Солдаты Империи. Беседы. Воспоминания. Документы. - Феликс Чуев

«Скромные были ребята, – говорит «Маэстро», – а тут, представляешь, сам Громов! Смотрели на свои ногти да на сапоги…»

Не знал Громов (а может, и знал!), что перед ним будущие Герои. Не рассказывает «Маэстро», как доставались эти звезды на фюзеляже, что такое сбить хотя бы один самолет… А рассказывает, как получил орден Ленина и пошли с ребятами в кино:

«Я привинтил орден на гимнастерку чуть полевее, чем нужно, а шинель расстегнул, чтоб орден было видно. В кино очередь, как всегда, но Героям Советского Союза – пожалуйста. Мне еще до Героя далековато было, но двинул без очереди. Кассирша посмотрела на мой орден Ленина, привинченный так, словно правее, под полой шинели, предполагалась Золотая Звезда, и, не сомневаясь в этом, выдала мне билеты на всю компанию…»

А почему «Маэстро», почему такое прозвище? В фильме рассказано, но не совсем так, как было в жизни. Летали на истребителях, подаренных джаз- оркестром Утесова – с нотами на фюзеляжах. При случае Виталий сел за пианино и обратился к своим:

– Ну, что вам сыграть? Могу, например, «Амурские волны»…

Сыграл. Надо заметить, больше ничего он играть не умел, но этого вполне хватило для получения титула «Маэстро». Разучили «Смуглянку»- «клен зеленый, раскудрявый, лист резной…» Признаюсь, не могу спокойно смотреть кадры фильма, где рука летчика сжимает штурвал и гашетку… «Клен зеленый…» Жизнь – мгновение.

В «поющей эскадрилье» почти все – одиннадцать из четырнадцати – стали Героями Советского союза. Когда в Кремле семеро получили высокие награды, конечно, отправились в ресторан «Националь».

– Ты видел там старинное зеркало с дырочкой вверху? – спрашивает Виталий Иванович. – Это я стрелял! – улыбается он.

Сдвинули столы. Война- можно было заказать только шампанское и винегрет. Подошел официант:

– Вам шампанское подогреть или так?

«А дело в том,- поясняет «Маэстро»,- что если пить подогретое шампанское, то становишься неуправляемый и совершенно дурной».

– Конечно подогреть!

Обмывать так обмывать. Официант принес подогретое шампанское в вазе, куда летчики сложили только что полученные у Калинина семь Золотых Звезд и орденов Ленина. За соседним столиком что-то свое отмечали артисты, среди которых без труда узнавался Кмит – Петька из легендарного кинофильма «Чапаев».

«А у нас у одного парня с шутками туговато было. Мы ему говорим:

– Ты знаешь, а Кмит сказал, что ты дурак.

– Ну и что я должен делать?

– Как что? Дать ему по морде».

Тот, недолго соображая, последовал совету товарищей. Началась потасовка, аранжированная пистолетной пальбой, к счастью не повредившей никому и ничему, кроме ресторанного зеркала. На многие годы осталась дырочка… Однако вызвали патруль. Появился кавалерийский майор в бурке и папахе, а при нем солдат с винтовкой. Кавалерист решительно направился к летчикам, и взгляд его завороженно окунулся в вазу с Золотыми Звездами в шампанском. Такого количества их в одной вазе он еще не видел. Майор покрутил ус, велел солдату выйти за дверь, а когда узнал, что эти летчики-истребители из дивизии Василия Иосифовича Сталина, у него окончательно пропала охота их задерживать. Кавалерист подсел к «семерке смелых», и праздник пошел по новому витку, без драки, конечно. Да и драться стало не с кем – артисты предусмотрительно удалились, поняв, что нечего переть против такого звездопада…

В этот раз обошлось. А на фронте за какую-то провинность командир полка приказал посадить «Маэстро» «на губу». Но поскольку в авиационном полку сроду никакой гауптвахты не водилось, велено было отвести провинившегося в траншею за селом.

«Вела меня девчонка с винтовкой. Ремень с меня сняли, она ведет меня по селу под конвоем, все прильнули к заборам, а я нарочно распахнул шинель, чтоб видели мою Золотую Звезду и ордена, и громко говорю ей, не оборачиваясь:

– И тебе перед всеми людьми не стыдно меня, сталинского сокола. Героя Советского Союза, вести под конвоем?

Она заканючила:

– Разве я по своей воле? Мне при-ка-за-а-ли…- И как заревет!

А я, довольный, иду.

Привела к траншее. Сижу, ворон считаю. Через полчаса прибегает командир полка, приносит ремень и шлем:

– Хватит отсиживаться, давай скорее на задание!

А было еще, стал наведываться к истребителям немецкий разведчик- «рама». Покружит, понюхает и улетит. Не удавалось достать эту «раму», непростая штука. Стал донимать летчиков начхоз:

– Эх вы, герои! Слабо его сбить? Вот кто собьет, тому дам бритву «Золинген»!

Знатная бритва. Помню, у моего отца была – «трофейная».

«Маэстро», конечно, заключил пари с начхозом, выбрал момент, взлетел и срубил «раму». Начхоз, однако, бритву все-таки зажал…

Вертится у меня в голове давняя песня, наверное самодельная, кто ее сейчас помнит? Мне ее как-то напел мой давний друг известный фотомастер Миша Харлампиев, и я ее запомнил, потому что живу этим:

Над аэродромом раскатился громомс рокотом знакомый самолет,это из-за тучи наш товарищ лучшийбоевой привет нам шлет.Эх, крепки ребята-ястребки,с «Мессершмиттом» справится любой,ты согрей нас жарко,фронтовая чарка,завтра утром снова в бой.Расскажи-поведай о своей победе,как ты нынче справился с врагом,за последней хатойрухнул фриц проклятый,загудела степь кругом…

41 самолет сбил «Маэстро» лично и 6 в группе. Получил вторую Золотую Звезду. Тут уж полагается бронзовый бюст на родине. А он москвич. Известно, как неохотно ставят памятники в столице. А он к тому же единственный в Москве живой дважды Герой! Фур- цева против:

– Давайте где-нибудь в другом городе!

– Нет, по Указу положено на родине! – настаивал «Маэстро».

И поставили. И открыли – 20 февраля 1953 года на Самотечном бульваре. Молодой, красивый, из породы рыцарей, бронзовый капитан Попков… Мимо проходят жители и гости столицы и не ведают, что спешащий по делам генерал-лейтенант авиации в черной морской шинели – тот самый «Маэстро»…

Он родился в Москве, но в детстве подолгу жил в Сочи, потому что его отец, член партии с 1917 года, работал шофером в гараже ВЦИК, в Манеже, возил вождей, а летом машины грузили в вагоны, прикрепленные к правительственному поезду, вожди уезжали на отдых. В Сочи машины выкатывали прямо на перрон, и, скажем. Молотов или Ворошилов тут же садились в свой «кадиллак» или «бьюик». Видел Виталий и Сталина- чаще всего вместе с Кировым, у них была большая дружба. Киров любил заводить патефон, Молотов отлично музицировал на пианино и играл в городки, шагал с теннисной ракеткой Буденный… Познакомился с сыном Сталина Васей, он был на год постарше, к нему «приклеивались» мальчишки, чтоб с ним пройти на пляж. Через годы встретились на фронте…