Мы слишком разные (ЛП) - Хиггинсон Рейчел

Мой телефон издал звук, когда мы вышли из лифта. Я вынула его из сумки, направляясь к своей машине.

— Увидимся завтра, Эм.

— Пока, детка, — крикнула она мне в ответ.

Я кинула ноутбук на заднее сидение и устроилась в водительском кресле, держа в руке телефон. Появилось уведомление о новом письме, и я уже была готова проигнорировать его, потому что была уверена, что это Генри решил облить меня дерьмом за работу, которую я ему отправила.

Но это был не Генри. Это был Эзра. В теме письма говорилось: "Привет".

Не в силах сдерживать любопытство, я открыла письмо вопреки здравому смыслу.

Позвони мне, как будет время.

~Эзра

Сначала я приехала домой, чтобы не выглядеть слишком доступной. Плюс, у парковки был ужасный выезд. А ещё, мне надо было сначала уговорить себя и найти смелость в моей испуганной маленькой душе, чтобы нажать на кнопки.

Добравшись до дома, я переоделась в леггинсы и уселась на диване с салатом, который я взяла по пути домой. А затем позвонила Эзре.

На секунду я подумала, что он не ответит. Я ждала достаточно долго и уже была готова повесить трубку, прежде чем меня попросят оставить сообщение.

Но затем он ответил, его голос был чистым, глубоким и нежным.

— Молли.

Боже, почему он не мог просто сказать "привет", как все обычные люди? Моему истерзанному сердцу было бы легче.

— Привет, Эзра.

— Я не хотел отрывать тебя от работы.

— Я только зашла домой.

— Ты придёшь сегодня рисовать? — в его голосе звучало что-то похожее на надежду и это что-то разрушительным образом действовало на моё намерение держаться от него подальше.

— Не приду, — сказала я ему, стараясь скрыть разочарование в своём голосе. — Я не хочу прерывать ужин.

— О, ну ладно. А когда ты сможешь опять появиться?

Это всё, о чём он хотел поговорить? Когда я вернусь к работе над фреской? Мои нервы немного успокоились.

— Я думаю, в субботу утром.

— Вот чёрт. У меня в субботу одно дело, поэтому меня там не будет.

До этого момента я не осознавала, что он был мне там нужен.

— Ничего если я приду без тебя?

— Всё нормально, — уверил он меня. Его мягкий, грудной голос преследовал меня даже по телефону. — "Бьянка" в твоём полном распоряжении. Приходи, когда пожелаешь. Просто я не видел тебя уже неделю.

Его разочарование возникло из ниоткуда, растревожив моих бабочек.

— О...

— Поэтому я думаю, нам надо это исправить, — продолжал он. — Ты свободна в воскресенье вечером?

— Эм, чтобы порисовать? — я зажмурилась, осознав свои жалкие попытки казаться невозмутимой. Что со мной не так?

Его смех был искренним и раскатистым, и, о, Господи, напомните мне, почему я хотела избегать этого мужчину?

— Нет, не рисовать. Чтобы пойти на свидание. Со мной.

Я не могла придумать правильный ответ, поэтому замолчала на довольно продолжительное время.

— Э, к-конечно. Звучит здорово, — я уставилась на свой холодильник. К чёрту салат. Сегодня я начну сразу с мороженого.

Его не беспокоила моя неспособность быть такой же классной, как и он.

— Могу я заехать за тобой?

План Веры зазвучал у меня в голове. Я выпрямилась, чтобы чувствовать себя более уверенно.

— А что если я приготовлю что-нибудь, и мы останемся дома?

Я ожидала, что он будет спорить со мной. Наверняка, он был знаком со слухами о моих печальных кулинарных опытах и должен был постараться любой ценой избежать ужина, в конце которого его ждала смерть — или серьёзное пищевое отравление.

Вместо этого он с облегчением выдохнул и сказал:

— Вообще, звучит здорово. Мне бы этого хотелось.

Смягчившись, я улыбнулась и сразу же раскрылась. Чувство, что всё как надо и что всё будет хорошо, расслабило меня. Это было что-то похожее на предвкушение и надежду. Всё это казалось мне правильным.

— Как насчёт шести?

— Мне принести что-нибудь?

— Вина, — сказала я ему. — Принеси много вина.

