знаю. – Враг кивнул. – Но пока приходится с этим мириться.

– Такое легкомысленное отношение к подбору кадров вас погубит, господин… Лейц, – окончательно признался в своей компетентности Стальной.

– Разберемся с этим позже, – посерьезнев, сказал Лейц. – А теперь тебе пора возвращаться на базу…

– Я не могу этого сделать, господин инспектор, – неожиданно заупрямился Алберис. – Кроме солдат и чужаков, на базе скрывается Монарх. Предать его – значит, поставить крест на всей дальнейшей карьере. Солдат не может присягать дважды…

– Верно. – Лейц не рассердился. Он словно ждал от Стального именно такого ответа и был им вполне удовлетворен. – Ты хороший воин, Алберис…

Контрразведчик вздрогнул и посмотрел на Лейца с Удивлением. Ведь своего настоящего имени врагам Стальной не называл. Инспектор улыбнулся и, отвечая на его незаданный вопрос, сказал:

– Ты по долгу службы знаешь меня, а я запросил в компьютере твои данные. Ведь недаром мы парализовали всех, кроме тебя… Возникшую проблему мы решим. Например, так: ты свяжешься с Монархом, минуя Голикова, через киберпространство, и в подробностях обрисуешь, что творится на территории его государства…

Лейц указал на труп Мединиса.

– Вы же отключили главное поле, – возразил Альберис.

– А ты пойдешь по каналам фарватеров, – невозмутимо ответил Лейц. – Это будет не только более надежно, но и убедительно…

– Так, значит специалисты уходят из лагеря по собственной воле?! – пораженно спросил Стальной. – Уходят, чтобы работать на вас?

– Конечно, – согласился Лейц. – И нам уже давно известно, где расположена ваша база. Так что никого, кроме Мединиса, предавать тебе не придется. Но с этим парнем уже ничего не поделаешь, а вот спасти остальных ты в силах. Нам не хочется лишнего шума и кровопролития. К тому же в подземельях сосредоточено большое количество ценной аппаратуры, которую наш Правитель хотел бы сохранить целой и невредимой. Понимаешь, о чем я?

– Посредник? – Алберис удрученно кивнул. – Он договорился с Правителем?

– Согласись, что знать тайны такого уровня нам не положено. – Лейц подтолкнул Стального в спину, направляя к воротам ближайшего здания. – Но когда о чем-то подобном догадываешься, работать намного легче… Так?

– Так, – подтвердил Алберис и, по длинной дуге обогнув ухмыляющегося Зайнулина, зашагал в указанном направлении.

9.

Чуждая психология

– Я живу в этом доме уже тридцать лет, – устало прислонясь к дверному косяку, новая знакомая Комарова внимательно наблюдала за тем, как Саша пытается вскрыть наглухо заклиненную дверь, – и ни разу автоматика не отказывалась впустить меня в собственную квартиру.

– Для тридцати у тебя отличная фигура, – пробормотал землянин, прекращая безуспешные попытки отпереть дверь деликатными методами.

– Меня зовут Марис, – подобрев от незатейливого комплимента, сказала женщина и протянула Саше руку.

Комаров пожал протянутую ладонь и, мельком взглянув на Марис, вдруг подумал о том, что и жест, и упоминание о квартире имеют какой-то общий знаменатель. Причем роднятся эти фактики не только между собой, но и с прочими большими и малыми событиями, приметами, словами, жестами, даже созвучиями имен и музыкальных отрывков из бесконечных объемных роликов, которыми были не так давно заполнены улицы Таны. Комарову вдруг вспомнились слова Игоря об удивительной схожести многих деталей жизни авестийцев и землян. Было похоже, что его друг действительно не ошибался в своих предположениях. Взгляд Саши застыл, уткнувшись в прикрытую одеялом грудь подружки, и та – тоже поразительно по-земному – восприняла поведение приятеля как откровенный намек. Она обеспокоенно посмотрела на дверь, а затем обернулась и окинула взглядом просторный коридор, словно выискивая местечко, где можно было бы скоротать время в ожидании повторного запуска киберполей.

Комаров стряхнул груз не желающих принимать законченную форму, а потому тревожных раздумий и взглянул на Марис более осмысленно. Понять, о чем беспокоится женщина, ему не составило никакого, труда. Он поднял вверх указательный палец и, покачав им из стороны в сторону, сказал:

– Маша! Я вас тоже практически люблю, но не в, коридоре же нам этим заниматься?

Ответить авестийка не успела. Комаров сделал половину оборота вокруг своей оси и ударил в дверь ногой. Не рассчитанный на подобные издевательства пластик не выдержал, и одна из раздвижных створок провалилась внутрь квартиры. Саша развел руками и сделал шаг назад.

– Прошу вас. – Он галантно поклонился и пропустил даму вперед.

– Потрясающе! – заявила Марис, рассматривая обломки двери.

– Это всего лишь один удар из моей богатой коллекции… – гордо ответил Комаров.

– Ремонт потянет на пару сотен, не меньше, – разочарованно осматривая Сашу с ног до головы, продолжила хозяйка квартиры. – Вы с какого спутника рухнули?

– Похоже, с плотскими утехами выйдет осечка… – Комаров смущенно потер коротко стриженный затылок и покосился в сторону широкого серого дивана. – Ну хотя бы напиток какой-нибудь я заслужил? Все-таки добыл вам одеяло…

– Я сама его выпросила, – совсем уже холодно ответила Марис. – В обмен на стриптиз!

– Стриптиз – это когда раздеваются, медленно танцуя в ритме страсти, – разворачиваясь к выходу, поправил ее Комаров, – а когда показывают тело в готовом виде – это словно взгляд в замочную скважину женской бани… Или экскурсия в морг… Всего хорошего, Маруся…