Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга вторая: июнь 1942 – январь 1943 - Геннадий Леонтьевич Соболев

4 гв. ск 31.8 развертывается для последующего ввода в прорыв и развития наступления на синявинском направлении на Анненское.

МЕРЕЦКОВ, ЗАПОРОЖЕЦ, СТЕЛЬМАХ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 533–534.

Из воспоминаний начальника Инженерного управления Ленинградского фронта Б. В. Бычевского

Через несколько дней активизировался колпинский участок в полосе 55-й армии. Части 56-й и 268-й стрелковых дивизий штурмовали здесь опорный пункт Ям-Ижора.

Таким образом, в первых числах августа уже четыре стрелковые дивизии вели наступательные бои.

Правда, территориальный успех этих частных операций был незначительным. Войска 42-й армии закрепились в восточной части поселка Старо-Паново на берегу речки Дудергофки да захватили первые траншеи противника у станции Лигово и на восточной окраине Урицка. Войска 55-й армии овладели поселками Путролово и Ям-Ижора.

Как раз в эти дни Ставка предупредила Говорова о начавшейся переброске под Ленинград из Крыма крупных сил армии генерал-фельдмаршала Манштейна. Действительно, скоро наши разведчики и партизаны заметили перегруппировку войск противника и обнаружили совершенно новые части. В районе Тосно и Вырицы появились 5-я горнострелковая, 61-я пехотная и 250-я испанская «голубая» дивизии. Из Красногвардейска донесли о сосредоточении там до сих пор неизвестных 12-й танковой дивизии и 185-го штурмового дивизиона. Под Ленинградом появились осадные орудия большой мощности, в том числе и 420-миллиметровая типа «Берта». Стало ясно, что враг создавал новую ударную группировку, нацеленную на город.

Этому благоприятствовала тяжелая обстановка, сложившаяся на юге страны. От сводок Софинформбюро ныло сердце. Пали Крым и Донбасс. Гитлеровцы форсировали Дон, прорвались к Северному Кавказу и Волге.

Но, несмотря на все это, в войсках не было и следа уныния. Бойцы и командиры готовы были помочь товарищам по оружию, активными действиями отвлечь часть вражеских сил на себя. И мы в штабе не оставляли сокровенную мечту о большом ударе с целью прорыва блокады.

И вот 7 августа генерал Гусев сказал:

– Ну, други мои, кажется у нас начинаются горячие денечки. Волховский фронт готовит наступление на Синявино. Нам предстоит наносить вспомогательный удар навстречу ему.

Больше он ничего не сказал. Только хитро улыбался:

– Не торопитесь, всему свое время.

– Раз навстречу волховчанам, значит, опять по старому пути, с форсированием Невы? – высказал предположение генерал Баранов, новый командующий бронетанковыми войсками.

– Может, ты знаешь другую дорогу? – улыбнулся Гусев. – Я, брат, премию бы выдал тому, кто укажет ее. За Старо-Паново больше недели дрались, а дальше Дудергофки не ушли. Делай сам вывод…

Два дня спустя нас вызвал Л. А. Говоров. И тут всем стало ясно, что командующий как раз и не хочет наступать по старому пути, через Неву.

– Удар осуществим вдоль левого берега Невы от Колпина в направлении Усть-Тосно и далее на Мгу, – заявил он.

Замысел Леонида Александровича прост.

– Имейте в виду, – предупреждал он, – многое будет зависеть от того, сумеем ли мы сразу захватить шоссейный мост через реку Тосну. С этой целью высадим десант на катерах. Внезапность должна стать нашим союзником.

Сообщив затем сроки готовности операции, назвав силы, которые должны в ней участвовать, командующий предложил немедленно приступить к разработке плана и отпустил нас.

Мы, не сговариваясь, сразу все направились к Гусеву. Выяснилось, что по пехоте на участке предполагаемого прорыва может быть создан лишь полуторный перевес.

– И танков у генерала Баранова маловато. Выходит, на вас вся надежда, – обратился начальник штаба к командующим Военно-воздушных сил и артиллерией.

Генерал С. Д. Рыбальченко заявил, что он может выделить для поддержки пехоты не больше ста самолетов.

– Не жирно! – резюмировал Гусев. – Ну а у тебя как, Георгий Федотович?

– Создадим тройное превосходство в орудиях и тяжелых минометох, – уверенно ответил Одинцов.

Когда расходились, Гусев предупредил меня:

– Ты, брат, все-таки готовь переправочные средства у Невской Дубровки. Хотя бы на одну дивизию.

– Я Вас не понимаю, Дмитрий Николаевич. Какой в этом оперативный смысл?

– Командующий приказал держать там наготове семидесятую дивизию. Мы ее перебросим через Неву для удара во фланг противнику, когда основные силы пятьдесят пятой армии начнут развивать успех.

Наступило 19 августа. За десять без малого суток мы успели во всех деталях продумать и неплохо организовать обеспечение предстоящей операции. 367-й и 53-й армейские инженерные батальоны назначены на усиление стрелковых дивизий, форсирующих реку Тосну. Один саперный взвод пойдет в составе десанта на катерах, чтобы разминировать мосты. Старейшие и наиболее испытанные в прошлых боях 41-й понтонный и 106-й инженерный батальоны вступят в дело в составе главных сил 55-й армии при развитии успеха.

106-м батальоном теперь командует майор И. И.Соломахин. Из сугубо гражданского инженера-строителя, любителя поспорить даже там, где не положено, выработался смелый, энергичный, дисциплинированный командир. Только неделю назад батальон освободился от строительства фронтового командного пункта, и уже после этого Соломахин успел перебросить через Ладожское озеро новый легкий понтонный парк, подготовить автотранспорт.

Так же слаженно действуют и другие наши части. За год войны инженерные войска обогатились огромным опытом. Лучше стало у нас и с материальной частью.

В приподнятом настроении явился я на фронтовой артиллерийский наблюдательный пункт. Он находится прямо в траншее на правом берегу Невы, как раз против участка, который будет атаковать десант. На НП хозяйничает Г. Ф. Одинцов. Здесь же находятся С. И. Лисовский и несколько человек из штаба 55-й армии.

Над Невой – гул артиллерийской канонады. Это орудия прямой наводкой наносят удары по огневым точкам на левом берегу реки. Катера с десантом идут вверх по Неве из Кормчино и скоро должны поровняться с нами.

Химики ставят дымовую завесу. Она заволакивает весь фарватер Невы и оба берега. Огонь орудий прямой наводки стихает. На воде уже слышен шум катерных моторов.

На бреющем полете прошла группа краснозвездных штурмовиков. Высоко в небе кружит четверка истребителей.

Прислушиваясь ко всем этим звукам, я думаю о своем. Найдут ли катера в дыму намеченные места высадки? Подавлена ли противодесантная оборона немцев? Сольются ли удары передовых частей 43-й и 268-й стрелковых дивизий на левом берегу с атакой десанта?

Во время ночной разведки саперы капитана Ерастова наткнулись на маленькую землянку в овраге. От нее к мосту на шоссе тянулись две нитки электрического провода. Мы решили, что это подрывная станция. Сейчас по ней бьет наша батарея.

На том берегу послышался треск автоматов, несколько взрывов гранат. Дым становится реже. Нам уже виден начавшийся там бой. Кажется, оккупанты ждали атаки с суши, а не с Невы. Позиции 43-й стрелковой дивизии – в огне и дыму. Девятки «юнкерсов» успели трижды бомбить занятый ею клочок земли.