Странный мир - Сергей Калашников

Старый добрый балаган ролевиков в два счёта установили на привезённом с собой каркасе, натянули тент и принялись оборудовать площадку на возвышенном месте, где планировалось организовать источник местного водоснабжения. Ровненькую чуть наклонную поверхность довели до идеального состояния, отштукатурили и выгладили, дали как следует схватиться раствору, а потом на ней поставили высокую каменную пирамиду из собранных по окрестности обломков и крупной гальки. Утром из под основания показалась вода, сконцентрировавшаяся за ночь на остывших камнях из влажного морского воздуха. Полведра скопилось в подставленной в нужном месте ёмкости. Умыться и напиться для пары человек хватит. Это, конечно, резервный вариант, на всякий пожарный, так сказать.

Из привезённых с собой кольев, жердей и прутьев строили дровяные сараи и заполняли их топливом, которое не переставали подвозить с ближнего острова из поймы реки. Домик поставили на сложенный из местного камня фундамент. И сам домик тоже из местного рыхловатого известняка. С толщиной стен не поскупились. Только потолочное перекрытие и кровля из привозных материалов. Навесы, сараи, мостки над мелководными бассейнами, в которых упаривается рассол морской воды — Михалыч руководил обустройством. Немного копали, слегка насыпали, создавая будущие удобства тем, кто будет здесь работать.

Пока шли строительные работы, Михалыч наосаждал в своих пропекаемых солнцем тазиках гипса. Немного, грамм сто, но зато соль, которую он заодно получил, на вкус оказалась значительно лучше. А часть рассола, только Славка не уследил, из какого по очереди сосуда, заливал в колонну, собранную из хитро вылепленных горшков, досыпал чего-то, улавливал то одно, то другое из торчащих в стороны керамических носиков, выпаривая, осаждая, добавляя, смешивая… Интересно, но некогда разбираться. Подошел Зиночкин нашив, привёз деревянные детали. А вот тут вышло затруднение — мелко оказалось у берега для дубового кораблика. Далеко пришлось носить, однако пошел монтаж вышки для ветряка. Потом наведался Маркович, проследил за установкой генератора и прокладкой проводов. Снова хитрой формы горшки, колдовство с растворами, и… запах соляной кислоты.

Полученные химикаты быстренько уходили в Балку. Только сейчас до Славки начало доходить, что реально строят они не столько промышленное предприятие, сколько основу фармацевтического производства. Ведь тому же каолину Рипа обрадовалась значительно сильнее, чем Михалыч. Оказывается, медики и его применяют.

Вообще, этот период был так насыщен событиями, что привычное понятие, «как белка в колесе», захотелось заменить Тинкиным перлом «как чёртик в табакерке». Действительно, только гашёной извести приняли и истратили четыре полных крейсера. И пресную воду для стройки из реки возили по три рейса за день. Ведь основания под все постройки нужно устраивать, как следует. Народа здесь будет жить мало, пока вообще только Михалыч с супругой собираются оставаться. И ничем они себя обеспечить не смогут, так что сухопутную дорогу от Куреня разметили, тележка, запряженная антилопой, за день в оба конца успевает обернуться. Но до ближайшего источника пресной воды — устья их реки — пять километров. Это на случай эвакуации в экстренном порядке тоже нужно предусмотреть. А еще нужно приготовить глубокую крытую ёмкость для сбора и хранения дождевой воды. Вот только рации сюда надёжно не хватает. Нет у них больше ни одной, и взять неоткуда.

Пластмассовый крейсер теперь водит Фима. Прошел он у Зиночки курс молодого бойца. А, с другой стороны, поручать крепкому парню работу, с которой справляется подросток просто нерационально. Матросом у нового капитана его же собственный братишка. Сегодня Славка вместе с ними заготавливает морскую капусту. Нырок на глубину шесть метров — это не что-то запредельное. Подсечь ножом ленты и прикрепить их к веревке — дело несложное, однако, делать это раз за разом утомительно. И ужасно не хватает ласт. Те, прошлогодние, годятся только для младшего, но до дна он не доныривает даже с ними. Тренируется, однако.

— Дядя Слава! А ведь с верёвкой нырять ужасно неудобно, — Фимка упорно обращается к нему, как ребёнок к взрослому, хотя разница в возрасте всего лет пять. — А что если к водоросли поплавок прицеплять, чтобы конец всплывал. Сверху то их потом собрать несложно.

— Отличная мысль. А из чего поплавки?

— Хворост у нас с собой сухой, Заточить один конец, сделать зазубрину, чтобы из прокола не выскочила, и втыкай в ленты. А потом подрезал — и дело в шляпе.

— Надо попробовать.

Попробовали. Понравилось. До вечера лодку нагрузили, а это не меньше тонны. Вернее, меньше, но не намного. Но вообще-то к следующей поездке следует подготовиться дома. Видел Славка пластмассовые прищепки и непочатую упаковку шариков для пинг-понга. Ну и ласты новые требуются, по его ноге. В общем, реквизит нужно будет приготовить заранее. А то они нынче, как с испугу, разгрузили в Солеварне пришедшую с грузом из Балки лодку, и, чтобы не гнать её обратно порожней, завернули в разведанный Зиной и Викторией лиман, загрузиться ламинарией.

Тёплая летняя ночь. Море, серебристая дорожка от полной луны. Безветрие. Славке не спится. Мысли покоя не дают. Только что прочитал письмо от Тинки с пометками Марковича и добавками Рипы. Речь в нём шла о подготовке к зиме. Эх, год назад бы им эти проблемы! А то видишь ли, шелка так мало, что хватило на подкладки всего для двух безрукавок. Кстати, не просто шкур с дыркой для головы, а уже скроенных и сшитых. Наверняка небезупречно, если с точки зрения высокой эстетики, но добротно — это точно.

И стёкла у Марковича получаются каждое своего цвета, толстые и маленькие — с почтовый конверт. Да еще и изображение искажают, поскольку поверхность у них волнистая. Хм! Не страшно. Главное, в отапливаемых жилых помещениях зимой будет свет. И для того, чтобы писать не придётся днём жечь не слишком благородно пахнущий животный жир.

Зато три финиковые пальмы явно прижились, и есть чем укрыть их на зиму. Главное же, что проистекает из текста, который он час назад прочитал вслух под тентом, где ужинал со строителями Солеварни, это то, что опять их сообщество прошло некий этап, преодолело рубеж, за которым снова что-то пойдёт иначе. Пока не чувствуется у людей настроений к индивидуальному ведению хозяйства, к обособлению, соблюдению собственных интересов. Но ведь это может случиться в любой момент. Все они выходцы из весьма эгоистичного мира, мира, где постоянно конфликтуют интересы разных людей. Трудно ожидать, что те принципы не проявятся и в их сообществе.