Тайна перстня Венеры - Ольга Тарасевич

Впрочем, осмотр пирса меня убедил в безопасности его использования для моих целей. Море плескалось далеко внизу. Плиты возвышались над уровнем воды на несколько метров. И если спрятать перстень ближе к берегу, то самый страшный шторм никогда не выбьет кольцо из надежного хранилища.

Когда я спрятал кольцо и с сожалением спустился вниз (расставаться с украшением не хотелось, хотя я и понимал, что у меня нет другого выхода), то вдруг увидел Веронику и Сашу. Целующиеся, постанывающие от нетерпения, они упали на первый же шезлонг и стали срывать друг с друга одежду.

Я смотрел на свою жену и думал о том, что все-таки она – единственная женщина, которая до сих пор вызывает у меня желание. У нас и теперь, после многих лет совместной жизни, потрясающий секс. Правда, все остальное – просто отвратительно, мы все чаще предпочитаем не разговаривать. Любая беседа, даже о погоде, заканчивается ссорой. А все потому, что моя жена – очень легкомысленная, разменивается на мелочи и не умеет сосредоточиться на достижении цели…

А потом оказалось, что не только я наблюдаю за тем, как хороша Вероника, когда занимается любовью. Я не сразу узнал Наталию – она была в красивом ярком платье. А когда узнал – испугался. Дитрих говорил мне, что она врач, причем какой-то хитрый врач, имеющий отношение к милиции. Она сначала в этом не признавалась, но сегодня, когда с Таней в горах произошел несчастный случай, Наталия невольно проговорилась.

Дальнейшее развитие событий можно было предположить без труда.

Ближе Дитриха у женщины здесь никого нет. Время еще не позднее. Наталия явно захочет посплетничать, обсудить увиденное, она отправится в номер к немцу, и…

Меня прошиб холодный пот.

Если мой любовник еще жив, то он может рассказать, кто его отравил.

Если он уже мертв и Наталия найдет тело, то тоже приятного мало, вдруг она что-то заподозрит.

Нет, пусть тревогу поднимет горничная, вызовет полицейского, тот решит, что у Дитриха случился сердечный приступ…

И я увел Наталию с пляжа в ночной клуб, такой же убогий, как и все, что есть в этом отеле…

В каком-то смысле я даже радовался, что мне есть с кем провести остаток вечера. Рассказывая о своей жизни, я отвлекался от мыслей о Дитрихе. И под утро я так умаялся, что еле дополз до своего номера, упал в постель, обнял Веронику и отрубился.

Завтрак, естественно, мы проспали. Я проснулся от резкой сердечной боли и сразу вспомнил, что произошло накануне. Но меня утешала мысль о том, что теперь я являюсь обладателем уникального перстня. Вероника затребовала, чтобы я принес ей гамбургер и картофель фри из бара на пляже. Я побежал за ними, даже не приведя себя в порядок, – очень хотелось узнать новости. Но, как назло, никого из знакомых не встретил, а заглядывать под каждый зонтик мне не хотелось – это было рискованно и могло насторожить. Возвращаясь назад с тарелкой еды и стаканом пепси, я решил немного сократить путь, пройти напрямик к корпусу, и…

Возле той самой пальмы, где я вчера присыпал землей флакон, носилась черная собака. Я увидел Наталию, Ванессу и еще какую-то женщину. Потом Наталия склонилась над псом и… ловко вытащила у него из пасти чуть сплюснутый металлический флакон…

У меня хватило силы воли вернуться к себе, накормить Веронику, принять душ. До обеда мы провалялись на пляже. Я поднялся на пирс и украдкой проверил свой тайник: перстень был на месте.

А потом в ресторане Наталия рассказала всем русским туристам о произошедшем. И я обо всем догадался. План, который она придумала, в общем-то, был достаточно простым.

Флакон находится у нее.

Выводы о том, что Дитрих убит, Наталия сделала правильные.

Но кто на это решился – она пока не знает, однако очень хочет узнать.

Наивная, думает, что преступник придет к пальме выкапывать улику. Может, она даже убедила полицейских устроить засаду…

Вплоть до самого вечера я сидел в лобби-баре, миновать который полицейские бы просто не смогли, – к другим корпусам можно пройти только через центральный.

Но никакой полиции в отеле так и не появилось.

Она блефовала.

Она была одна.

Тем проще – если ее не станет, то никто ни о чем больше не догадается. Надо только улучить момент и все сделать быстро…

Перед тем как отправиться на ужин, я положил в карман брюк колготки Вероники.

