Я приду за тобой - Екатерина Орлова

– Например?

– Например, что ты из ревности способна разнести целую комнату. – Мы оба широко улыбнулись. – Что ты воинственная, но при этом хрупкая. Что ты сильнее, чем кажешься на первый взгляд. – Касим подался вперед и прошептал напротив моих губ: – И что ты уже влюблена в меня, просто не признаешься. – Он выдержал паузу в несколько секунд – ровно столько мне понадобилось, чтобы осознать его правоту. И когда, судя по всему, он увидел в моих глазах подтверждение своим словам, отстранился. – Пойдем, я очень голоден.

Касим положил руку на мою поясницу и, слегка подталкивая, повел к нашему столику. Я передвигалась просто потому что так надо было, но каждая мышца в моем теле задеревенела. Я никак не могла поверить в то, что он только что сказал. Даже не столько в это, сколько в осознание того, что я действительно испытывала это чувство. Внутри меня как будто разом вспорхнули тысячи бабочек, они трепыхались и взмахивали крылышками, заставляя меня задыхаться. Так вот как это ощущается – чувство, которое, оказывается, я никогда не испытывала. С Виталиком было совсем иначе. С ним я чувствовала притяжение, какое-то единение, но точно не тот трепет, который день за днем я переживала с мужем.

Поздно вечером, лежа в постели и глядя на мужа, я все пыталась понять, когда же это началось. Когда я стала так безраздельно доверять этому мужчине? Когда начала смотреть на него другими глазами? Но все было тщетно, я так и не нашла ответы на эти вопросы, потому что все произошло само собой, очень гармонично и мягко. Я подняла руку и провела ладонью по густой щетине Касима.

– Я люблю тебя, – произнесла совсем неизвестные для меня слова. Я никогда не говорила этого мужчине, и теперь так странно было слышать это из моих уст.

– Наконец-то, – выдохнув и прикрыв глаза, ответил Касим.

– Ты так ждал, пока я скажу это?

– Адски долго, – хрипло произнес он.

– Ответь.

– Я люблю тебя, моя девочка, – еще тише ответил мой муж и притянул меня ближе к себе.

Ладонью я чувствовала, как колотится его сердце. Оно отвечало моему в том же ритме. Я усмехнулась.

– Ты очень терпеливый.

– Я же сказал, что ради тебя пойду на все. Если бы пришлось ждать вечность ради этих трех слов, я бы ждал.

– И что же ты станешь делать теперь, раз уж я наконец произнесла их? Обычно человек, достигая цели, пребывает в растерянности, потому что теряет смысл существования.

– Мой смысл – это ты, а тебя я терять не намерен, – произнес Касим, впиваясь в мои губы поцелуем, в котором растворялась я сама и все страхи, которые были у меня до этого момента. Теперь я была уверена в том, что Касим стал моей семьей, моей второй половинкой.

Глава 32

– Все, больше не могу! – выдохнула я, падая на кровать в номере отеля. – Больше я не выйду на улицу, Касим.

Я почувствовала, как Касим погладил мои икры и начал медленно разминать их под мои тихие стоны.

– Больше не куплю ни одной вещи и не пойду ни на одну ярмарку. С меня хватит прогулок. Завтра мы целый день спим в номере.

Мы посетили Вену, Прагу, Брюссель, и теперь были в Амстердаме, который, казалось, исходили вдоль и поперек. Здесь я купила несколько мешочков с луковицами тюльпанов. Мы обсуждали с Касимом наш будущий дом, и я сказала, что засажу сад тюльпанами, розами и пионами. В саду в доме родителей были посажены в основном деревья, цветов было совсем немного, я же хотела, чтобы в моем собственном они пестрили разноцветными шапками и радовали глаз.

Несмотря на усталость и обилие эмоций, я была расслаблена и внутри меня как будто поселилась гармония. До этой поездки я металась. В родительском доме у меня было очень много ограничений. Носить хиджаб. Не смотреть на мужчин. Не улыбаться слишком широко при посторонних, чтобы не сочли легкомысленной. Не смеяться и не разговаривать громко. Не спорить с отцом и другими мужчинами моей семьи. Не… не… не… Касим же предоставлял мне свободу. У меня было такое ощущение, что я вдохнула ее пьянящий запах и у меня закружилась голова. Наверное, мне предстояло совершить еще не один дурацкий поступок, чтобы научиться принимать внимание и заботу собственного мужа, но я уже была на пути к этому. Предполагаю, именно из-за ограничений и понимания, что сама я не смогу никогда позволить себе, например, купить ничего стоящего за собственные деньги, я сходила с ума и всячески противилась покупкам, которые меня подбивал делать Касим. Потому что я еще не чувствовала, что эти деньги наши, мне они казались его личными, пока он не произнес волшебную фразу:

– Позволь мне быть мужчиной. Я хочу баловать тебя подарками и покупками. Хочу, чтобы ты ими наслаждалась. Для меня это один из способов показать свою заботу о тебе. Не отказывай мне в этом.

И я позволила. Мне пришлось немного наступить на горло собственным принципам, провести не один внутренний диалог, чтобы смириться с таким положением вещей. Как-то мама сказала, что во мне умерла феминистка и добавила, чтобы я похоронила ее поглубже. И я хоронила. Каждый день. Теперь уже без сожаления.

Касим оторвался от моих ног, и я протестующе застонала.

– Потерпи немного, моя девочка, – со смешком произнес он, вставая. – У меня звонит телефон. Да, Леш? Так. Кто? А твои парни? Отвезли в больницу? – Касим подошел к панорамному окну и уперся ладонью в раму. – Живой? Это хорошо. Мгм. Я тебя услышал. Скажи Вале, чтобы поменяла нам билеты на ближайший рейс. Не спорь, Леш, ситуация начала выходить из-под контроля. Я все сказал. До связи.

Я подобралась и села на кровати, встревоженно глядя на мужа.

– Касим, что случилось?

– Нам придется вернуться домой раньше, Алсу.

– У тебя неприятности?

– Назовем это осложнениями.

Я вскочила с места и прижалась к спине мужа, обвив руками его талию. Грохочущее сердце пыталось пробить ребра. Моя щека покоилась на широкой спине