Комплекс хорошей девочки (ЛП) - Кеннеди Эль

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Купер

Эта малышка не в своем уме.

— Что делает арахисовое масло в холодильнике? — кричу я из кухни.

Клянусь Богом, присутствие трех человек в этом доме превратило это место в цирк. Раньше я знал, где находится Эван, по скрипам и стонам, которые издавал дом вокруг него. Теперь их стало двое, и это старое место словно населено привидениями — постоянные звуки доносятся со всех сторон одновременно. Черт возьми, на данный момент кто-то, вероятно, мог бы убедить меня, что Патриция существует.

— Эй! — снова кричу я в пустоту. — Куда, черт возьми, ты пошла?

— Прямо здесь, придурок. — Эван появляется рядом со мной, оттесняя меня с дороги, когда он хватает две упаковки пива по шесть банок из холодильника и бросает их в холодильник.

— Не ты. Другая.

Он пожимает плечами в ответ и выходит из кухни с холодильником.

— Как дела? — Мак появляется черт знает откуда в крошечном бикини. Ее сиськи вываливаются из топа, а маленькая полоска ткани между ее ног умоляет меня оторвать ее зубами. Черт.

— Это ты сделала? — я поднимаю банку с арахисовым маслом какой-то марки, о которой никогда не слышал. Она пролежала в дверце холодильника все то время, пока я опустошал все шкафы на кухне в поисках банки Джифа.

Она морщит лицо, глядя на меня.

— Что сделала?

— Кто кладет арахисовое масло в холодильник?

— Эм… — Она подходит и берет у меня банку, вертит ее в руке. — Так написано прямо на этикетке.

— Но потом все становится очень твердым. Это отвратительно. — Я открываю банку и вижу слой масла толщиной в дюйм поверх твердого сливочного масла. — Что это за дерьмо?

— Это органическое, — говорит она мне, как будто я дурак, что спрашиваю. — Оно отделяется. Ты должен немного его размешать.

— С какой стати кому-то понадобилось размешивать арахисовое масло? Ты действительно это ешь?

— Да. Это восхитительно. И знаешь что? Тебе не помешало бы отказаться от добавления сахара. Ты кажешься немного взвинченным.

У меня что, инсульт? Я чувствую, что схожу с ума.

— Какое это имеет отношение к чему-либо?

Мак закатывает глаза и целует меня в щеку.

— В кладовке есть обычное арахисовое масло. — Затем она выходит на веранду вслед за Эваном, тряся передо мной задницей.

— Какой кладовке? — кричу я ей вслед.

Когда она игнорирует меня, я поворачиваюсь, чтобы осмотреть окрестности, пока мой взгляд, наконец, не останавливается на шкафу для метел. Неприятное чувство поселяется у меня в животе.

Я открываю дверцу шкафа и обнаруживаю, что она убрала инструменты, принадлежности для чрезвычайных ситуаций и прочее дерьмо, которое я аккуратно разложил там. Его заменили всей настоящей едой, которая таинственным образом пропала после того, как она переехала и начала заполнять наши шкафы сертифицированными без ГМО крекерами из семян льна и всякой хуйней.

— Пошли. — Эван просовывает голову внутрь.

— Ты видишь это? — спрашиваю я его, указывая на кладовку.

— Да, так лучше, правда? — Затем он снова выскальзывает наружу, бросая через плечо: — Встретимся у входа.

— Предатель.

Прошла всего неделя с тех пор, как Мак переехала, а она уже перевернула жизнь в доме с ног на голову. Эван в последнее время в странно хорошем настроении, чему я ни в малейшей степени не доверяю. Все пространство на стойке в моей ванной комнате было захвачено. Еда странная. Туалетная бумага совсем другая. И каждый раз, когда я оборачиваюсь, Мак передвигает вещи по дому.

Но потом происходит нечто подобное. Я запираю входную дверь и выхожу на крыльцо, чтобы найти Мак и Эвана, которые хохочут над черт знает чем, ожидая меня. Они кажутся счастливыми. Ведут себя так, как будто знают друг друга целую вечность.

Я до сих пор не знаю, как и когда все изменилось. Однажды Эван перестал выходить из комнаты, когда она вошла, и бормотать себе под нос. Она была принята в братство. Одна из нас. Практически семья. Пугающая мысль, хотя бы потому, что я не смел надеяться на это. Я полагал, что в какой-то степени мы будем бороться с кровной местью, местные против клонов, пока нам всем не надоест. Я счастлив, что ошибаюсь. Хотя какая-то часть меня не доверяет этому, потому что ничто не дается так легко.

