Неудачник 2 (СИ) - Геннадий Ищенко

— А что это за старик?

— Это тот самый тип, которому пришла мысль, как получать очень сильных магов, открывая силы плоду. За такое нужно сразу отрывать голову, но у правителей южан у самих, наверное, не все в порядке с головой, потому что они все это провернули.

— Огненный дождь?

— Конечно. Они поймали какого — то демона и выбили из него заклинание портала и координаты одного милого мира, в воздухе которого есть какая — то дрянь. Попадая к нам, она воспламеняется и очень сильно горит. Понятно, что попробовавший это выполнить маг сгорел, но у них хватило магов и упертости, чтобы переделать то, что подсунули, в то, что им было нужно. Магов я прибил, а их опекуна привел в качестве доказательства. Это очень кстати, потому что прежний командующий сгорел, а армия разбита, и многие сейчас начнут искать крайних. Я думаю, что все — таки попаду домой, но вот тебе он пригодится. Этот старикан маг, но сейчас под моим контролем. Завтра в тебе будет уже достаточно сил, и я переключу контроль на тебя.

— Значит, ты думаешь, что, потеряв магов, а вместе с ними надежду на быструю победу, южане уйдут? А не получится так, что они придут в ярость и попытаются все решить в одном бою?

— Может быть, — пожал плечами Дерб, перенявший у людей эту привычку. — Хотя я в это не верю. С их эмира все равно сдерут шкуру, даже если он нас здесь победит! Потери армии и магов ему никто не простит. Какой толк от победы, которой нельзя воспользоваться? И он это прекрасно понимает. Или он сам себе перережет горло, или вернется с остатками армии на юг, чтобы это чуть позже сделали другие. А если все же нападут, то пушки уровняют наши шансы. В любом случае исход битвы решит уже не магия, и это случится сегодня. Там, где они стоят, нет воды, а провиант и корм для лошадей нужно тащить из старого лагеря за десять лиг. Даже на место стоянки нашей армии не отойдешь. Там до сих пор смердит и все завалено обгоревшими останками. Так что, если они не начнут до обеда, так и уйдут без драки.

Дерб оказался прав. Они сначала позавтракали, потом пообедали, а когда послали разведку, узнали, что южной армии нигде нет.

— Отсюда нужно все убирать, — сказал полковник Хорген. — Мы расстреляли почти весь порох, который готовили целый год, поэтому я не вижу смысла держать здесь орудия. И остаткам армии здесь тоже нечего делать. Южане новую армию быстро не соберут, а если соберут, мы им этими силами дорогу не перекроем. Надо отводить солдат в Шандар, где у нас продовольственные склады. Там они будут отдыхать и контролировать тракт. Туда же увезем наши орудия. Ваше мнение, господин генерал?

— Полностью с вами согласен, — кивнул Рейнер. — Пусть меня разжалуют, но держать здесь остатки армии — это идиотизм. Пошлем дальнюю разведку, чтобы точно убедиться в том, что противник ушел, и начнем собираться сами.

— Я буду завтра в столице, — сказал им Дерб, — и расскажу обо всем, что здесь было. Пусть думают. Если есть резервы на пополнение армии и решат ее вернуть в долину, это будет нетрудно сделать.

— Клода возьмете? — спросил Рейнер.

— И его, и Хельгу, — ответил Дерб. — Даже свой трофей заберу. А вот вас, генерал, уже не получится. Да вы, наверное, сейчас не захотите бросать армию.

— Я с ней останусь, по крайней мере, до Шандара, — ответил он. — А там будет видно.

После ужина Дерб зашел к Клоду и увидел, что тот с помощью солдата пододвинул свой топчан к жене, лег и взял ее руку в свою.

— Она все равно ничего не чувствует, — сказал он, сев на чурбан, который заменял здесь табурет.

— Чувствую я, — возразил юноша. — И потом, она слабо сжала мои пальцы. Вам, Дерб, это не понять! Любовь это не симпатия, которую я могу чувствовать к десятку девушек. А вот эта искалеченная для меня дороже всех!

— И дороже сестры? — спросил демон.

— Не нужно сравнивать несравнимое, — возразил Клод. — Я говорил о посторонних женщинах, а не о родне. Я люблю и сестру, и жену, но по разному, и они обе мне дороги.

— А у нас очень слабые родственные связи, — сказал Дерб. — Я раньше никогда об этом не задумывался, а посмотрел на тебя и подумал, что не все у людей так уж плохо. Но такие чувства к партнерше это чересчур.

— А как живете вы? — спросил Клод. — Неужели все твои отношения с партнершей ограничиваются постелью?

— Ну почему? — сказал Дерб. — По закону я должен ее содержать и оплачивать все, что нужно детям. Я не только с ней регулярно встречаюсь, с ними тоже, но спинами мы постоянно не тремся.

— А когда уже не нужна женщина? — задал вопрос юноша. — Какие у вас тогда отношения?

— А какие у меня с ней могут быть отношения, если я в ней больше не нуждаюсь? — сказал демон. — Нет у нас никаких отношений. Иногда можем встретиться в семьях детей, но не специально.

— И не скучно доживать одному?

— Не знаю, не пробовал, — засмеялся Дерб. — Но мы редко остаемся одни. У мужчин всегда много друзей, а любая женщина окружена подругами. Это лучше вашей семьи, где все друг другу давно надоели.

— Друзья есть и у нас, — возразил Клод. — И мы их не делим на мужчин и женщин. Хотя наш с тобой спор зряшный: какая жизнь, такие и обычаи. Пусть я, по твоему мнению, ненормальный, но для меня в моей ненормальности счастье!

— Вот этого я и не понимаю! — поднявшись, сказал Дерб. — Ладно, все равно скоро расстанемся. Ни один из наших у вас не жил, так что мне долго будет о чем рассказывать. Ты бы лучше отпустил ее руку, а то случайно дернешься ночью. Пойду. Завтра после трапезы сразу уйдем. Ты уже к этому времени оклемаешься, но все равно скажи, чтобы сумку тебе собрал солдат. Они здесь все за вас готовы молиться, поэтому только рады будут помочь.

Утром их накормили раньше всех, а когда из шатра вышел Дерб со спящей Хельгой на руках, а за ним появился Клод, подталкивающий увешанного сумками Намаха, они увидели, что со всех сторон окружены солдатами.

— Все хотели с вами проститься, — сказал встретивший их Рейнер. — Ведь вы трое спасли нас всех. Может быть, спаслись бы пушкари, но им пришлось бы подорвать все орудия. Да и кто бы их отпустил? Как пехотинец уйдет от кавалерии, если нет возможности отбиться и негде укрыться?

— Благодарность — это приятно, — ухмыльнулся Дерб. — Все нас видели? Тогда прощайте, потому что меня никто из вас больше точно не увидит. Клод, сбрось образ.

Вышли они в саду возле особняка. Прибывших никто не заметил, пока они не стали подниматься по лестнице на второй этаж. Первым, чтобы не перепугались демона, шел Клод. Когда он свернул к своим комнатам, открылась дверь пустующих прежде покоев, и из нее вышел незнакомый молодой офицер.

— Вы хозяин особняка? — догадался он. — А это демон императора?