100 великих тайн Востока - Николай Непомнящий

Думал Александр и о дальнейшем продвижении по морю на восток. Может быть, выполняя последнюю, неизвестную нам волю царя, Неарх повел флот именно в восточном направлении? Здесь, увы, заканчивается область точных исторических свидетельств и начинаются предположения…

…Стоял июнь – пора муссонов. На западе – против ветра – лежала сухая и жаркая Аравия. На востоке – земли, которые предстояло колонизировать. И флот Неарха взял курс на восток. В этом убеждены американские археологи Гарольд Глэдвин и Констанс Ирвин. Они утверждают, что флот Неарха пошел на восток, держась берегов Южной Азии. В Индии греки сделали две остановки: сначала у южной оконечности полуострова, потом на восточном побережье и взяли на борт людей. От Индии корабли прошли к Бирме и, повернув на юг, поплыли вдоль Малакки. У ее южной оконечности суда снова повернули на восток, направляясь вдоль северных берегов Суматры и через пролив вышли к островам Индонезии. Миновав их, флот достиг Новой Гвинеи. Дальше на пути его следования лежали острова Полинезии.

Индейский воин в шлеме с гребнем (культура мочика)

Когда корабли вышли в Тихий океан, минуло уже около четверти века с той поры, когда флот вышел из Персидского залива. Путь был долгим и трудным. Люди и корабли постарели, многие суда разбились, часть команды погибла в стычках с местными жителями. В экипажах прибавилось уроженцев Южной и Юго-Восточной Азии. Среди греческих судов появились большие каноэ – такие лодки известны и сейчас в Малабаре, Бирме и других предполагаемых пунктах следования греческого флота Неарха. Флот дошел до Нового Света, и команды высадились на тихоокеанском побережье Центральной или Южной Америки…

Люди, ступившие на берег Нового Света, пишут Глэдвин и Ирвин в подтверждение своей гипотезы, надели в предвидении боя боевые шлемы. На рисунках пирамид индейцев мочика изображены точно такие же. Позднее индейцы переняли этот тип боевого снаряжения, и исследователи Америки отмечают, что у индейцев имелись прочные плетеные головные уборы с загнутым гребнем – копии греческих шлемов времен Александра Македонского. Такие же шлемы поразили капитана Кука, увидевшего их у жителей Гавайских островов…

Кроме того, ученые обнаружили несколько видов игр, одинаково распространенных как в древнем Средиземноморье, так и в Полинезии и Америке; найден древний мексиканский ткацкий станок, в котором столько же рабочих частей, что и в «старосветском»…

За вратами мистического града

В 1239 г. к французскому королю Людовику IX прибыло мусульманское посольство с сообщением о том, что «с северных гор устремилось некое племя человеческое, чудовищное и бесчеловечное, и заняло обширные и плодородные земли Востока, опустошило Великую Венгрию и со срочными посольствами разослало грозные послания»[16].

Таково было одно из первых в Европе достоверных известий о «тартереях». Этим термином средневековые писатели называли татаро-монголов. И первые слухи о них внушали европейцам немалые опасения. Видимо, на воображение ученых монахов произвела сильное впечатление случайная игра слов: «татары» и «Тартар». Ведь, согласно греческой мифологии, «Тартар» – пространство, находящееся в самой глубине космоса, ниже царства мертвых.

Разрыв традиционных торговых связей между Востоком и Западом, непобедимость монголов и, казалось, сбывающееся предсказание Апокалипсиса о конце света вселили страх в сердца европейской элиты. Может быть, этот факт объяснит скрытые причины первых дипломатических посольств из Европы к великому хану монголов. Впервые Евразийский континент так явственно ощутил себя некой единой целостностью, и для Запада стало жизненно важной потребностью знать реальности некоего мифического Востока.

Начиная с XIII в. каждое столетие Европа посылала своих гонцов в глубины Азии. Миссией, открывшей глаза Европе на Азию, стало дипломатическое посольство, направленное папой Иннокентием IV в 1245 г. Посол папы Джованни Плано Карпини, францисканский монах, брат ордена миноритов, достиг монгольской столицы в Каракоруме, южнее озера Байкал, и по возвращении описал свое путешествие в книге, названной им «История монгалов, именуемых нами татарами». Книга сохранилась до наших дней и представляет уникальное свидетельство очевидца о культуре и обычаях монголов и иных азиатских народов[17].