Мы с Эваном переносим холодильник в грузовик и устанавливаем его в кузове пикапа. Мой брат тоже вскакивает, используя свой рюкзак в качестве подушки, и потягивается, как ленивый мудак.

— Разбуди меня, когда мы приедем, — самодовольно говорит он, и я клянусь проехать как можно больше выбоин по дороге к набережной, где мы встречаемся с друзьями. Ранее Уайатт призвал всех организовать турнир по волейболу. Почти все мы были свободны, желая максимально использовать хорошую погоду, пока она есть.

— Привет, — говорит Мак, когда я сажусь на водительское сиденье. — Я взяла книгу с твоей полки на случай, если ты захочешь что-нибудь почитать между играми.

Она роется в огромной пляжной сумке у своих ног. К моему разочарованию, она надела майку и шорты, прикрывая это безумно горячее бикини.

— Спасибо. Какую?

Она поднимает книгу в мягкой обложке "От тряпья к богатству: 10 миллиардеров, которые появились из ничего и сделали все". Название чертовски банально, но содержание — чистое золото.

— Мило. — Я киваю. — Это хорошая идея.

— Твоя книжная полка очаровательна, — говорит она как ни в чем не бывало. — Я не думаю, что когда-либо встречала кого-то, кто читал бы так много биографий.

Я пожимаю плечами.

— Они мне нравятся.

Я веду грузовик по пыльной, засыпанной песком дороге к знаку "Стоп" в конце дороги. Я сигналю, и когда я поворачиваюсь всем телом, чтобы убедиться, что путь свободен, я внезапно чувствую, как кончики пальцев Мака касаются моего затылка.

Тепло мгновенно распространяется по нижней части моего тела. Обычная реакция на ее прикосновения.

— Я только что это заметила, — удивленно говорит она. Ее пальцы обводят мою самую последнюю татуировку. — У тебя всегда был этот якорь?

— Неа. Сделал это пару месяцев назад.

Когда она убирает руку, я испытываю чувство потери. Если бы это зависело от меня, руки этой девушки были бы на мне двадцать четыре часа в сутки.

— Мне это нравится. Все просто, чисто. — Она улыбается мне. — Ты действительно увлекаешься всеми морскими штучками, да?

Я ухмыляюсь.

— Я имею в виду, я действительно живу на пляже. Хотя, честно говоря, это просто совпадение, что большая часть моих тату состоят из воды. И якорь был спонтанным, я был в плохом настроении. — Я бросаю на нее косой взгляд. — Это было после того, как ты сказала мне, что предпочитаешь своего бывшего мне.

— Самая глупая ошибка, которую я когда-либо совершала.

— Чертовски верно. — Я подмигиваю ей.

— К счастью, я это исправила. — Она ухмыляется и кладет ладонь мне на бедро.

— Так что же представляет собой якорь? Твою злость на меня?

— Чувство тяжести. Меня только что отвергла самая крутая, умная, забавная девушка, которую я когда-либо знал. И она не хотела меня. — Я пожимаю плечами. — Я чувствовал себя так, словно меня тащили вниз всю мою жизнь. Этот город. Память о моих родителях. Отец неудачник. Мама неудачница. — Еще одно пожатие плечами, на этот раз сопровождаемое сухой улыбкой. — У меня есть плохая привычка делать очень простые, не метафоричные татуировки. На этом теле вообще нет подтекста. — Это вызывает у меня смех.

— Так получилось, что мне очень нравится это тело. — Она сжимает мое бедро, совсем не тонко. — И ты не неудачник.

— Конечно, пытаюсь им не быть. — Я указываю на книгу у нее на коленях. — Я читаю подобные вещи — биографии, мемуары этих мужчин и женщин, которые выбрались из нищеты или плохих обстоятельств и добились чего-то сами, потому что они вдохновляют меня. Один из парней из той книги… Мать овдовела, осталась с пятью детьми, о которых не могла позаботиться, поэтому отправила его в детский дом. Он беден, одинок, еще молодым пошел работать на фабрику, изготавливая формы для автозапчастей, оправы для очков. Когда ему исполнится двадцать три, он откроет свой собственный магазин оправ. — Я наклоняю голову в сторону Мака. — И этот магазин в конечном итоге создаст бренд Ray-Ban.