Все было продумано до мелочей. Я заметил Наталию в ресторане, встал из-за стола и отошел – якобы за десертом. А сам пошел за неугомонной женщиной следом. Поговорив о чем-то с толстяками-Сергеями, Наталия помчалась в главный корпус. Я мог бы ее догнать в два счета – но мне навстречу то и дело попадались туристы.

Решив, что Наталия надумала посидеть в баре и я смогу с ней расправиться только ближе к ночи, я опустился на скамейку.

Но она появилась буквально через десять минут. И… все сложилось очень удачно. Никого вокруг. Я нагнал ее как раз возле наименее освещенного участка дорожки, набросил на ее шею колготки и резко затянул. Наталия машинально прижала руки к шее, она не пыталась оглянуться, но старалась отодрать удавку. Я понимал, что счет идет уже на секунды, еще немного, и все будет в порядке, но…

Вероника!

Глупая безмозглая сучка!

Она следила за мной!

Она ударила меня!

Я пришел в себя от воя полицейской сирены. Меня схватили, привезли в полицейский участок, взяли отпечатки пальцев. Потом пришел врач, провел осмотр и что-то долго негромко говорил полицейскому – переводом здесь, как я успел заметить, никто себя не утруждает.

Потом меня посадили в машину с зарешеченным окном и куда-то повезли.

Мы едем уже очень долго. Тюрьма находится в другом городе?

Впрочем, я не вижу особых оснований для беспокойства. В любом случае мою причастность к смерти Дитриха еще надо доказать. Пока полиция может обвинить меня только в покушении на Наталию. И то – в покушении ли? Я могу попытаться тупо твердить, что это была шутка, меня неправильно поняли, поэтому все это полицейское маски-шоу нарушает мои права российского гражданина.

Ну вот, наконец, автомобиль притормаживает.

Странно – в окно я вижу только горы и море. Местность достаточно безлюдная. И страх вдруг стискивает сердце влажной ледяной когтистой лапой…

– Ну что, Лерик, как путевка? Сгорела? А у тебя, Светусик?

Сегодня мой последний день в «Long Beach». Из русских туристов «первой волны» остались только мы с девчонками.

После всего произошедшего Таня с Сашей и сыном, а также комплект толсто-лысых Сергеев предпочли плюнуть на все и вернуться в Москву. Судя по тому, что я слышала, они даже не просили, чтобы их переселили в другой отель, не настаивали на возврате денег. Просто поменяли билеты и улетели. Вероника тоже уехала, прислала эсэмэску, что добралась нормально. Дольше всех продержалась Ванесса – притихшая и грустная после всего произошедшего. Однако в театре, где она служит, заболела актриса, и женщине пришлось срочно прерывать отпуск и возвращаться в Москву. Так что Лерик и Светусик – вся моя компания. В отель приехало еще несколько русских пар – но знакомиться с ними у меня не возникает никакого желания.

– Да ну их, мужиков. – Лерик садится прямо на песок и протягивает ноги навстречу морским волнам. – Живая осталась – и то ладно. А мужики – козлы!

– Точно! – Светусик следует примеру подруги. Невольно ими любуюсь – все-таки ножки у обеих девчонок очень красивые. – Вот бывает мужик даже на вид приличный – а все равно козел. Как Андрей. Как он с нашим Натусиком отплясывал, крутил-вертел. А потом чуть колготками не придушил, скотина. Но вот интересно, неужели он бежать хотел? Совсем, что ли, не рубит? Куда бы он убежал от полиции?!

Я пожала плечами. Вероника говорила, что у мужа были проблемы с психикой, что он много пил, мешал алкоголь с антидепрессантами. Но, как мне кажется, Андрей все осознавал четко и действия свои планировал. Куда бежать в чужой стране без денег и документов? И Вероника не верит, что муж решился на побег. Правда, мне кажется, что желания искать правду и разбираться во всей этой сомнительной истории у нее не возникло. «Для него так лучше. Он все равно никогда не был и не смог бы быть счастливым. А там, говорят, всем хорошо», – сухо сказала она после того, как принесший страшную весть полицейский удалился.

Официальную трактовку ей озвучили такую: Андрей застрелен при попытке к бегству.

Мне кажется, Яковлев бежать не мог, с ним просто самостоятельно расправились, без суда и следствия. Или он кого-то здорово подсадил на коня, или просто с ним не захотели возиться.