Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. 1942-1943 - Хейнц Шрётер

– Скажите там, в группе армий, чтобы они, наконец, прекратили создавать эти дурацкие бреши на участке фронта под Тацинской. Сразу же сообщите мне, сможем ли мы рассчитывать на усиленное подкрепление. Вся армия теперь смотрит на вас.

Капитан Тёпке последний раз стоял перед начальником Генерального штаба, ему не суждено было вернуться.

Задание Тёпке было ясно: он должен был получить от фельдмаршала фон Манштейна точный ответ на его вопросы и узнать, на какую поддержку по воздуху можно было рассчитывать. Более того, ему было поручено сделать из невозможного возможное, а именно: добиться увеличения количества грузов настолько, насколько это соответствовало желаниям армии.

Капитана Тёпке встретили в группе армий очень доброжелательно и относились к его просьбам и пожеланиям с пониманием. Его внимательно слушали все: в группе армий, сам фельдмаршал, начальник Генерального штаба, начальник службы тыла – абсолютно все.

– Требования армии справедливы, и никто не знает это лучше меня, но где я могу взять самолеты, – прозвучали слова фельдмаршала фон Манштейна в ответ на требования Тёпке. – 6-я армия – моя самая большая забота, но не единственная.

– Здесь, в группе армий, мы уже не можем сами принимать решения; если бы все зависело от нас, 6-я армия не попала бы в окружение, а сейчас просто невозможно снабжать по воздуху целую армию в течение длительного времени. – Эти слова произнес начальник службы тыла группы армий полковник Финк.

Командир 2-го авиационного корпуса и его начальник штаба подполковник Хайнеман пожали плечами: «Распоряжение о поддержке окруженных частей, правда, было получено…»

Начальник Генерального штаба генерал Шульц ничего не сказал, он попросил капитана Тёпке взглянуть на карту, из которой Тёпке понял достаточно много.

Однако капитан не сдавался, он поднял в группе армий много шума, кричал, требовал, настаивал и пытался сделать все, что только возможно: говорил по телефону с командованием группы армий, разговаривал с начальником тыла группы армий, каждый день обходил все здания, от одного кабинета к другому, писал письма, много разговаривал по телефону, отправлял телеграммы.

Все эти попытки чего-либо добиться результатов никаких не принесли, их и не могло быть – его радиограммы в котел корректировали или сокращали. В конце концов, ему все это надоело, и он решил возвращаться в котел.

До обратного полета, однако, дело не дошло. «Вы увидели и узнали здесь слишком много, – сказал ему фельдмаршал фон Манштейн. – Что вы сможете сообщить генерал-полковнику Паулюсу? Необходимо и важно, чтобы вы сообщили Паулюсу положительную информацию, но, как вы сами понимаете, в настоящий момент это невозможно».

Тёпке был запрещен обратный вылет, командование группы армий отдало приказ о назначении его 1-м квартирмейстером транспортной авиации и наделило полномочиями отдавать распоряжения относительно загрузки самолетов.

Капитан Тёпке за годы войны не поглупел, а скорее, наоборот, накопил достаточно большой опыт, и после многочисленных разговоров в группе армий он понял многое, а именно: 6-й армии помочь уже ничем было нельзя, операция по деблокировке начаться не могла, воздушное обеспечение уже не в состоянии было дать хоть какую-то передышку оборонявшимся дивизиям, а здесь каждая служба, каждая инстанция старалась скрыть свою беспомощность. Командование армии верило словам Гитлера и руководимое этой верой принимало или не принимало те или иные решения, но армия была не в курсе всей истинной оперативной обстановки.

В итоге Тёпке пришел к выводу, что 6-я армия уже была потеряна, говоря грубым солдатским языком, ей «пришел каюк».

Последним посланником котла был 1-й офицер-ординарец армии капитан Бер, вылетевший в группу армий. Он должен был задать Гитлеру четкий вопрос и получить на него ответ: «Армия ждет ответа на вопрос: что будет сделано в ближайшие сорок восемь часов для того, чтобы спасти армию?»

15 января, спустя пять дней после того, как русские приступили к решающему удару, и за день до того, как был сдан Питомник, капитан Бер вылетел из котла. Через сорок восемь часов он прилетел, но не в котел, а в Таганрог на самолете, полностью загруженном салом и продовольственными пакетами. Выполняя последнее распоряжение командования армии, касающееся разговора с Гитлером о снабжении, он записал в свой блокнот:

«Несмотря на готовность к самопожертвованию замечательных экипажей самолетов и их боеспособность, не хватает энергичного человека, имеющего достаточное количество средств и документов, которые позволили бы ему отдать соответствующий приказ».

На приеме у Верховного главнокомандующего капитан Бер говорил без обиняков, ничего не скрывая. Он обрисовал обстановку в армии, дав ей трезвую и ясную оценку. Это был единственный раз, когда Гитлер в присутствии всех своих советников услышал из уст капитана правду о Сталинграде. При этом присутствовали: начальник штаба вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал Кейтель, начальник штаба оперативного руководства верховного командования вооруженных сил генерал-полковник Йодль, адъютант Гитлера генерал-майор Шмунд, рейхсфюрер СС Гиммлер, рейхсляйтер Мартин Борман.

Гитлер говорил обо всем: о положении на фронте и о его планах на будущее, о ситуации на юге и севере, о совершенных ошибках и о возможностях их исправления, но не было сказано ни слова о той помощи, о которой просил и которую требовал капитан Бер.

Тут Бер решил действовать. Он прервал Гитлера и сказал:

– Армии важно знать, сколько тонн груза будет доставляться самолетами в котел, все далеко идущие планы окажутся для армии бесполезными, так как к тому времени будет уже слишком поздно, армия на краю гибели, поэтому просит принятия решения и ждет ответа на вопрос: можно ли в течение ближайших сорока восьми часов рассчитывать на помощь?

Еще ни разу не было такого случая, чтобы кто-нибудь прервал речь фюрера. В комнате воцарилась гнетущая тишина, все боялись, что вот-вот разыграется жуткая сцена. Но ничего не произошло, Гитлер явно был потрясен и не сказал ни слова.

На этом все и закончилось. В тот вечер капитан Бер не получил никакого ответа.

На следующий день генерал-фельдмаршал Мильх был назначен главным уполномоченным по воздушному снабжению.

Таков был ответ Гитлера на вопрос, поставленный 6-й армией.

7 января командование Красной армии сообщило радиограммой 6-й армии о направлении в район окружения трех парламентеров. Армия согласилась их принять. Время явки парламентеров в армию было назначено на 8 января в 10 часов утра.