Испытание любовью (СИ) - Северная Елена

— Хм … — он задумчиво потёр подбородок, поморщился, когда пальцы едва коснулись раны, тянущейся от виска, нанесённой магическими минидисками. Вот же, зараза, никак не заживает! — А не попробовать ли? — хмыкнул и сосредоточился.

Через несколько мгновений ладони разогрелись и светились мягким белым светом. Раух провёл ими по воздуху, как бы рассекая пространство, в голове тут же щёлкнуло, он мысленно произнёс координаты с маговестника и шагнул в образовавшуюся щель, чтобы тут же оказаться в просторной комнате. Он облегчённо выдохнул, — получилось! — и с любопытством огляделся. Комната по своему убранству походила на гостиную каких-либо покоев. Мягкий ковёр с коротким жестким ворсом спокойного жёлтого цвета, два диванчика и два кресла с бархатной алой обивкой, между ними небольшой столик на низеньких ножках из прозрачного горного хрусталя, около стены узкое бюро с писчими принадлежностями, встроенный минибар, ростовое зеркало, высокое и широкое окно, забранное такими же яркими бархатными портьерами. В одном из углов комнаты хозяйски и обстоятельно расположился большой камин с поленницей. Из гостиной выходили три вычурных резных двери, за одной из которых раздавались совсем недвусмысленные звуки. Раух улыбнулся: похоже кто-то не смог дождаться ночи и предавался любовным утехам уже сейчас. И судя по женским нарастающим стонам и мужскому рычанию, утехи эти явно подходили к завершению. Он, мягко ступая, чтобы не стать причиной неудовлетворения хозяев, подошёл к минибару, взял бутылочку лёгкого эльфийского вина, высокий бокал и устроился в одном из кресел, по ходу накидывая на двери, ведущие в спальню, полог неслышимости. Ждать, так ждать с комфортом.

Солнечные лучи проникали сквозь тонкую ткань гардин и игриво стреляли в бокал, заставляя прозрачную розовую жидкость искриться. Раух засмотрелся на причудливые блики. Тишина приятно обнимала уставший воспалённый мозг, язык пощипывали маленькие винные пузырьки, по телу распространялось лёгкое тепло. Он не заметил, как задремал, уронив руку с пустым бокалом на подлокотник кресла. Бокал покатился по ковру, звук удара с аппетитом поглотил ворс ковра. Рауху казалось, что это Александра так томно стонет под ним, что это он доводит до исступления, до сладострастных криков … Полог неслышимости работал, но предыдущие звуки отложились в мозгу и воображение само дорисовывало и доозвучивало. Вот он касается кончиком языка розовых вершинок молочных полушарий, вот его губы спускаются ниже, Александра подрагивает от возбуждения, впивается ноготками в спину, сжимает бёдрами его плечи, а вот она расслабленно раскидывает ноги, позволяя ему дотронутся до чувствительной горошинки, он исследует размер горошинки языком, проводит им до самого низа, врывается во влажную щёлочку. Девушка вскрикивает от наслаждения и выгибается … Она готова принять его — истекает соком желания. Несколько глубоких и сильных толчков и член кольцом сжимают резкие судорожные спазмы, а губы ловят протяжный стон любимой. Она раскрывается сильнее и принимает его семя … Это первый раз так быстро и жадно. А теперь, после небольшой передышки, он будет ласкать любимую медленно, долго, наслаждаясь её телом, запахом, голосом. Их тела не раз будут сплетаться в жарком танце любви и страсти … Раух вынырнул из воспоминаний. Воспоминаний или воображения? Так реально и так остро …

— О! — прервал череду его воспоминаний весёлый мужской голос. Тарт. — Извини! — Он с притворным покаянием развёл руками. — Не ждал так быстро! — И уже в спальню: — Эли, милая, у нас гости!

— Эли? — переспросил Раух, насмешливо оглядывая обнажённое высокое накачанное тело парня.

Тарт проследил за его взглядом, хмыкнул, махнул рукой и прошлёпал босыми ногами к бару. Там немного постоял, выбирая напиток, остановился на тёмной бутылке с золотистой этикеткой. Затем что-то вспомнил, поставил бутылку с бокалом на столик и скрылся в спальне, откуда появился через несколько секунд с полотенцем вокруг бёдер. Раух следил за ним с нескрываемым интересом. Эли? Только Эли? А как же его страсть к сексу с несколькими партнёршами? О любвеобильности принцев шептались в кулуарах всех замков. Кто — с придыханием и завистью, кто — с неприязнью, кто — с осуждением. Но тема перешёптываний всегда была одна: принцы и многочисленные девицы. А тут — только Эли?

