Тропою убийцы - Avata

Люди вокруг шокировано застыли. Да уж…

Я холодно оглянулась и двинулась в замок. Меня нагнал полукровка.

— С тобой всё в порядке? Я не узнавал твой стиль ведения боя. На какой-то миг мне показалось, что это не ты.

Я посмотрела на него.

— Всё в порядке.

— Спасибо, что оставила его в живых. Я думаю, младшим членам братства найдется, чем заняться на ближайшее время, — его лицо озарила какая-то хищная улыбка.

Я отвернулась и пошла в замок. Иногда я бываю слишком жестокой.

Внутри появилась какая-то опустошённость. С неба срывались первые капли дождя. Небо потемнело, и наступила полная темнота. Ветер принёс ощущение свежести и влаги.

Кап…кап…кап.

Подставив лицо холодным струям дождя, я пыталась запомнить это ощущение, царившее в моей душе. Чувство отстранённости от происходящего, отголоски боли и нежности, а ещё страх. Страх не за свою жизнь, а за чужую, которая за столь короткий промежуток времени стала такой родной. Что бы не чувствовала, не творила, она тоже боится за его жизнь. Знал ли наследник, что своим поступком, он просто не оставил мне выбора?

Одежда промокла, а тело уже сотрясала нервная дрожь. Я не могла простудиться, но ощущения были не из приятных. Сзади послышались шаги, и знакомое ощущение родственной души вновь появилось. Я не стала закрываться, просто устало сказала.

— Уйди. Оставь меня одну…

Но он опять не послушал. Впрочем, как всегда… Я вздрогнула, когда наследник положил руку мне на плечо.

— Оставь меня Алекс. Мне нужно побыть одной, все, что ты успел сделать сегодня, ты уже сделал.

— Зачем ты так, Таша? Я просто хочу, чтобы ты выжила, а хоть капля моей силы сможет уберечь тебя.

Да что ты говоришь?! Я резко развернулась, отбрасывая его руку.

— Мне не поможет твоя сила, наследник. Мне вполне хватало своей. А что уж до жизни…кому суждено, тот не скроется от своей смерти.

Уходя, я холодно бросила.

— Не расслабляйся, наследник. Завтра мы выезжаем, а впереди ещё множество охотников по твою душу.

Сзади послышался горький смешок, от которого внутри что-то дрогнуло.

— Уж не хочешь ли ты записаться к ним? Говорят, за мою жизнь дают достаточно золота.

Да как он… Тьма, дремавшая внутри, недовольно потянулась. Она очень чутко отреагировала на царившие в моей душе сейчас чувства. Особенно на злобу и…ненависть. Рука машинально дёрнулась к одному из мечей. Немного совладав с собой, я тихо ответила:

— Клинок Братства никогда не предаст, он не может отказаться от контракта. Клятва держит сильнее, чем ты думаешь…

И про себя ещё тише добавила: «Не заставляй меня вновь тебя ненавидеть эльф»

Я могла стерпеть многое, на многие вещи просто закрыть глаза и забыть на время, но никогда я не потерплю неуважения к своему братству, к своей семье.

Тихий шелест дождя, раскрытые бутоны роз ловят лепестками благословенные капли влаги. Ветер ласкает их листья и цветы. Даже сейчас в ночи, когда идёт дождь, по всему саду распространяется пряный чарующий аромат этих красивых красных бутонов. Магия ночи делает похожими их лепестки на капли крови… Красиво. Это зрелище так и притягивает взгляд.

Кап…кап…

Кажется, что стоит только прислушаться и можно услышать их песню.

Спокойствие ночи нарушает приход человека, но, только приглядевшись можно увидеть, что к человеческому роду это существо никак не может относиться. Это был эл'нэри. Но сумрак и дождь скрывает его лицо.

Маленький огонёк разгоняет надвигающуюся тьму. Эл'нэри держит в руке светящийся шар, внутри которого находится неизвестный диковинный цветок, излучающий мягкие волны света. Он отличался от других цветов своей необычайной красотой, но для живых существ его красота была смертельна. Тонкий стебель с маленькими хрупкими шипами, треугольные зелёные лепестки с синими прожилками. Они хрупко обнимают ещё не раскрывшийся бутон. Но вот в какой-то миг цветок неуверенно и как-то боязливо начинает распускаться. Его мягкие и нежные как шёлк лепестки были цвета расплавленного серебра с чёрной каймой по краям. Так хотелось прикоснуться к ним. Даже сейчас можно было почувствовать лёгкий лишающий воли аромат этого цветка. Таинственный…красивый…чарующий… Но за беспечной красотой часто скрывается угроза, которая может стоить жизни. Этот такой маленький хрупкий на вид цветок унёс множество жизней. Против яда в его лепестках, шипах…не существовало противоядия. Только в период дождей, когда хрупкие бутоны ещё не начали раскрывать, магам и лекарям удавалось собирать эти цветы, которые ценились выше золота за свой яд, который в малых дозах мог стать спасительным лекарством. Только вот это растение было таким редким, что в некоторых странах его считали всего лишь легендой.

Эл'нэри задумчиво посмотрел на цветок. Послышались шаги, и рядом с ним оказалась закутанная в плащ фигура.

— Всё в порядке, господин. Всё идёт строго по вашему плану…

Тот махнул рукой.

— Хорошо… Следи за происходящим, однажды мы уже совершили ошибку, за которую заплатили лишним ожиданием. В этот раз не должно быть осечки.

— Слушаюсь, господин. Есть ещё указания?

— Мне нужно, чтобы они живыми добрались до места. Лишняя кровь мне больше не к чему. Вполне было достаточно подстроить короткую смерть эльфа…

— Я сделаю всё, что вы приказали, господин.

Фигура, откланявшись, покинула сад, а эл'нэри ещё какое-то время стоял, слушая шелест дождя и еле слышную песню цветов. Его тонкие пальцы чуть поглаживали светящийся шарик с цветком.

— Ташьян…самый красивый и смертоносный цветок в этом мире… Посмотрим какой ты на самом деле и оправдаешь ли ты своё название…

Дождь тихо шумел, смывая все следы. Цветы пригнули свои головки к земле, склонённые его силой. Не было уже того очарования ночи, песни природы… Лишь только дождь, стирающий даже одно воспоминание об этом разговоре… Через несколько минут послышались первые раскаты грома, а ливень, спустившейся на землю, принёс с собой чью-то боль.

Буря разыгралась не на шутку. Мелкий дождь перерос в настоящий ливень, что нельзя было увидеть даже свою вытянутую руку. Ветер как цепной пёс рвал деревья, круша всё на своём пути. Глядя на всё это, хотелось забиться в самый далёкий уголок замка и переждать непогоду. Небо, затянутое чёрными грозовыми тучами, навевало тоску, и сердце как-то тревожно сжималось в предчувствии чего-то страшного.

Стихия бушевала. Она рвала, метала, уничтожала всё вокруг и изливала свою боль и ненависть на существ, посмевших посягнуть на вековые запреты великих богов. Все живые существа, попавшие в радиус природного гнева, в страхе молились всем известным божествам, прося милости.