Трудное счастье Калипсо - Наталия Миронина

– Да, обязательно, только чуть попозже. Ладно, спасибо тебе.

Следователь Боев старался быть справедливым. Но мужчине зрелого возраста, ростом метр семьдесят пять сантиметров, с неаккуратным грубым носом, украшенным большой родинкой, с глазками-копеечками трудно соблюдать объективность по отношению к молодому красавцу. Подумать только, стоимость джинсов этого Аполлона равнялась месячной зарплате сотрудника болгарской полиции. Боева угнетала расползающаяся по душе зависть к той простоте, с которой этот человек двигается, говорит и даже дышит. Со стороны казалось, что Игорь Давыдов – любимчик Судьбы, даже не задумывающийся, как выглядит в глазах окружающих. Это он, Боев, старательно втягивает круглый животик, носит туфли на неприлично высоких для мужчины каблуках (чересчур толстая набойка – выдумка сапожника Пихнева), старается к дамам поворачиваться только левой стороной, дабы скрыть родинку. Подобные ухищрения этому красавцу были неведомы. Во время разговора Игорь Давыдов сидел в кресле, слегка расставив длинные ноги и выставив вперед идеальные ступни. Боев мог поклясться, что у молодого человека был сделан педикюр. Боев старался вниз не смотреть, чтобы не расстраиваться еще больше. У следователя на большом пальце правой ноги был темный ноготь, которого он ужасно стеснялся. Все эти некрасивые, завистливые соображения, роившиеся в голове Боева, уже сделали Давыдова подозреваемым. Одним словом, мелочность и желание сделать карьеру взяли свое. Впрочем, был у него один «индикатор», позволявший определить, что он, следователь, скорее всего, не ошибается. Этот индикатор – честный, неподкупный и очень въедливый помощник. Мирко, по обыкновению, уходил в тень, предоставляя своему начальнику солировать в деле, сам же старался как можно внимательнее изучить детали. Вот и сейчас Мирко, выписав на листочек имена всех русских туристов из отеля, обходил бассейн со стаканом сока в руках и собирал информацию. Отдыхающие из России были самыми общительными. Во-первых, здесь они не чувствовали языковых преград, а во-вторых, ими руководило неизбывное политическое любопытство. Только школьники младших классов не интересовались у хозяев болгарского курорта:

– Скажите, только честно, что при социализме было хуже? Нет, вот чем вам было плохо в социалистическом лагере?

Ответов они даже не слушали, а тут же пускались в рассуждения и воспоминания о своем прошлом. После этого вступления с русскими можно было говорить обо всем на свете. Мирко после четвертого стакана сока (наливали бесплатно, за счет заведения) уже знал, что Игорь Давыдов из номера 567 ссорился с пропавшей еще в аэропорту. Он ее провожал, они о чем-то поспорили, она заплакала.

– «Так больше нельзя. Что ты делаешь?!» – вот что она сказала, когда прощалась. А он, такой мрачный стоял, хоть бы утешил ее.

– Неправда, он ее утешал, она сама отстранилась.

– Да, но он потом зло так сказал: «Сама доводишь до крайностей!»

– Да, она ушла, мы-то чуть позже прошли, поэтому слышали, как он позвонил кому-то.

– Нет, это ему позвонили…

– Неважно, только сказал он, что «все, надо решать проблему, другого случая не представится».

Две загорелые тетки, прилетевшие, судя по записям в книге администратора, в один день с пропавшей, перебивая другу друга, в подробностях рассказали Мирко о прощании Игоря Давыдова с его спутницей в аэропорту.

Мирко подумал, что такие свидетельские показания весьма зыбки, но тем не менее сбрасывать со счетов их нельзя. «Надо посмотреть его телефон. А также вещи…» – Мирко нехотя встал с шезлонга, вежливо поблагодарил дам за помощь и отправился одеваться – надо было доложить обо всем следователю Боеву, а потом немного поспать. Сегодняшний день у Мирко начался ни свет ни заря – он ранним утром повторил путь, который проделал Игорь Давыдов сразу после прибытия в Болгарию. И признаться, с удивлением понял, что молодой человек нахально врет. Он не был ни в одном месте, о которых так подробно рассказывал накануне. Подтвердилась только информация о кафе в центре Варны. Официантка узнала Игоря на фотографии. В остальном же была сплошная ложь. Мирко задумался: что же могло побудить такого неглупого человека так поступить? Только одно из двух – наивность или пренебрежительное отношение к способностям болгарской полиции. По наблюдению Мирко, очень многие правонарушители из числа иностранных туристов даже и не скрывали своего пренебрежения. Им казалось, что в этой курортной неразберихе, словно в садке с рыбой – всех много и все одинаковые. Ан, нет. Все, что необходимо было знать об Игоре Давыдове, Мирко уже узнал, потратив на это целые сутки. К этому он добавил рассказ фрау Шланге и «наступил на хвост удаче». Впрочем, при слове «удача» Мирко поморщился – ему было неприятно, что его удача – это западня для другого человека. Да, западня заслуженная, западня как возмездие, но все равно – западня. Мирко хотелось бы переустраивать мир более элегантными, так сказать, методами. Разговор с Боевым был на удивление короток. Обычно следователь «гонял» своего помощника, задавая провокационные вопросы, заставляя приводить весомые аргументы и пытаясь опрокинуть версию, на которой настаивал Мирко. Боев понимал, что задержание подозреваемого – это шаг серьезный, порой необратимый, и надо не только тщательно отработать свидетельские показания, факты, улики, но и поставить себя на место задерживаемого – очень часто именно этот последний прием помогал следователю найти правильное решение. «Нам не нужны жертвы правосудия, нам нужны осознавшие свою вину». – Если бы у следователя был фамильный герб, то эти слова по праву украсили бы его. А потому Боев не спешил с выводами и решительными действиями. Вот только сегодня, к несказанному удивлению польщенного Мирко (тот отнес сговорчивость начальника на счет собственных достижений в деле сыска), следователь, едва дослушав, дал команду:

– Оформляй задержание. Посольство, консульство – все по полной форме и по всем правилам. Дело международное. Мы его задержим и будем проводить расследование. Иначе, он человек с деньгами, того и гляди сбежит. А там разбирайся.

Мирко кивнул и отправился выполнять указание. В глубине души он чувствовал неудобство. «Вроде мужик нормальный. Впечатление хорошее производит. Правда, немного трусоват, это заметно, но не всем же храбрыми быть. И потом, кто знает, какие отношения были у них с этой женщиной?! Порой в семьях такое происходит… И врет так наивно, преступник, имеющий замысел, так не проколется. Одна беда – факты. Как ни крути, Светлана Никольская бесследно исчезла. Многочисленные очевидцы показали, что она спешила на пустынный пляж под скалой. Опять же свидетельство немецкой туристки, вранье господина Давыдова, ссоры между ним и Никольской. Осталось дождаться экспертизы ДНК. Следователь прав – в этой истории результаты ДНК-анализа могут сыграть решающую роль», – раздумывая, Мирко набирал телефон полицейского участка.