1993. Расстрел «Белого дома» - Александр Островский

«„Крапатые“, — вспоминает В. И. Анпилов, — предприняли вторую попытку прорваться в наш тыл с Арбата, теперь уже и со стороны гастронома „Смоленский“, и это им удалось. В наших рядах оказались два безногих инвалида: один ветеран войны, другой помоложе… Один из „крапатых“ настиг инвалида помоложе и страшным ударом дубинки по голове свалил его с костылей». [Там же.]

По некоторым данным, омоновцу, сбившего инвалида с ног, этого показалось мало и он ударил его еще ногой, в результате чего «проломил ботинком голову». [Из хроники событий вокруг Белого дома // Бюллетень Левого информцентра. 1993. № 39 (92)] «Мужики! Бей их арматурой!» — закричал высокий, статный Валерий Сергеев, подполковник запаса пограничных войск, и взял в руки полутораметровый «уголок». [АнпиловВ.И. Наша борьба. С. 124]

Почти мгновенно была разобрана «временная сцена, сооруженная для праздника Дня Арбата, и в ход пошли стальные трубы и профили. Контратака была яростной, и ОМОН, потеряв до 25 человек, бежал с поля боя. Садовое кольцо перекрыли баррикады и пылающие костры». [Ильин М. Черный октябрь // Октябрьское восстание 1993 года.]

На помощь омоновцам был брошен батальон внутренних войск. В это время у метро «Смоленская» находилась «огромная толпа молодежи», которую с трудом сдерживало милицейское оцепление. «Увидев бегущих на нее солдат с дубинками, — пишет В. И. Анпилов, — молодая, упругая пружина распрямилась и сама пошла в контратаку». «Кулаками, камнями молодые смяли хорошо экипированного противника, обратили его в бегство и освободили всю проезжую часть Садового кольца от проспекта Калинина до Смоленской площади». [Анпилов В.И. Наша борьба С 124, 131.]

«Спецназовцы, экипировавшись щитами и шлемами, — сообщал корреспондент Левого информцентра, — вновь пошли в наступление, но были отогнаны градом камней. Демонстранты перекрыли движение на Садовом кольце, и там появились баррикады». [Из хроники событий вокруг Белого дома // Бюллетень Левого информцентра. 1993. № 39(92). ] Появились они и на Арбате. [Анпилов В.И. Наша борьба. С. 131] Причем, если верить очевидцам, баррикады появились «в мгновение ока» [Там же. ], «выше, чем у Дома Советов» [Из хроники событий вокруг Белого дома // Бюллетень Левого информцентра. 1993. № 39(92).]. И снова из ничего.

Возведение баррикад объяснить нетрудно. Труднее объяснить, зачем возле них среди белого дня стали разводить костры, причем из непонятно откуда взятых автомобильных покрышек, дающих, как известно, больше дыма, чем тепла и огня. Зато картина получилась впечатляющая. Особенно для журналистов, для теле- и кинооператоров: Смоленская площадь, баррикады и поднимающиеся из-за них вверх на фоне Министерства иностранных дел языки красного пламени и клубы черного дыма.

На Смоленской площади К. А. Черемных тоже заметил, как в толпу митингующих влилось несколько десятков человек в черных кожаных куртках, которые, как и на площади Восстания, первыми вступили в сражение с ОМОНом, а затем начали возводить баррикады. [Запись беседы с журналистом Константином Анатольевичем Черемных. СПб. 1 мая 2006 г. По телефону // Архив автора]

По свидетельству Э. 3. Махайского, одна баррикада пересекала Садовое кольцо у Арбата, а вторая — у выхода со станции метро «Смоленская». «Над баррикадой, расположенной ближе к Арбату, — вспоминает очевидец, — развевались три черно-желто-белых флага, один андреевский и транспарант: „Мы русские! С нами Бог!“, а над другой баррикадой — красный флаг». [Махайский Э.3. Две недели на площади… // Сайт «Октябрьское восстание 1993 года»]

На недостроенной сцене, снова начался митинг. [Анпилов В.И. Наша борьба. С. 131.]

В 17.05 было сделано объявление, что «достигнута договоренность»: омоновцев отводят, митингующие уходят. Однако эта договоренность почему-то осталась невыполненной. В 19.40 В. Г. Уражцев снова сообщил, что им и И. В. Константиновым достигнуто соглашение с руководителем оцепления полковником Г. Н. Фекличевым о прекращении митинга. В 21 час большая часть митингующих во главе с И. В. Константиновым построилась в колонну и организованно ушла. К этому времени на площади находилось около 1500 человек. [Из хроники событий вокруг Белого дома // Бюллетень Левого информцентра 1993 № 9(92).]

