Сумеречный охотник #2 - Илья Соломенный

class="p1">Я приблизился к помосту, чтобы лучше разглядеть происходящее.

— Жители столицы! — голос крылатого ящера разносился в ментальной плоскости, достигая ушей даже самых дальних зрителей, — Сегодня великий день! Мы, Совет Террарии, пленили последних человеческих мятежников! Последователей тех, кто сотню лет противился нашей доктрине и не желал принимать новый мир!

Я похолодел, услышав эти слова. Меж тем, ящер продолжал.

— Век назад наши великие Основатели собрали разбитый мир в целое и основали доктрину Единства! И все вы знаете, к чему она привела нас! Мы искоренили болезни! Мы развили общество до невиданных высот! Мы покоряем космос! Но гниль всегда найдёт путь к чистоте… И эти уроды! — он указал когтистой лапой на прожигающих его полными ненависти взглядами людей, — Целый век они отказывались принять благо, дарованное славным народом тахай! Они обучились техникам, не позволяющим произвести Слияние, и год за годом отравляли жизнь нашего общества! Теракты, убийства, воровство технологий… Но всё это в прошлом! СЕГОДНЯ! МЫ! ИСКОРЕНИМ! ЗАРАЗУ! ОТСТАЛОГО! ЧЕЛОВЕЧЕСТВА! Раз и навсегда!

Рядом с колоннами, к которым были привязаны пленники, раскрылись полости — и оттуда выползли мерзкие многоножки, которые тут же набросились на осуждённых людей…

Они не кричали. Гордо подняв голову, мужчины и женщины гордо приняли свою судьбу, пока их пожирали сумеречные твари…

Глава 22

Образы будущего меркнут, рассыпаются снежными хлопьями, и их уносит ветер.

Я стою посреди выжженной магической рощи, среди разбросанных, изломанных деревьев и вспученной земли, вдыхая прогорклый запах Сумрака. Под ногами — тело Якоба Норвица.

Забавно… Я так долго мечтал его убить, уничтожить, а когда это произошло…

Не чувствую ничего.

— Шейн?

Обернувшись, я вижу Мисти. Блонди подошла ко мне и нежно взяла за руку.

— Ты… Ты так быстро…

— Что? — не понял я.

— Вторая часть «программы». Ты поглотил её и так быстро вернулся… Прошла всего пара минут, не как в прошлый раз — несколько дней.

— Быстро учусь, — усмехнулся я.

— Теперь ты знаешь и умеешь больше, — Мисти обняла меня.

— Да… И это знание не принесло мне радости.

— Что? — блонди не поняла, что я имею в виду, и чуть отстранилась.

— Я видел будущее.

— Ты серьёзно⁈ — льдисто-синие глаза девушки широко распахиваются, — Это… Это невероятно, Шейн! На моей памяти лишь отец владел таким даром! Это невероятно, что ты смог освоить подобное! Что ты видел?

— Ничего хорошего… Вероятный исход событий, если я решу произвести этот… «Симбиоз».

Мисти хмурится, а я продолжаю.

— Тахай захватят всех людей, уничтожат их личности и перепишут сознания под себя. Да, это приведёт к невероятному прогрессу, но… Это будет уже совсем другой мир, совсем другие создания… А те, кто живёт сейчас, дети, которые могли бы родиться — со свободой воли, со своими желаниями и стремлениями — всё это исчезнет. Будет стёрто раз и навсегда.

Услышав это, блонди ахает и прижимает руки ко рту.

— Мы никогда не хотели такого, Шейн! Я никогда не хотела…

— Я знаю, малышка, — спокойно улыбаюсь я и прижимаю её к себе, — Знаю.

— И что… Что ты будешь делать? Последуешь совету родителей?

— Для начала — освою последнюю часть «программы» твоего отца. А там посмотрим…

* * *

Костёр немилосердно чадил. И без того тёмная пещера была затянута едким дымом, но никого это не волновало. Среди той жизни, которую привыкло вести семейство Каррано, слезящиеся глаза были наименьшей проблемой…

— Мама, расскажи что-нибудь… — тихо попросила маленькая девочка лет семи с пронзительно-синими глазами, одетая в грязную и грубую одежду, и тут же закашлялась.

— Рассказать? — устало спросила женщина с некогда такими же, но давно выцветшими глазами. На ней была одета старая, потрёпанная кожаная куртка и толстые холщовые штаны, которые вот-вот грозились развалиться, — Что тебе рассказать, милая?

— Про старые времена! — тут же встрял сидящий с противоположной стороны костра чумазый мальчишка, чуть старше своей сестры, — Про королевство! Про магию и тех… Техол… Тихалогии!

— Про технологии и магию? — усмехнулась женщина, — И как вам не надоело слушать одно и то же?

— Не надоело! — выпалила девочка, — Всё равно папу ждать… Скучно… Ну пожалуйста, мам!

— Ладно-ладно, — словно сдаваясь, подняла руки женщина, — Что именно вы хотите услышать?

— Про магию!

— Про летающие машины!

— Про еду!

— Про ванные комнаты!

Женщина грустно рассмеялась.

— Вы ведь и так сами всё прекрасно знаете, дорогие мои… Раньше… Когда были живы мои родители, всё это существовало. Всё это — и даже больше… Люди жили в городах — огромных и красивых.

— И там были высокие дома⁈ — выпалил мальчик.

— Да, очень высокие! Пять, шесть этажей! Были и башни, в которых сидели маги, и придумывали разные… Вещи.

— Какие?

— Музыкальные коробочки, например. С их помощью можно было слушать песни и мелодии, даже без самих музыкантов!

— Музыка… — протянула маленькая девочка, — Вот бы её услышать!

— Ты же слышала, как папа играет на барабане!

— Это палки и кости! Не музыка!

— Вы будете слушать, или решили поспорить?

— Прости мама! — хором выдали дети.

— Так вот, магия… Да… Я уже не видела ни её, ни того, что с её помощью делали… Но мои родители были магами. Они ходили в опасные места, которые называли Сумраком — и находили там разные вещи. С помощью этих вещей делали всё — музыкальные коробочки, летающие машины, холодильные сундуки, в которых мясо могло лежать годами и не портилось. С помощью штук, добытых в Сумраке, люди и сами умели использовать колдовство — управлять огнём, водой, воздухом и землёй, создавать… Видения.

— Видения⁈ — глаза мальчика расширились от предвкушения, — О чём⁈

— О чём угодно, дорогой. О любви, дружбе, о сражениях, о смехе… Люди смотрели эти видения и радовались.

— Эх, вот здорово…

— Да… Это было благословенное время… Люди развивались, улучшали свою жизнь и радовались… В домах из труб бежала горячая вода, а выйдя на улицу можно было найти любую еду — сладкие пирожки, запечёную рыбу, соки, фрукты…

— Как бы я хотела всё это попробовать! — восхищённо пискнула девочка.

— Да, дорогая, я бы тоже хотела, — кивнула женщина, — Однажды, когда я была совсем маленькой, отец