— Эли? — повторил Раух. — Я не ослышался? Или ты всех своих девиц теперь зовёшь «Эли»?

— Всё в прошлом, — отмахнулся Тарт, даже несколько обиженно. — Видимо, никак не мог найти ТУ САМУЮ. Ты же меня понимаешь? — он настойчиво уставился на гостя.

Раух пожал плечами.

— Да ладно! — заливисто расхохотался принц. — А то я не видел твою довольную рожу! Что, Сашка вкусная?

Дракон внутри герцога неодобрительно рыкнул.

— Я не намерен обсуждать свою личную жизнь, — с неудовольствием проговорил Раух.

— Да ладно, — теперь уже примирительно улыбнулся Тарт. — Я не хотел задеть тебя. Просто … Понимаешь, я привык, что рядом был Сэм, что с ним можно было поговорить обо всём, не опасаясь, что это выйдет за пределы наших покоев. А теперь … — он вздохнул.

И такая горечь сквозила в этом вздохе, что дракону стало не по себе. Жаль парня. Не привык он к одиночеству. Только, может, это его, Рауха надо пожалеть? Дилемма. Гордое состоятельное одиночество или надёжное братское плечо.

— А Эли … Тут сложно, — продолжал тем временем Тарт. — Она — наложница отца. Он в любое время может потребовать вернуть её. А я не могу! — бокал с янтарной жидкостью разлетелся вдребезги от яростного столкновения тонкой хрустальной ножки с поверхностью стола. — Как представлю её там в гареме, так внутри всё в узел сворачивается!

— Ну так поговори с отцом, — посоветовал Раух, стряхивая осколки под стол. — Неужели он не пойдёт тебе навстречу?

Принц обречённо сверкнул горящими болью глазами.

— Пойдёт, — ответил глухо, как в закрытую бочку. — Только после женитьбы. — Заметив непонимание гостя, пояснил: — Только после консумации первого брака я имею право на собственный гарем.

— Так женись.

— Издеваешься? — вскинулся Тарт. — Как я могу жениться на наложнице?

— А как женятся? — философски заметил Раух. — Идут в храм и проводят обряд единения.

— Она НАЛОЖНИЦА! — почти прорычал принц.

Ну как такое можно не понять?

— Значит, не любишь, — постановил Раух. — Просто жаба душит, если придётся отдать любимую игрушку назад.

— Ты не понимаешь, — со стоном ответил парень. — Она была девственницей, я у неё первый. Отец никогда не простит ей этого. Он же специально искал непорочную эльфийку, интерес у него был такой. А тут я.

— Ты, — повторил Раух. — А при чём тут она? Почему твой отец именно ей не простит?

— Бзик у него, — нахмурился Трат. — Ему человеческих девственниц мало, эльфийку захотел. По его мнению, она должна была уйти в мир теней, после ночи со мной. А она … Она осталась.

— Сложно всё у вас, — покрутил головой герцог. — Ну, а Сэм что говорит? Ты был у него?

— А, — махнул рукой хозяин покоев, — Сэм ещё только учиться у Оракула. Он смог мне сказать, что своё счастье я построю на счастье отца, добытое под призрачным покрывалом.

— И что это? — удивился Раух.

— Я бы тоже хотел это знать.

Саламандр подошёл к камину и дунул на поленья. Они занялись ласковым огнём, постепенно согревая пространство гостиной.

Помолчали.

— Да, — очнулся парень. — Куда вы с Александрой тогда подевались? Я всё побережье перерыл после побоища, даже следов не нашёл. Потом к шаману орочьему обратился. Он помедитировал и сказал, что вы вскоре вернётесь. Я и успокоился.

— Мы были в мире Хаоса, — медленно ответил Раух. — Там много чего произошло, не хочу вспоминать. Единственный плюс — у меня пробудился дар пространственной магии.

— Это же … — Тарт аж задохнулся от восхищения. — Это же потрясающе! Пространственников вообще не осталось! Получается — ты единственный! — он окинул дракона горящим взглядом и протянул: — ты и так был завидным женихом, а сейчас и подавно! Бабы надуэли будут драться за тебя! — он расхохотался в предвкушении предстоящих дамских стычек.