Дочка для владельца Империи - Татьяна Тэя

мне знакомы. Значит, не так уж сильно я выпала из жизни. Я бы тоже подпела, но уверена, если начну, горло, в конце концов, зацарапает. Да и голоса у меня особо нет.

- Хорошо, что тебе лучше, - замечает Вера. – Вот, можешь уже куда-то выбираться.

- Хорошо, что твой брат сжалился надо мной и позволил больше, чем планировал сначала.

Звучит немного резко, но это именно то, что я думаю. Вера бросает на меня задумчивый взгляд.

- Сева, конечно, строгий, но… - она приподнимает указательный палец правой руки, лежащей на руле: на нём идеальный ярко-красный маникюр, - но справедливый. И потом, откуда тебе знать, что он планировал с самого начала? Этого не знаем ни я, ни ты, ни даже сам Сева, возможно. Ты свалилась как снег на голову.

- Да уж. Снег.

- Хорошо, что ты догадалась указать его контактным лицом, в случае если с тобой что-то случится.

- А я и не указывала, - пожимаю плечами. – Вернее, не для себя. Для Ульяны. У неё к документам приложены все контактные данные Сергеева. На всякий случай. Как и моей родни, кстати. Но проинформировали первым почему-то Севу.

В голову приходит понятное объяснение: «может, потому что он в Москве, а мои – в другом регионе?»

- Ну, идея та же самая.

Я жую губу, прежде чем задать вопрос.

- Вера, ты знаешь, что произошло между мной и твоим братом чуть больше года назад?

- Ну… вероятно, произошло то, после чего появляются дети? – выгибает она бровь и бросается в меня ухмылочкой.

- Логично, только это… не всё.

Жестом руки она меня останавливает.

- Потом расскажешь. Не порть сейчас настроение. – Каким-то шестым чувством она понимает, что история не просто грустная, а, мягко говоря, неприятная. – Оно тебе ещё понадобится.

- А что такое?

Чувствую, что за словами Веры что-то скрывается.

- Увидишь. Тут уже немного осталось.

Вера продолжает болтать о ерунде, иногда мы прерываемся на прослушивание модных треков, и я потихоньку начинаю напевать мелодии время от времени. Вскоре мы приезжаем в коттеджный посёлок. Дом Веры стоит поближе к лесу, даже из машины по длине забора я определяю, что участок достаточно большой. Ворота раскрываются, и мы въезжаем внутрь. Точно. Он огромный!

- Не люблю город, - замечает она, а потом поправляет саму себя: - То есть люблю, но не жить в нём. Бывать, да. Ходить куда-то. Встречаться с подругами. А жить – нет уж, увольте. Выберешься сама или помочь?

Она легко перескакивает с одной темы на другую, и с ней нет надобности заполнять пустоту. Мне даже удивительно, что она так тепло ко мне относится. Сначала мне казалось, это потому, что Сева её попросил, но сейчас понимаю, что она сама по себе такая. Открытая, что ли.

Мне интересно, где Регина с Ульяшей, потому что машину своего водителя я сразу примечаю. Хочется побыстрее добраться до дочери, потребность постоянно находиться с ней рядом лишь усиливается с каждым днём.

Самостоятельно выхожу из машины и, прихрамывая, делаю пару шагов, а потом буквально и фактически земля уплывает из-под ног.

Эмоции брызжут вместе со слезами, которые не могу контролировать.

- Макарик? – не верю ни глазам, ни рукам, которые обнимают худенькие плечи брата, который на полном ходу врезается в меня.

Откуда он выскочил, я даже не успела понять.

Мы не виделись практически год, и я замечаю, как он вытянулся и окреп. Потому что прижимает он меня к себе довольно крепко. Улыбаюсь сквозь слёзы.

- Арина, не реви, - тянет он.

- А мама где?

- С Ульянкой нянькается. А я, честно говоря, не знаю, как к ней прикоснуться и не сломать. Мать усадила меня на диван, а мелкую твою мне на колени положила. Я её на руках держал, она даже не хныкала. Представляешь?

- Представляю, представляю, Макарик, - притягиваю брата, пряча лицо и эмоции, целую в светлую макушку и глажу по отросшим волосам.

- Стричься-то будем?

- Ой, и ты туда же, - недовольно тянет он.

- Так оброс!

- Мне нормально. Давай про что-нибудь другое поговорим, а?

- Обязательно поговорим. Обязательно!

Вера, проходя мимо, трогает меня за плечо. Вижу её улыбку и на лице, и в глазах, а в груди разливается тепло и благодарность. Ещё недавно я злилась на Севу, что он запрещает мне общаться с родными, а теперь он привёз их сюда. Это всё-таки траты и время. Хотя не сам же он этим занимался? Просто дал указание, и их доставили куда надо.

Не разрывая объятий, мы с братом, пошатываясь и спотыкаясь, идём в дом. Он реально огромный. Сложен из массивного бруса, стоит, наверняка, целое состояние. Внутри всё также впечатляет. Просторная гостиная занимает практически весь первый этаж. Там по дивану ползает Ульяна, а мама корректирует её маршрут. Светловолосый семилетний парень, по всему - сын Веры, про которого она рассказывала, подскакивает при нашем появлении.

Я не знаю, кого бросаться обнимать первым: Ульяшку или маму. Но последняя решает проблему выбора: подхватывает внучку на руки и идёт ко мне.

Сама не своя от переизбытка чувств, я начинаю плакать.

- Ариш, ну что ты, что ты… - неловко пытается успокоить мама, гладя меня по спине.

А мне и плохо, и хорошо одновременно. Хорошо, потому что мы, наконец, увиделись. Плохо от того, что не было возможности сделать это раньше. Столько всего произошло за последнее время, что впервые возникает мысль, что я не понимаю, как вынесла всё это.

Когда долгое время жил в напряжении, очень сложно отпустить его. Состояние становится привычным. А теперь будто чего-то не хватает. Пустота, образовавшаяся на его месте, заполняется эмоциями, а эмоции выливаются в слёзы.

Вот и всё, что происходит, я просто реву. И никак не могу остановиться. Так что успокаивать меня приходится всем присутствующим. Даже Верин кот – какой-то белоснежный породистый красавец, приходит ко мне и устраивается под боком, когда я, наконец, оказываюсь на диване с дочкой на коленях.

Мама подсовывает мне липовый чай с мятой и бормочет:

- Сейчас наговоримся. Болтать будем до поздней ночи. Не плачь, доча. Всё хорошо. Главное, что все живы и здоровы. Всеволод сказал, что тебе уже лучше. Да мы в гости-то и не надеялись, он сам предложил, - выдаёт она ответ на мой незаданный вопрос.

Я лишь киваю, как болванчик, согреваясь от тепла родных, Ульяниной