История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I - Алексей Величко

Напротив, когда в дело вмешивался непосредственно Валент, его толерантность, кротость и незлобивость удивляла всех присутствующих. Например, во время войны с готами, то есть уже после своего крещения и установления негласного союза с Евдоксием, царь остановился в главном городе Малой Скифии Томисе и отправился со своей свитой на богослужение в ближайший храм. Но местный епископ Ветранион подвёрг его суровому обличению в своей речи и демонстративно удалился в другую церковь, вызвав тем самым всенародное осмеяние императорского величества. И что же? В виде наказания, которому император подверг епископа, ему назначили непродолжительную ссылку в неподалеку расположенный город.

В Кесарии Капподакийской, где уже блистал знаменитейший Отец Церкви св. Василий Великий, известный своей верностью Никейскому Символу, и вождь организованной им «новоникейской партии», Валент смиренно прошёл в храм, где простоял всю службу, а затем подарил св. Василию богатые земли для организации попечения для стариков и больных, которых окормлял св. Василий.

Находясь в Эдессе, он пожелал приобрести для омиев знаменитую и дорогую для горожан церковь Св. Фомы, но неожиданно столкнулся с массовым протестом. Множество народу, даже женщины с грудными детьми, пришли к храму, не боясь принять мученический венец от подошедших войск. И, чуждый насилия, Валент отказался от своей затеи. Святитель Афанасий Великий, пользуясь рескриптом императора, спокойно оставался на своей кафедре до самой смерти в 373 г., а противостоящие омиям епископы отделывались, как правило, либо лёгким штрафом, либо необременительной ссылкой с весьма снисходительными условиями[431].

Однако не всегда отношение Валента ко всем, кто не принимал формулу омиев, было столь терпимым. В частности, в 365 или 367 гг. он запретил епископам, изгнанным Констанцием, возвращаться на свои кафедры. Под этот указ недоброжелатели пытались подвести и св. Афанасия Великого, но александрийцы настолько горячо защищали своего архипастыря, так страстно доказывали, что именно этот закон не подходит под данную ситуацию, что Валент смилостивился и оставил св. Афанасия на прежней кафедре[432].

Вообще, как замечают историки, гонения никейцев и антиариан в правление Валента во многом зависело от наклонностей правителя конкретной провинции — настолько условна была в некоторых местах власть Валента. Наибольшие гонения произошли в Антиохии, где Валент воевал с персами и где он непосредственно имел возможность проследить за точным исполнением собственных приказов. Все главнейшие епископы — антиариане, включая Мелетия Антиохийского, Пелагия Лаодикийского, Евсевия Самосатского и Варса Эдесского, были сосланы в отдалённые провинции Империи[433].

Но иногда встречались поистине чудовищные события, как, например, история с 80 иноками, направленными в 370 г. в Константинополь православными общинами с жалобами на притеснявших их ариан. «Житие» гласит, что разгневанный император велел префекту Модесту казнить жалобщиков, и тот будто бы посадил клириков на корабль, который по его приказу подожгли и отправили в море. Часть монахов сгорела, другая — утонула; память их отмечается Церковью 5 сентября[434]. Правда, до сих пор достоверно неизвестно, имел ли всё-таки сам император Валент отношение к данному преступлению или нет — «Жития» не являются безусловным историческим источником в буквальном смысле этого слова. Кроме того, данное событие настолько выглядит одиозно на фоне обычной практики Валента, что очень сложно предположить, будто император в действительности мог пойти на такое преступление. По крайней мере, многие достопочтимые историки Церкви весьма скептически относятся к попыткам связать это событие с именем императора Валента.

Гонения на православных особенно ощущались в Египте после смерти св. Афанасия Великого, когда за вдовствующую кафедру началась борьба между православным епископом Петром и аринским архиереем Лукием. Последний не преминул воспользоваться помощью царя — он выпросил 3-тысячный отряд, которым, руководили арианские пресвитеры, принуждал монахов подчиниться арианскому архиерею, а молодых и здоровых иноков забрал на воинскую службу[435].

