Большой погром - Василий Сахаров

Впрочем, я отвлекся. Максим Петролиф, понимая, что переговоры зашли в тупик, попытался вернуться в город. Однако я его не отпустил. Пусть побудет моим гостем, поскольку штурм Херсонеса должен произойти в самое ближайшее время. Подробные схемы города имелись. За стенами уже находились вароги и перед самым нашим приходом в порт вошли мои драккары. Для местных жителей версия стандартная — варяги идут наниматься на службу в императорскую гвардию. То есть они союзники и, конечно же, городские власти решили их нанять. Командиры «Святослава» и «Карателя» согласились. После чего варягам выделили для обороны участок стены, и оставалось дождаться сигнала.

Ночью со стены города спустился человек. Это был Тапио, разведчик из отряда Калеви Лайне, и он сообщил, что все готово. Можно выступать и в авангарде войска к Херсонесу двинулась тысяча Девлета Кул — Иби. Он молодой, преданный и способный, и у меня на него большие планы. Но это потом, а сейчас ему необходима героическая репутация и он ее получит.

В кромешной тьме к стенам подошли передовые сотни родов Капаган, Гэрэй, Юйгу, Алып, Тугбир, Ак — Барс, Ышбара, Кара — Дженчу, Ак — Тагир и Мага. Это самые лучшие воины в степи, прирожденные бойцы, которые целый год только и делали, что готовились к войне. Поэтому сомнений в том, что они легко подавят гарнизон и разгонят сонное ополчение, не было. Опять же варяги и вароги рядом. За их плечами Северная война, морские походы, штурм Брюгге и нормадских замков, так что они и сами могли захватить Херсонес. Но зачем рисковать и терять дружинников, когда есть численное превосходство? Правильно — ни к чему.

Тихий посвист! Сверху упали веревочные лестницы и канаты с узелками. Стены не очень высокие, взобраться легко, и степняки стали перебираться в город.

Постояв под стенами, я почесал затылок и вздохнул. Скучно как‑то — ни подраться, ни побуянить. Вроде бы не мальчик. Если по разуму и жизненному опыту судить. Но тело молодое и оно требует движения, риска и адреналина. Порой хочется вступить в бой, хотя это ни к чему, и сейчас именно такой случай.

— Пропади все пропадом, — усмехнувшись, пробурчал я, а затем направился к ближайшим воротам и махнул рукой телохранителям: — За мной!

Воины держались рядом, не отставали, и в бой мы вступили вместе. Ворота открылись, а за ними улица, на которой кипела схватка. Я в свалку влезать не стал, здесь и без меня разберутся. Осмотрелся и выхватил из ножен верный меч, а затем свернул в ближайший проулок и пошел вдоль стен.

— Стой! Ты кто!? — впереди городские защитники в доспехах, значит, регуляры или наемники.

Один из телохранителей метнул во вражеского воина топор. Он просвистел по воздуху и вонзился противнику в череп.

— Бей их! — закричал другой ромей, который выставил перед собой копье, кинулся на меня и повел за собой товарищей.

Противник сделал быстрый выпад в лицо. Удар хорошо поставлен, заметно, что ромей его долго отрабатывал. Однако я уклонился, всего на полшага сдвинулся в сторону, а потом ухватил древко копья и резко дернул его вверх. Оружие ромея задралось к темному ночному небу, и прошло над моим левым плечом, а он по инерции сделал шаг и приблизился. После чего получил в живот тридцать сантиметров остро заточенной стали.

Пока я занимался своим противником, телохранители перебили или разогнали остальных. Пара человек бросилась наутек, и мы погнались за ними. Зачем? Почему? Для чего? Все на инстинктах — раз враги бегут, надо их догнать и добить. Будь я на месте ромеев, наверняка, постарался бы подловить преследователей. Но ромеев со мной сравнивать бесполезно. Они простые городские стражники, а я витязь Яровита, который чувствует опасность и живет боем.

Спустя минуту новый бой. Дорогу преградил отряд из трех десятков бойцов. Люди разные: есть пара аристократов, купец с охранниками, стражники, наемники, несколько половцев и местные ополченцы.

Один из ромейских аристократов атаковал меня, но я отбил его клинок. Он отступил, однако недостаточно далеко. Сделав длинный выпад, я достал его, и острие венедского меча рассекло шею противника.

Быстро осмотрелся. Телохранители разметали строй ромеев и оттеснили противника дальше по улице. На мгновение мой взгляд столкнулся с глазами еще одного ромея. Средних лет воин в хорошей броне и саблей в правой руке замер в ступоре, что странно. Судя по годам и доспехам, опытный боец, а тут такая оплошность.

«Посмотрим, что ты за фрукт», — промелькнула у меня мысль, и я ударил его рукояткой меча по голове.

Пошатнувшись, противник стал опускаться на колени, и я бросил назад:

— Этого живьем брать!

Аристократа подхватили под руки и утащили в глубину нашего строя, а я продолжал сражаться в первых рядах.

Клинок метнулся в горло следующего противника. Он легко раскромсал плоть и вскрыл вены ромея. Еще один готов, отправился к своему богу, и я навалился на него плечом. Сильный толчок и тело мертвеца упало на других ромеев. Кровь из его ран хлещет на меня и заливает лицо. Однако мне плевать. Сейчас вражеская кровь цены не имеет, все равно, что грязь. А грязь как сало — потер и отстало.

Труп врага падает и на меня бросается следующий противник. Однако я пуганул его имитацией удара, и он отскочил. После чего мой меч скользнул вокруг, задел пару ромеев и пространство вокруг очистилось. Появилось место для маневра, и рядом снова встают варяги. Они прикрывают меня щитами, и мы идем вперед. Скорость у нашего отряда небольшая, но остановить нас нельзя. Ромеи пасуют перед бронированным строем варягов, откатываются дальше и впереди прикрытая кожанкой спина ополченца.

Удар! Сталь пробивает толстую кожу и проникает в тело.

Неожиданно слева падает варяг, он ранен. Я открыт и краем глаза замечаю, что в мою голову летит молот.

«Пригнись!» — сам себе приказываю я и быстро припадаю к земле.

Молот пролетает над головой. Очередной противник, здоровяк в толстой шубе, которую не всяким клинком пробьешь, вновь поднимает свое оружие, и я наношу удар снизу вверх. Меч вонзается в пах жителя Херсонеса и его истошный дикий крик разносится над улицей:

— И — иии!!!

Тяжелый молот выскальзывает из руки здоровяка и падает ему на ногу. Но он этого не замечает. Молотобоец хватается обеими руками за пах и пытается вытащить мой клинок, а я тяну его на себя, и лезвия отсекают противнику пальцы.

Снова противник кричит и в его голосе неописуемая боль. Однако на него налетает варяг из охраны и на голову молотобойца опускается секира, которая разбивает череп ромея и прекращает его мучения.

Бой продолжился, но исход схватки был предрешен. Вскоре мы перебили всех, кто был способен оказывать сопротивление, а остальные бежали. Вот только далеко уйти они не смогли. Беглецы направлялись к порту, а там уже варяги с «Карателя» и Святослава", которые встречали ромеев сталью и арбалетными болтами…