Кречет - 1 - Рафаэль Дамиров

с карабином на плече пришел сменить моего часового. Соломенные волосы, голубые глаза и рубленный подбородок казались мне до боли знакомыми. Но нет, ошибся я. Точно знаю, что в первый раз парня вижу. Или нет?..

Пузатый часовой похлопал парня по плечу и свалил, оставив смену на него. Парень переминался с ноги на ногу. Хотел видимо сесть, но сидеть часовым нельзя. Я поморщился: такой молодой, а уже апостол. Где ж я его все-таки видел? Я прислонился к дыре и спросил:

— Эй, меня кормить сегодня будут? Скажи Велиару, что Кречет жрать хочет.

— Сейчас завтрак принесу, только пиво пока не охладилось, подождете?

Вот сучонок, за словом в карман не полезет. Острослов херов! Ну я тоже могу ответить.

— И как только тебя в апостолы взяли? Вместо бороды пух тополиный. А мамка-то знает, что ты с дяденьками нехорошими спутался? Может сообщить ей?

— Заткнись! — Парень снял с плеча карабин и тыкнул стволом в мою сторону.

Ага, нашел слабое место, что-то с матерью не лады. Надо подманить его ближе и выхватить карабин. Нет, хреновый план. На кой мне карабин, если сам в склепе сижу. Ну пострелять я могу через дыру конечно. Да только замок снаружи и засов толстенный, будто рельса. Это я запомнил, когда меня сюда вели. Карабин здесь не поможет. Тогда просто апостола потроллю. А то скучно сидеть как-то.

— А что ты так вспылил? — присвистнул я. — Значит, все-таки без проса от мамки свалил.

— Нет у меня матери и не было, — глухо ответил парень. — Отец только…

Я осекся. Не ожидал, что буду сочувствовать апостолу. Да таких, как он голыми руками душить надо. Но что-то есть в нем такое знакомое, чего я никак не могу понять. И с виду вроде не отморозок. Почему он пошел по кривой дорожке? Мне уже самому стало это интересно и я миролюбиво спросил.

— А отец где?

— А твое какое собачье дело? — парень попытался огрызнуться, но вышло это у него как-то без злобы. Будто не разозлился он, а обиделся.

— Да так, любопытно, если он хороший человек, думаешь рад был бы узнать, что ты клану убийц и грабителей служишь? А по твоему выражению лица, вижу, что отец у тебя правильный. С принципами…

— Он лучший…

— Жив?

— Не знаю.

— Как так растерялись?

— Когда мертвецы напали, он на работе был, а я дома. С тех пор его больше не видел.

— Почему ты с отморозками связался.

— Ты что психологом заделался? — сверкнул голубыми глазищами парень. — Что ты пристал ко мне? Отойди от оконца, а то пальну.

— Не пальнешь, — улыбнулся я.

— Это почему?

— У тебя карабин на предохранителе.

— Так его выключить можно…

— И руки у тебя дрожат, видать людей раньше не приходилось убивать, а мне приходилось. Многих я убил. И пришел сюда, чтобы вас убивать.

— Почему?

— Другу обещал помочь. Пообещал, когда он на руках у меня умирал.

— А другу это зачем? — парня мой рассказ явно заинтересовал.

— А человек он правильный, за справедливость и за друзей.

— Совсем, как мой отец, — вздохнул парень…

— Возможно, — кивнул я. — Полковник даже похож немного на тебя…

— Что ты сказал?!

— Я говорю похож…

— Нет! Как ты его назвал?!

— Полковник.

— Опиши мне его!

— Зачем?

— Прошу, расскажи, как он выглядел, как погиб?!

— Да что рассказывать, он перед смертью дал мне вот этот клочок бумаги, где написал своей кровью странное слово и просил сохранить, — я достал из кармана замусоленную долгими скитаниями бумажку и попробовал прочитать надпись. — Не разберу, что написано, “Геде..” А дальше что за буква не пойму, наверное “о”. “Гедеон”, что ли? Имя вроде такое есть? Не знаешь? — я вопросительно посмотрел на парня.

Тот стоял белый, как гипс. Проходящий мимо апостол его окрикнул:

— Хорош с пленным болтать? Отойди от него! Ты что оглох, Гедеон!

Глава 22

Энн и Гектор спешно покинули дом. Деревенька уже не казалась такой приветливой. Казалось, что за каждым углом таится враг.

— Смотри! — Энн ткнула пальцем на столб. — Это что камера?!

С макушки покосившегося деревянного столба на них смотрел стальной объектив.

— Она самая! — Гектор удивленно задрал голову. — Может, со старых времен еще осталась?

— Ну да, в деревнях, так-то, всегда видео-наблюдение было, — съязвила Энн. — Что бы проще коров заблудших искать.

Камера чуть повернулась, следуя “глазом” за людьми.

— Она что, движется? — Энн сжала в руках копье, ладони ее вспотели.

Гектор оглянулся назад:

— Да ну, нет конечно! Тебе просто показалась!

— Я точно видела как она повернулась за нами!

— Ну повернулась и повернулась, может, ветром шевельнуло, или шарнир болтается, пошли уж скорее.

Они прошагали быстрым шагом через всю улицу, миновав десятка три домов, и оказались на краю поселения. Единственная дорога уходила серой лентой вглубь степи.

— Нам туда! — махнул Гектор рукой в сторону полей. — Поспешим, о то здесь мы, как на ладони…

— Надо было в лес обратно уходить, — проворчала Энн.

— Поздно уже, через всю деревню не будем возвращаться.

Не успел он это договорить, как песок под ногами с шумом просочился вниз, земля ушла у него из-под ног, и старик провалился в яму. Энн вскрикнула и упала следом.

— Ты цела? — откашливаясь, спросил Гектор, пытаясь разглядеть Энн за завесой пыли и песка.