Но это были уже последние вздохи арианства. После смерти Валентиниана I на престоле укрепился Грациан, твёрдый приверженец Никейского Символа. По совету папы св. Дамаса I (366–384) Грациан от общего имени обоих императоров (своего и Валентиниана II) приказал возвратить всех никейцев из ссылки, а ариан удалил с епископских кафедр. Когда в Антиохии произошло очередное волнение из-за преемника вдовствующей кафедры, цари направили туда войско во главе с полководцем Сапором, который и восстановил епископом города никейца Мелетия[436].

Вообще, в лице Грациана и Валентиниана II Римский мир увидел фигуры времён св. Константина Великого и Констанция, не допускавших индифферентизма в делах веры. Грациан первым делом приказал лишить жрецов государственного содержания, а храмы — доходов, выделявшихся из государственной казны, а затем вообще отписал эти храмы в государственную казну. Вслед за этим были отозваны и оставшиеся от древних времён привилегии, которыми владели жрецы. Вводился запрет на переход из христианства в язычество или иудаизм — таковые могли лишиться даже жизни за свой поступок.

Наравне с язычеством император борется с остатками арианства и донатизма. В 376 г. Грациан издал закон о кафолической святости, которым запрещались всякие еретические собрания как в городах, так и в целом по стране. Все места, где под вымышленными предлогами алтари были поставлены и освящены еретиками, или помещения, где они собираются, подлежали конфискации. Аналогичный закон последовал и в 378 г., главная цель которого заключалась в ужесточении наказаний за неисполнение более раннего по времени правового акта. Третий закон, подписанный императором в Милане в 379 г., характерен словами царя, в которых он выражает своё отвращение к еретикам. Хотя таковых, в понимании «ереси» императором, было немало и при его дворе, и даже в свите, он не остановился перед тем, чтобы запретить всякое некафолическое богослужение под угрозой смертной казни. Особенное неудовольствие Грациана вызывали донатисты, против которых он издал два специальных закона. Наказание донатистам — то же, что и прочим еретикам: их церкви подлежали конфискации в пользу казны. В качестве «крайнего судии», определявшего кафоличность или еретичество той или иной церковной группы, Грациан назвал Римского епископа.

Параллельно этому Грациан издал несколько законов, цель которых заключалась в улучшении положения клира. Так, в 376 г. был отменён старый закон, охранявший права государства от церковной подсудности. Все церковные споры и небольшие деликты, относящиеся к соблюдению религии, были признаны подсудными местным епископам и соборам соответствующих диоцезов, за исключением уголовных дел, рассматриваемых светской властью. В 377 г. император издал знаменитый закон, по которому не только епископат, но и низшее духовенство было освобождено от принудительных должностей и личных повинностей. В 379 г. был подписан эдикт, который освобождал от налогов мелкую торговлю клириков в Италии, Галлии и Иллирике. Наконец, под влиянием св. Амвросия был принят закон, который освобождал дочерей актёров в случае их перехода в христианство от принадлежности к этому позорному сословию и соответствующих обязанностей[437].

В 382 г., то есть незадолго до своей гибели, Грациан подписал эдикт против еретиков, первой жертвой которого пал Присциллиан — церковный реформатор и гностик. По инициативе Идация, епископа Эмеритского, Грациан назначил собор в Сарагосе, который заочно осудил не явившихся на него епископов Инстанция и Сальвиана, мирян Елпидия и Присциллиана — родоначальника ереси. Примечательно, насколько религиозная политика Грациана отличалась от взглядов Максима — Узурпатора. Желая найти твёрдую поддержку у населения, последний постоянно варьировал, то обращая свои взгляды к кафоликам, то к язычникам. Единственные, кем Максим не интересовался, являлись ариане по причине их крайней малочисленности на Западе. Когда после смерти Грациана Присциллиан и его сторонники захватили ряд кафедр, Максим по просьбе епископов велел созвать ещё один собор — в Бордо, вновь осудивший заочно Присциллиана, а император приказал даже казнить его и некоторых его сторонников, когда те решились апеллировать к узурпатору. Правда, симпатий к Максиму этот эпизод не добавил, и св. Амвросий в первую очередь открыто демонстрировал своё пренебрежение этому баловню судьбы[438]. Как можно понять, такие строгие меры против еретиков и иноверцев были ещё крайне редки и вызывали, скорее, недовольство у населения.