Ходили слухи, что 2 октября на Смоленской митингующие «потеряли до 80 человек ранеными и убитыми». [Ильин М. Черный октябрь // Октябрьское восстание 1993 года. ] А вообще с 27 сентября по 2 октября около тысячи человек обращались «в травмопункты за медицинской помощью». Причем среди пострадавших было «больше 200(!!!) женщин и даже 9-летняя девочка, которой у метро „Баррикадная“ омоновец одним ударом дубинки сломал ключицу и нанёс сотрясение мозга». [Шурыгин В. Отморозки // Завтра. 2003 8 октября. ] Но все эти данные нуждаются в проверке.

Оценивая позже значение субботних событий, И. В. Константинов отметил две важные черты: во-первых, впервые митингующие от обороны перешли к нападению, а во-вторых, до этого дня ни одно уличное сражение не достигало такого ожесточения. [Запись беседы с И. В. Константиновым. Москва. 8 июня 2006 г. // Архив автора.]

На мой взгляд, в событиях 2 октября на Смоленской площади более важным являлось другое. Как уже отмечалось, В. И. Анпилов собрал на свой митинг всего несколько сот человек. Самая большая цифра, которую называют участники и очевидцы тех событий, — полторы тысячи человек.

При желании МВД имело возможность разогнать собравшихся в течение нескольких минут. С этим вполне мог справиться батальон ОМОНа. Однако митингующие держались в центре столицы, на одной из самых оживленных магистралей города, возле Министерства иностранных дел почти десять часов.

Следовательно, этот очаг напряжения был нужен Кремлю.

И действительно, на протяжении всей субботы не только отечественные, но и зарубежные СМИ рассказывали о «мятежниках», которые вышли на улицы в центре Москвы, показывали горящие баррикады и клубы черного дыма от подожженных автомобильных шин. И все это сопровождалось комментариями о бесчинствах и насилии сторонников Белого дома.

И. В. Константинов прав, события 3 октября начались в воскресенье 2-го. Это была и генеральная репетиция, и хорошо продуманная психологическая провокация.

Несмотря на то что Совет патриотических сил накануне планировал этот митинг, развитие событий пошло по другому сценарию. Е. А. Козлов утверждает, что он пытался перехватить митингующих, которых В. Г. Уражцев повел к Киевскому вокзалу, чтобы направить их к Белому дому. Но сделать это ему не удалось, хотя накануне В. Г. Уражцев одобрил план А. В. Крючкова и даже поставил ему за него пять с плюсом. [Козлов Е.А. На митингах в Москве // Коммунист Лени града. 1993. № 5 6 ноября]

Не сумев вернуть возглавляемую В. Г. Уражцевым колонну, Е. А. Козлов отправился к Дому Советов. И тут, видя, как со Смоленской площади поднимаются клубы черного дыма, он вдруг подумал: а не является ли все это провокацией. Вступив в переговоры с находившимися в оцеплении в районе американского посольства дзержинцами, Е. А. Козлов вдруг услышал от одного из бойцов, что завтра все это закончится. [Запись беседы с Е. А. Козловым. С.-Петербург. 26 апреля 2006 г // Архив автора.]

Евгений Александрович не знал тогда, что в тот же день был перехвачен радиоразговор высшего милицейского начальства, в ходе которого упоминалось подготавливаемое на воскресенье Всенародное вече, а далее говорилось: «В понедельник утром все будет кончено». [Руцкой АВ. Кровавая осень. С. 375.]

Не знал Евгений Александрович тогда и того, что накануне сотрудники милиции передали казакам, охранявшим баррикаду на Дружинниковской улице, еще более важное сообщение: 3 октября Белый дом будет разблокирован, но «фиктивно», в результате «прорыва восставшего народа». [Бузгалин А., Колганов А. Кровавый октябрь в Москве. Хроника, свидетельства, анализ событий. 21 сентября — 4 октября 1993 г. 2 изд М, 1994. С. 47.]

Получив у Белого дома тревожную информацию, Е. А. Козлов поспешил в штаб-квартиру РПК на улицу Климашкина и здесь не только поделился с А. В. Крючковым полученными сведениями, но и высказал свои сомнения: не заманивают ли их в ловушку, не провоцируют ли специально на активные действия, чтобы затем применить силу, а пролившуюся кровь списать на коммунистов. А. В. Крючков назвал эти рассуждения «чепухой». [Запись беседы с Е А. Козловым. С — Петербург. 26 апреля 2006 г. // Архив автора]

С улицы Климашкина Евгений Александрович отправился в Краснопресненский Совет, где царила эйфория по поводу событий на Смоленской площади. [Запись беседы с Е. А. Козловым. С — Петербург 5–7 июля 2006 г // Архив автора.]

То ли здесь, то ли в штаб-квартире партии что-то произошло, о чем Евгений Александрович рассказывать пока не хочет. Мне удалось вытянуть из него только два, но очень важных свидетельства. Во-первых, одна из задач, которая ставилась А. В. Крючковым на следующий день, — это прорыв блокады Белого дома. А во-вторых, при обсуждении предстоявших в воскресенье событий он, Е. А. Козлов, заявил, что участвовать в них не будет. [Там же.]