Путешествие к границам познанного мира призвано было раздвинуть занавес неизвестности и снять напряжение ожидаемой вселенской катастрофы. Миссия выполнила свою задачу. В удивительной книге Плано Карпини, насыщенной подробностями быта и привычек кочевников, нет страха перед монголами. Человек, посланный в Ад, вернулся оттуда живым. Разрушается социальный стереотип средневековых монголов, отмеченный чертами крайней жестокости. В реальности монголы проявили себя вполне терпимыми по отношению к чужеземцам и довольно восприимчивыми к влияниям извне. Эти обстоятельства представляются мне загадочными, и они, не в последнюю очередь, заставили нас отправиться в путь по следам монаха-францисканца.

В апреле 1245 г. Плано Карпини покинул Лион и, уточняя маршрут по пути следования, проехал через земли Франции, Германии, Чехии, Польши – в Киев. И далее, в сопровождении монгольского отряда, проследовал через каспийские степи, Хорезм, Джунгарский Алатау и наконец достиг Каракорума. В течение двух лет он пересек Евразийский континент с запада на восток и обратно.

В одной из средневековых книг история человечества рассматривается в образе города, обнесенного квадратом стен. Стены этого мистического града обращены к четырем сторонам света. На юг смотрит стена, символизирующая время Адама, а восток воплощал надежду на спасение. Что открылось простому смертному за вратами этого города – тайна Божественного замысла или вечные муки?

Покинув привычный мир европейских городов, Плано Карпини должен был пройти три испытания, преодолеть как минимум три психологических барьера. Первый – это страх неизвестности, связанный с путешествием через пространство чужой культуры.

К этому добавлялись сложности общения религиозного характера – длительное пребывание в среде язычников и иноверцев. Второй барьер – сакральный; ибо разные части света, а равно и разные страны обладали в глазах средневековых людей неодинаковым смыслом. Были места священные, были и проклятые. Мы помним, что Карпини направлялся к границе человеческого и потустороннего мира, к Тартару. Здесь с неизбежностью встает вопрос о цели, которая движет странником, и о цене ее достижения. И, наконец, третий барьер – пространство Великой Степи. Изнурительный путь длиною в тысячи километров, иные способы выживания и сложности ориентации…

Посол отправился в путь не один. Его сопровождали монахи-францисканцы: Бенедикт из Польши и Стефан из Чехии, а также переводчик, нанятый в Киеве, и человек десять слуг, смотревших за лошадьми. Путевые записи вел сам Карпини.

По совету короля Чехии посольство избрало путь через Польшу и Русь. Столица Галицко-Волынского княжества, город Владимир-Волынский, лежала на известном торговом пути из Кракова в Киев. В городе сохранился Мстиславов храм, под сводами которого Плано Карпини встречался с русскими князьями Василько и Даниилом.

Многие путешественники пишут о выпрашивании подарков, свойственном представителям архаических структур; между тем просить или даже требовать у другого человека очень естественно для того, кто сам готов в любой момент все отдать другому. С давних пор обмен подарками – обычный способ установления дружбы. Русский князь Василько, уже посылавший своих людей к Бату-хану, предупредил Карпини, что послам «следует иметь великие дары для раздачи им, так как они требовали их с большой надоедливостью, а если их не давали, то посол не мог исполнить своих дел». Для этих целей монахи приобрели шкуры бобров и иные меха. В обмен на дары послы получали свежих коней, пищу и проводников. И чем значимее были подношения, тем больший почет оказывали монголы путешественникам.

По пути в Киев Плано Карпини «смертельно заболел» в городке Данилове. Этого названия нет ни на одной из современных или дореволюционных карт. Городок Данилов был разрушен монгольским войском в 1240 г. и, с переменой линий мировой торговли, исчез окончательно. Осталась только покрытая густым лесом гора Троица, у подножия которой затерялись два дома – хутор Даниловка.

С реки Трубеж для Карпини начинались земли «варварских народов». Трубеж – одна из пограничных древнерусских рек (о чем и говорит ее летописное название – «Рубеж»), отделяла земли Киева от владений кочевников – печенегов, тюрков, половцев. Это естественная граница двух природных ландшафтов – леса и лесостепи. По не совсем ясным причинам при прохождении зоны меняющихся ландшафтов резко возрастает вероятность конфликта среди путешествующих. Именно в таких точках древние посольства теряли людей, в группах вспыхивали споры на тему, «продолжать ли путь дальше».