Потому что, если уж мы не сможем ничего поесть, хотя бы выпьем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Увидимся в воскресенье, Молли.

— Хорошо, Эзра.

В эту ночь я рисовала. Облака плыли по небу, горизонт был увенчан солнцем. И еще там были глаза, глубокие, загадочные и мягкие. Женственная рука лежала в сильной мужской руке. Это было то, что раньше заставляло меня закатывать глаза и ожесточало моё холодное циничное сердце.

И вот я была на полпути в сумасшедший дом, а моя картина была доказательством того, что я полностью лишилась рассудка.

А может быть, вероятно... и своего сердца.

ГЛАВА 20

Вечер воскресенья наступил слишком быстро. Ещё совсем недавно я пряталась от Генри на работе и рисовала фреску в "Бьянке" всю субботу. И вот я уже делаю у себя на голове "вау", трачу тридцать минут на то, чтобы выбрать правильный цвет помады, надеваю свои новые рваные джинсы-скинни и чёрную прозрачную тунику с кружевом, а под неё — топ на бретельках.

Моя одежда выглядела повседневно, но я выбирала её целую неделю. Ох. И почему нельзя было надеть старую грязную пижаму?

Общество — ты ужасно.

Феминистки, объединяемся!

Ленивые люди тоже.

Я бы ещё позвала домоседов.

И вот я стояла у плиты, пыхтя над спагетти и мясными шариками, потому что Эзра должен был появиться с минуты на минуту. И я знала, что я сама заварила эту кашу, и что это была глупая идея, но сейчас, когда настало идеальное время для того, чтобы отпугнуть Эзру моей ужасной стряпнёй, я обнаружила, что мне не хотелось, чтобы он знал, что я не умею готовить.

То есть, вообще не хотелось.

Я даже постаралась сегодня!

Спагетти и мясные шарики были тем блюдом, которое я обычно могла приготовить. Не было ничего сложного в том, чтобы вскипятить воду и вылить банку соуса на сковородку. Ничего сложного. Совсем ничего сложного.

Но я так долго собиралась с духом, что начала готовить мясные шарики слишком поздно. Вместо того чтобы быстро приготовить их, чтобы у них ещё было время помариноваться в соусе маринара, который я купила, я выставила слишком высокую температуру и сожгла их к чертям. Кусочки лука, которые я пыталась потушить вместе с ними, выглядели как скользкие чёрные слизняки. Я думала, что если я продолжу готовить их, то они карамелизуются. Но эта теория оказалась неверной.

Я была почти уверена, что теперь у них был вкус как у старых сигарет. Но у меня не было времени, чтобы начинать сначала.

Сейчас лук шкворчал в соусе маринара, в то время как я молилась о том, чтобы помидоры скрыли то, каким почерневшим и неаппетитным он был. Не говоря уже о мясных шариках цвета угля. Они тоже были не в лучшей форме. Я захлопнула крышку сковородки, чтобы не смотреть. И ещё чтобы защитить свой наряд от красного разбрызгивающегося соуса.

Сейчас он, вероятно, был уже ядовитым.

Или радиоактивным.

Вдобавок к этому хаосу, мои макароны прилипли ко дну кастрюли, и ещё я добавила слишком много заправки в салат. Гигантская миска, которую я перед этим купила в магазине, где-то наполовину была заполнена склизкой овощной смесью.

— Я смогу все это исправить, — сказала я своему дуршлагу, поставив его в раковину, чтобы пролить макароны в течение приблизительно двух минут. Я уже начала искать листья салата, чтобы добавить их в миску для объема, как послышался стук в дверь.

Эзра. Чёрт побери! Почему именно в этот вечер ему надо было прийти вовремя?

Ранее я отправила ему текстовое сообщение с номером моей квартиры и кодом от домофона, чтобы он мог попасть в здание. Потому что, хоть я и боялась его в плане отношений, в остальном я в достаточной степени доверяла ему и не думала, что он может быть серийным убийцей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я повернулась, прижав руку ко лбу и пожелав, чтобы всё это сейчас же исчезло. Что если сказать ему, что это работа вандала? Какого-нибудь мстительного соседа? Только не смей потеть. Только не смей потеть. Что бы ты ни делала, не смей потеть.